Елена Камелова - Повелительница пламени
- Мне стало интересно, - скучающим голосом признался он.
- Интересно, как меня собираются придать пламени?! - у меня вырвался нервный смешок.
- Можно сказать и так, - пожал плечами собеседник.
- Я всегда знала, что ты меня недолюбливаешь и просто мечтаешь воочию посмотреть на мою смерть! - фыркнула я.
- А ты попробуй не умирать, - "сочувственно посоветовал" мне демон.
- И что прикажешь мне делать?! - я внимательно на него посмотрела.
- Все зависит от тебя, милая.
Во время этого разговора я пропустила, как кто-то все-таки зажег мой костер.
Глаза Лина загорелись восторгом, выражение лица стало мечтательным, он даже присел в воздухе.
- Будет интересно, - заключил он с довольной улыбкой, а потом тихонько запел: - "Гари, гари ясно, чтобы не погасло!".
- Лин, ты садист! Я тебя ненавижу! Перестань!!!
Демон рассмеялся и как бы между прочим заметил:
- На твоем месте я бы не выяснял отношения, а следил за пламенем. А то платье испортишь.
- Что?! Ты о моем платье волнуешься?!
- В некотором смысле - да. Ну ты подумай, как предстанешь перед народом без одежды!
- Лин, О ЧЕМ ТЫ ДУМАЕШЬ?!!
- О крестьянах, конечно. Бедняги. Увидеть... ТАКОЕ... Подумай о их душевном состоянии! - он рассмеялся и с звонким хлопком растаял в воздухе.
Я фыркнула, но слова этого паразита все-таки достигли цели - я задумалась. Задумалась, что же собираюсь предпринять. Одно точно: умирать сейчас - бессмысленно, глупо и просто неохота.
Я посмотрела вниз: языки пламени лизнули кончик моего платья. Так, а сколько я уже горю?!!! Странно, но боли от огня я абсолютно не ощущала, напротив, по телу разлилось какое-то тепло и странный прилив сил. А потом я услышала... голос.
Ко мне обращалась огненная стихия (интересно, это нормально? Или пора подлечить нервы? Надо бы как-нибудь поинтересоваться у Лина). Тем не менее я слышала, как шептал мне огонь у моих ног:
- Т-тыыыы... хххххозяяяяяяйй-кааа... Я-аааа... повинууюююссссь... тебееее... При-и-икааааазываай... Я-ааа... спа-алююю... этиихх... люди-ишееек... еееслии... тыы... зах-очеешшшь.
"Нет, нет, нет, - попыталась убедить я своего "слугу". - Не надо никого палить, ладно? Я сама. Потом. Как-нибудь на досуге, хорошо?"
- Т-таааккк... мнеее... уйтииии?..
"Нет, останься, только не испорть мое платье".
Огонь согласно затрещал. Я почувствовала, как его горячие потоки обливают мое тело, игриво щекоча кожу, проникают в меня, наполняя приятной энергией... Пламя аккуратно обходило беззащитную ткань и то и дело задевало кожу. Каждый раз при этом я ощущало, словно мои руки лижет, ластясь, щенок.
Это был черный день в истории великой инквизиции. Поначалу толпа в упоении глазела, как мой столб окутывает пламя, затем все пошло не так... Я стояла с самым непринужденным выражением лица и скучающе разглядывала собравшихся. Глаза тех, по ходу дела, лезли на лоб. Процесс сожжения явно затянулся.
Прошел час, а ведьма, то есть я, все так же стояла на столбе (признаться честно, я чувствовала себя не совсем комфортно - у меня затекли ноги). Ничего интересного не происходило. Люди уже давно начали терять терпение. Многие из них широко зевали и переговаривались о своем, о хозяйстве. По ходу дела стали решаться мелкие бытовые вопросы, а толпа стала потихоньку расходиться. Самые стойкие стояли до конца, но и они стали глубоко сомневаться.
- А может, мы пока домой сбегаем, а? - громко спросил кто-то из них у белого от злости человека в балахоне, в ответ тот окинул присутствующих ТАКИМ взглядом, что несчастные побледнели.
Но крестьяне не отступили и через какое-то время стали приводить другие доводы:
- Ну не горит она, окаянная! Может, к завтрому дело поправится? А мы пока пойдем. Дома дел полно. В огороде поработать, корову подоить, сена скосить. Ну... мы пойдем?
- А чтобы ведьма не сбежала, мы это место святой водой окропим и круг начертим, - поддержал сосед.
Человек в балахоне на секунду задумался, странно, что от его вида до сих пор не набежали тучи - такую мрачную физиономию еще стоило поискать!
- Так вы что ж, думаете, вода и круг помогут? - скептически поинтересовался кто-то третий, доселе сохранявший молчание.
Первые двое задумались. И я вместе с ними. А действительно, насколько это действенный метод? И почему я о нем раньше не знала? Испробовала бы на Венере. Жаль эти дураки не знают, что я не ведьма.
- Вот что, - продолжал излагать умные мысли третий, - ежели эту пакость (не поняла, КТО ТУТ ПАКОСТЬ?!!!) и огонь не берет, то это не спроста.
Я про себя довольно улыбнулась. Быть может, сегодня я породила новую легенду? Может, эти людишки проникнутся уважением к моей силе и отпустят по-доброму? Или и вовсе отнесут в ряд святых (ходил же кто-то из них по воде!)?
- Ты прав, - внезапно прояснился человек в балахоне, проникшийся какой-то новой идеей. Я застыла в ожидании: отпустят или нет? Но вместо помилования из его уст изверглось следующее: - Огонь - не единственное орудие кары. У нас тут недалеко еще речка была.
ЧЕГО?!! Топить собрались?!! ТАААКК!!! Неужели до них до сих пор не дошло - не судьба!
Тем временем кто-то из мужчин проникся общей идеей и стал подходить к моему столбу (уже изрядно прогоревшему), дабы освободить меня от веревок (ха, было бы, от чего освобождать - они давно прогорели!) и продолжить экзекуцию уже на бережку.
Это стало моей последней каплей.
"Огонек, ты ведь еще здесь?" - мысленно поинтересовалась я, мстительно посмотрев на оставшихся людей.
- Дааааа...
"Эти олухи вознамерились меня топить! Что скажешь?"
- Гл-луупцыыы... Каааак онииии посмееееелии?.. Повелевааааай!..
"Э-эээ... Фас!"
Мощная стена огня выросла прямо перед добровольцем, вызвавшемся снимать меня со столба, опалив ему всю растительность на лице и голове. Он схватился за опаленное место и взвыл:
- Ведьма!!!
Я уже его не слушала, полностью отдавшись захватившей меня стихии. Эта стихия не ведала страха или милосердия, она не видела грани между добром и злом, она просто сметала все на своем пути. Моя голова закружилась и я перестала отдавать себе отчет в собственных действиях. От этого полусна меня разбудили истошные крики моих врагов, которых окутало беспощадное пламя. Я опомнилась. Не стоит оставлять за собой дорогу из трупов. Погасить пылавшую одежду стоило мне больших усилий. У людей остались сильные ожоги, кожа на них местами обуглилась, но они были живы. При хорошем уходе через месяц-другой они оправятся. Хотя некоторые уродства могут остаться на всю жизнь. Но это меня уже не волновало: я не стала убийцей.
