Пол Андерсон - Выполненное задание
Джулес остановился возле фольксвагена. Машина была неправильно припаркована, но, очевидно, значок на ветровом стекле, свидетельствующий о психическом расстройстве водителя и подпорки под колесами говорили сами за себя.
— У вас есть водительские права? — недоуменно спросил Бейли.
Джулес кивнул:
— Поэтому я пользуюсь большим спросом в небольшом кругу своих друзей. Не многим из них, как вы сами понимаете, разрешено водить автомобиль. Некоторых этот запрет приводит прямо в бешенство. Но я, между нами говоря, согласен с тем, что общество тоже имеет кое-какие права по отношению к нам, несчастным. Не слишком много, но все же. Но придумаете ли вы какую-нибудь причину, по которой гомосексуалисту можно было бы запретить водить автомобиль?
— Что? Но, ммм, но — ваш случай…
Джулес развеселился:
— О, любовь моя, как они вдействительности обращались с вами в Напе? Вам позволяли читать газеты? Или слушать радио? Ведь это был великий исход последних выборов. Даже в наших рядах по этому поводу произошел раскол. Общество «Мэттэчин» объявило, что оно долго работало над тем, чтобы включить нас в категорию нормальных, если не неординарных, граждан. Славные ребята. Им просто не хватило реализма. Преимущества статуса «несчастных» стоят необходимости носить это клеймо. Но такое звание, в общем-то, клеймом и не является, согласитесь. Каждый кандидат — то есть каждый кандидат по всей стране — который обещал изменить закон, объявив нас душевнобольными, избирался подавляющим количеством голосов. Я понятия не имел о том, что нас так много. Теперь запрыгивайте в машину, детка, сейчас отправимся в веселое путешествие.
Бейли по инерции забрался в машину, чувствуя свою слабость, но не в силах что-либо предпринять. «Кроме всего прочего», — думал он, — «я сейчас ничем не занят. Может, там будет забавно. Если мне понадобится, я в любой момент смогу уйти. Надеюсь, что смогу».
Они ехали в западном направлении, к Хейт-Эшбери. Джулес показывал достопримечательности, мимо которых они проезжали.
Храм «Иштар»:
— Да, может быть, у меня слишком много предубеждений, но я все же считаю, что эти несчастные, которые страдают от сатириаза и нимфомании, вульгарны, как подростки, особенно когда они возводят все это в ранг религии, что разрешается законами штата Калифорния, а вы как считаете? Кроме того, они какие-то ненужные.
Марихуановый лабиринт на спортивной площадке «Гамильтон»:
— Эта тяжба дошла до самого Верховного Суда. Что вправе, а что не вправе делать имеющие удостоверение родители в плане воспитания своих собственных детей? Суд определил, что в соответствии с четырнадцатой поправкой, официальный контроль за такими семьями является дискриминационным, если нет свидетельств, что детям наносятся телесные повреждения.
Потемневшие руины Окленда вдалеке:
— Все это слишком трагично. Но я думаю, при такой нагрузке на лечебные учреждения, не считая очереди жаждущих туда попасть, намного превышающей возможности этих учреждений в размещении пациентов, врачей следует простить за веру в то, что какого-нибудь поджигателя таким образом вылечат.
Толпа мужчин и женщин, голых, но живописно раскрашенных, позирующих перед кинокамерами супружеской пары, по-видимому, иностранных туристов:
— Мне кажется, эти туристы — русские. В последнее время к нам приезжает много русских. Они постоянно смеются. Не знаю, почему.
Когда автомобиль остановился, Бейли сделал глубокий вдох и заставил работать мозг хотя бы вполовину своих возможностей. В старых домах, выстроившихся вдоль улицы, стекла были выбиты, двери перекошены, кровельная дранка болталась, а облупленные рамы грозились вот-вот сорваться с петель. Тротуары покрывал слой мусора в несколько сантиметров. Дальше проезда не было: когда-то давно два автомобиля столкнулись и так и остались на дороге; теперь от них остались только проржавевшие кузова; из одного выскочила крыса. Вокруг никого не было, только одинокий наркоман сидел на разрушенном крыльце ближайшего дома и со счастливым видом впрыскивал себе наркотик. Холодный бриз разносил вонь от мусора; покосившиеся стены домов тонули в сумраке. Кто-то где-то кричал, громко и с ужасающей регулярностью.
Джулес почувствовал тревогу Бейли и похлопал его по руке:
— Не сомневайтесь, — сказал этот маленький человек. — Я знаю, все это шокирует вас, кажется вам немного… зловещим? Но, на самом деле, ваша красивая головка не подвергается никакой опасности. Все очень просто — да, у тэсси есть свои районы, но ведь они не могут прибрать к рукам весь город, верно? Эта часть города отдана несчастным, чтобы они делали здесь все, что им нравится. Разве не чрезмерные требования соответствия общепринятым правилам стали причиной их болезни?
Бейли собрался с духом и последовал за Джулесом в особняк в стиле короля Эдуарда — трехэтажного здания с башенками и черепицей, разделенного на отдельные квартиры.
— Может быть, нам следовало бы… м-мм… принести что-то с собой? — спросил Бейли. — Ну, если мы вторгаемся без приглашения… бутылку или что-нибудь из еды?
Джулес топнул ногой:
— Немедленно выбросьте из головы все заботы! — закричал он. — Что может быть скучнее «вечеринки»? — Интонацией он отчетливо выделил кавычки.
— Как обычно организуют веселье? А что касается напитков, если у вас действительно нет внутренних ресурсов самому себе поднять настроение усилием воли, то пожалуйста, будут вам напитки. Видите ли, Чингисхан знаком с Лысым Джо.
— Да?
Джулес успокоился и объяснил:
— Один из наших знакомых считает, что он — Лысый Джо. Вы, конечно же, помните классику. Лысый Джо занимался изготовлением крепких напитков. Следовательно, каждому, кто считает себя Лысым Джо, необходимо разрешить практику изготовления крепких напитков. Но лицензирование или обложение налогом могло бы травмировать его психику. Поэтому цена напитков совсем небольшая. — Он подмигнул и ткнул Бейли в бок. — Ему было нелегко получить удостоверение. Лысый Джо — это самый проницательный человек, которого я когда-либо встречал.
Из темного, затянутого паутиной холла наверх вела лестница; оттуда доносились голоса и звуки, которые, по предположению Бейли, должны были быть музыкой.
— Ммм, кто, вы сказали, хозяин? — спросил он.
— О! — Джулес ударил себя в грудь. — Замечательно, что вы мне напомнили! Было бы просто ужасно, если бы вы не были осведомлены о том, что следует всячески ублажать его заблуждение. Не забывайте называть его Чингисханом. Его имя… раньше, на самом деле, его звали Оле Свенсон, но мы это имя никогда не упоминаем. Если вы угодите ему, используя способы, не требующие особых усилий — ну, скажем, выразите подобострастие низким поклоном, когда вас будут знакомить, или будете дрожать от страха, а может быть, поинтересуетесь, как идет кампания по завоеванию Китая, — он станет просто душечкой. Но, в противном случае, надо признать, он становиться ужасным.
