Кэтрин Куртц - Год короля Йавана
Джаван тяжело вздохнул.
— Да, понимаю. А после того, как мы поговорим? Когда он передаст мне свою последнюю волю?
— Тогда обещаю, что я дарую ему покой, — произнес Целитель, не глядя на принца. — Конечно, обеты Целителя запрещают мне дать ему смертельную дозу лекарства, но я погружу его в мирный сон, пока… пока он буквально не захлебнется в той жидкости, что заполняет его легкие. — Он сглотнул так, словно и в его собственных легких было полно воды. — Но он не будет больше страдать. Это лучшее, что я могу предложить, как только он откроет перед вами душу.
На глазах Джавана выступили слезы, и ему пришлось усиленно поморгать, чтобы вновь взять себя в руки.
— Исповедался ли он перед священниками? — спросил принц негромко. Я видел, что они принесли все для последнего причастия. — Это уже было совершено?
Ориэль поджал губы и покачал головой.
— Он сказал, что не примет последнего причастия ни от единого священника в Ремуте. Пару часов назад, пока он спал, оба архиепископа пришли и совершили помазание, и дали ему отпущение грехов. Но он наотрез отказался получить причастие от них или от их клириков. Возможно, вам удастся его переубедить.
Склонив голову, Джаван припомнил, как часто ему приходилось принимать причастие от Хьюберта. Он ненавидел этого человека, но заставлял себя мысленно отделить его от священного обряда, который тот выполнял как священник. Однако Алрой, пусть и запоздало, решился проявить твердость, и это говорило о его поразительной отваге. По счастью, Джаван знал, что хотя бы в этом он может помочь брату.
Однако у них были и иные очень важные заботы, помимо того, чтобы Алрою примириться с Создателем, с которым ему очень скоро предстоит встретиться лицом к лицу. Глубоко вздохнув, Джаван взял безвольную руку Алроя в свои ладони и поднес ее к губам, а затем вновь посмотрел на Ориэля.
— Пожалуйста, разбуди его, — произнес он негромко. — И я уповаю на то, что обеты, которые ты принес как Целитель, не позволят рассказать никому из посторонних о том, что произойдет в этой комнате.
Ориэль, кивнув, провел рукой над закрытыми глазами короля, а затем легонько коснулся кончиками пальцев обнаженного правого плеча. При этом прикосновении король потянулся, и когда серые глаза его распахнулись, в них не было боли. Он немедленно уперся взглядом в Джавана. Обметанные лихорадкой губы растянулись в улыбке, рука его слабо стиснула пальцы брата. Он не скрывал своей радости.
— Ты здесь, — выдохнул он. — Райсем обещал, что привезет тебя. И он это сделал.
— Да, — согласился Джаван. — Точнее, за мной приехал Карлан, но это Райсем послал за мной. Мне позвать его сюда?
Алрой с трудом покачал головой. Взгляд его все это время не покидал Джавана.
— Нет. Мы еще успеем, — прошептал он. — Ориэль мне обещал. Но сперва я хотел передать тебе отцовское кольцо и Глаз Цыгана. Они принадлежат королю Гвиннеда, а я уже больше не король.
— Нет. Ты король, пока жив, — прошептал в ответ Джаван. — Я не возьму их, пока вы живы, государь.
Прикрыв глаза, Алрой слабо улыбнулся.
— Государь… Я ведь никогда им по-настоящему не был, да? Но у тебя должно получиться! Обещай, что сделаешься королем, каким мог бы стать я. И что все наши страдания не пройдут впустую.
— Обещаю, — прошептал Джаван и склонил голову, касаясь руки брата.
— И раз ты не хочешь пока взять кольцо… впрочем, я ведь тоже получил его только после смерти нашего отца, то возьми пока хотя бы Глаз Цыгана. Для меня это очень важно — увидеть, что ты носишь его, как когда-то носил наш отец.
Против такого компромисса Джаван возражать не мог, поскольку и сам Синхил в свое время передал Глаз Цыгана своему наследнику еще при жизни, точно так же, как теперь желал сделать Алрой. И все же у Джавана дрожали руки, когда он вытащил серьгу у брата из уха, и слезы текли по его щекам, когда он вдел золотую проволоку себе в мочку. Свою собственную серьгу он передал Ориэлю и знаком показал ему, чтобы тот закрепил ее в ухе Алроя. И король слабо улыбнулся, касался исхудавшей рукой золотистого завитка.
— Вот я и снова всего лишь принц, — прошептал он. — Так оно гораздо лучше.
Взгляд серых глаз уперся в огромный рубин, украшавший теперь ухо Джавана.
— Да, и вот еще что, — сказал он через несколько секунд, насладившись этим зрелищем. — Что-то ведь случилось с нами в ту ночь, когда умер отец. Тебе удалось разузнать, что это было?
Джаван покосился на Ориэля, но молодой Целитель склонил голову, словно в молитве, и на первый взгляд казалось, что он слеп и глух ко всему происходящему. Да и, коли задуматься, уж если он не может доверять Ориэлю, то кому тогда вообще можно доверять?.. Кроме того, Джаван не смел отказать умирающему брату в его последней просьбе.
— В ту ночь в отцовской часовне провели особый обряд, — произнес он вполголоса, сам с трудом припоминая отрывочные картины происшедшего. — Тавис дал нам какое-то снадобье по приказу отца, но за всем этим стояли Дерини. Ты ведь знаешь, что именно от них отец получил свою магию, правда?
Алрой испытующе уставился на брата, но в глазах его таилось сомнение.
— Я слышал только какие-то слухи. Знаю, что он всегда умел определить, если мы говорили неправду. Он и в самом деле владел магией?
Джаван кивнул.
— Так мне сказал епископ Элистер. Он был замешан в том, что произошло той ночью. А также Райс, отец Джорем и леди Ивейн. — Он опустил глаза. Джаван по-прежнему не мог припомнить в деталях все, что произошло тогда, хотя Ивейн во время их последней встречи и обещала, что когда придет время, он все вспомнит. Возможно, это случится сегодня, когда Алроя не станет.
— В любом случае это был именно отцовский обряд, а не деринийский, — продолжил Джаван, — и мне кажется, это должно было… помочь нам получить его магию… или хотя бы подготовить почву для этого… Я… по-моему, она должна была проявиться в тебе, его наследнике, после смерти отца. — Он испытующе уставился на брата. — Но ведь этого так и не произошло, верно?
С трудом сглотнув, Алрой слабо покачал головой.
— В таком случае, жизнь стала бы куда проще, — прошептал он. — Если бы я хоть овладел заклятием истины…
— По-моему, во всем виноваты те снадобья, которыми пичкали тебя регенты, — возразил Джаван, не желая, чтобы брат испытывал чувство вины. Впрочем, возможно, бывшие регенты и вправду были повинны в том, что Алрой так и не обрел магических способностей.
— Они ведь все время давали тебе разные лекарства…
Алрой на миг закрыл глаза и вновь покачал головой.
— Теперь это не имеет никакого значения, — выдохнул он, подавляя кашель. — Они сделали то, что сделали, а я не мог сопротивляться. Но… думаешь, магия перейдет к тебе, когда меня не станет?
