Shin-san - Новое Начало-Альтернатива Часть I. Возрождение Дракона не только...
И чем дольше мать Гарри читала это заклинание, тем сильнее сгущался мрак по углам комнаты, тени оживали и начинали качаться, пульсировать в едином ритме со словами; в комнате все сильнее и сильнее нарастало дыхание чего-то иного, чуждого, не принадлежащего этому миру.
Гарри не забыл, что магические ритуалы, связанные с этим мечом, добротой, мягко говоря, не дышали, но, даже будучи готовым, он не ожидал такого дуновения зла, пронесшегося по комнате. Он почти видел потоки тьмы, закручивающиеся смерчем над знаком на полу.
А слова все продолжали звучать, словно выковываемые звенья черной цепи, и все ярче и ярче на лезвии меча проступали начертанные кровью Гарри иероглифы. Но это была уже не кровь - неведомые знаки наливались мертвенно-фиолетовым светом. На последних словах они ослепительно вспыхнули, прорезав лучами полумрак комнаты, и погасли, не оставив на клинке и следа. Все стихло.
Лили замолчала и отбросила в сторону ставшим ненужным свиток. Подняла к лицу меч, закрыла глаза, и на секунду замерла.
Сильный удар потряс дом до основания, с дощатого потолка посыпалась труха. Защита, поставленная отцом Гарри, доживала последние мгновения.
И женщина решилась. Развернув меч острием к себе, она уперла рукоять в стену, и поддерживая длинное лезвие двумя руками, направила тускло блестевшее жало себе под левую грудь.
«Нет… Мама, нет!!» - Гарри рванулся вперед, попытался протянуть руку, но словно прозрачная стена оттолкнула его обратно. Он в бессильной ярости замолотил по незримой преграде. Гарри прекрасно понимал, что все это – лишь отголосок былого, спиралью разворачивающийся из далекого прошлого, но просто стоять и смотреть было выше его сил.
Лили в последний раз посмотрела через плечо на сына. В ее взгляде как в котле, кипели и плавились гнев, решимость, затаенный страх и… нежность и любовь.
- Живи, Гарри, - выдохнула она и всем телом резко подалась вперед.
Лезвие меча вышло у нее под левой лопаткой, выбросив фонтан ярко-алой артериальной крови, которая обильно забрызгала противоположную стену, пол с начертанным знаком и заходящегося в крике ребенка.
Мать Гарри дернулась, всхлипнула, по всему ее телу прошла дрожь, и она осела, повалившись лицом вперед. Меч еще дальше вышел из нее спины, из-под лежащего тела стала медленно расплываться темная лужа.
«Ичиро Акамацу, кажется, я понимаю тебя. Смотреть на смерть тех, кого любишь – верный путь к безумию, - Гарри изо всех сил сжимал зубы, чтобы не закричать. - И вопрос цены отмщения после этого становится несущественным».
Через несколько секунд защита дома не выдержала – из прихожей донесся хруст и треск ломающегося дерева, загрохотала вырванная с петлями и засовом дверь. Удары стихли, и тишину нарушал только истошный детский плач.
Темный силуэт вплыл в комнату и замер у порога.
- Ба! Надеюсь, ты видишь это, Поттер? – в шипящем голосе сквозило удивление и злобная радость. – Твоя грязнокровная женушка оказалась настолько малодушной, что предпочла убить себя и бросить вашего детеныша на произвол судьбы, лишь бы не встречаться со мной… Какая материнская любовь… Просто чудесно! – И Темный Лорд захохотал.
По коже опять Гарри царапнули коготки холода - это был тот самый ледяной бездушный смех, который он столько раз слышал в ночных кошмарах и при встрече с дементорами.
Отсмеявшись, Вольдеморт подошел к разбросанным на полу предметам из шкафа и, наклонившись, подобрал пару.
- Хорошо, очень хорошо. После небольшой доработки они славно мне послужат. Надо будет отдать все это Лестранжу и Снейпу, пусть разбираются, – тень в балахоне была довольна. – Вот только этот орущий сопляк… Извини Поттер, но мне не нужен твой сын даже в виде воспитанного с пеленок преданного слуги.
- Авада Кедавра! – и сгусток зеленого огня ударил в ребенка.
Или не ударил?
Смертоносное, непростительное, не имеющее контрмер заклятье натолкнулось на невидимую сферу, мгновенно окружившую сына Поттеров. Казалось, сам воздух низко взвыл от собравшейся в единую точку магической энергии. Шар, заключивший внутри себя ребенка, вмиг налился густо-фиолетовым сиянием и отразил «Аваду Кедавру» обратно к опешившему Вольдеморту.
Зеленый огонь окутал его с ног до головы и втек ему в грудь.
- НЕЕЕЕТ! – взревел Темный Лорд, пожираемый изнутри яростным пламенем. Его выгнуло дугой, изо рта, глаз, ушей и десятка появившихся в темной фигуре прорех, ударили снопы зеленого света, и Том Реддль, Великий Лорд Вольдеморт, исчез в ослепительной вспышке.
Когда глаза Гарри отошли от светового удара, он увидел, что от воплощения ужаса магического мира, остались лишь обрывки одежды и неправильной формы пятно на полу.
Магическая сфера, защитившая ребенка, медленно таяла, распадаясь на взлетающие и гаснущие на лету фиолетовые искры, а сам мальчик уже не плакал, провожая яркие огоньки заинтересованным взглядом и протягивая к ним ручки.
Комната перед глазами Гарри начал терять объем, выцветать, скручиваться воронкой, в голове вновь возникло чувство заползающего холода, и Поттер вновь провалился в беспамятство.
***
Гарри пришел в себя от тупой боли – битые кирпичи, на которых он лежал, впились ему в спину сквозь свитер и ветровку. Он неуклюже встал, разминая одеревеневшие мышцы, и потряс головой, прогоняя нахлынувшую дурноту.
Ощущения медленно возвращались, заныли ладони, и Гарри с удивлением увидел на них кровоточащие следы от собственных ногтей. Во рту было солоно - вытерев губы тыльной стороной ладони, он обнаружил, что искусал губы до крови. Воспользовавшись носовым платком и прихваченной бутылкой с водой, Поттер привел себя в порядок и отыскал взглядом меч.
Тот лежал в двух шагах, на клинке играли блики клонившегося к закату солнца. Неподалеку от него чернели ножны. Гарри, подняв то, и другое, с металлическим щелчком загнал клинок в устье и поставил немалых размеров оружие перед собой на землю.
- Я все видел, - негромко произнес он. – Я видел, как погиб мой отец, и как моя мать отдала тебе жизнь ради меня. Я готов на многое, чтобы их жертва не стала напрасной. У меня есть цель – вернуть долг Вольдеморту и всем его приспешникам, и старым, и новым. И я не откажусь от твоей силы, какой бы она не была. Служи мне. Тебе нужна кровь моих врагов – ты ее получишь. Тебе нужны их души – я дам тебе их. Если же тебе нужна и моя душа – что ж, я поделюсь с тобой и ей.
Он понимал, что эти слова явно не понравилось бы его опекунам – Дамблдору, Ремусу и прочим. Но после увиденного его мировоззрение несколько изменилось. Детские игры кончились, и смотреть в рот решающим все за него «умным и взрослым дядям» он больше не собирался.
