Ян Канер - Неупокоенный
– Эй, малец, - обратился я к замурзанному ребятенку, только что во всеуслышание сравнившему мою посадку в седле со свиньей, взгромоздившейся на жердочку курятника, а теперь невинно глядящему на меня васильковыми глазами на веснушчатой мордочке. - А где тут тот курятник, в котором усталой свинье отдохнуть можно?
За спиной шутника захихикали. Но и он за словом в карман не полез.
– А вон здоровый дом с петухом на крыше. Там дядька Нимат трактир держит. - И, поняв по моему тону, что я не обижаюсь, и чего-нибудь вроде подзатыльника ему ждать не придется, добавил. - Там и курятник есть, и свинарник, выберете, что понравится!…
– Баба Гела идет! - Раздался вдруг чей-то голосок, и ребятишек как ветром сдуло. Только следы босых ног остались в пыли.
Дом с флюгером-петухом действительно был самым большим в деревне, аж в два этажа. Кроме того, в отличие от остальных зданий, его окружал полноценный высокий забор с крепкими воротами. Это внушало некоторую тревогу - случись что, выбраться просто так не удастся.
За забором обнаружился просторный двор, в котором сейчас гостевали три загруженные чем-то повозки. Около них скучал выставленный явно для порядка охранник. Изверг неспешно пересекал пустое пространство, а я тем временем пытался понять, где же здесь можно найти конюшню и как определить туда свое транспортное средство. Как назло, никто не собирался ни приезжать, ни уезжать, так что я восседал на медленно бредущем через двор мерине, безуспешно пытаясь разрешить эту загадку.
Изверг оказался умнее меня. На середине двора он чуть свернул и подошел не к главному входу, откуда доносился шум и какие-то звуки, претендующие на музыкальность, а к боковой стене дома. Там-то и обнаружилась вожделенная конюшня в комплекте с заспанным вихрастым подростком. В ответ на нечленораздельное мычание зевающему во весь рот организму были вручены поводья. Отцепив и перекинув через плечо седельные сумки - тяжелые, заразы! - я уже было собрался удалиться, как местный конюх напомнил о своем существовании.
– Эй, а платить? - похоже, когда дело доходило до денег, сон как рукой снимало.
Пошуровав в кошеле, я кинул пареньку небольшую медную монету. Радостная гримаса на физиономии поймавшего ее парнишки подсказала мне, что я явно завысил стоимость его услуг. А сдачи, судя по всему, здесь принципиально не давали. Но удовлетворенное выражение продержалось на лице недолго - Изверг, поняв, что из рук живого мертвеца он попал к обычному человеку, проявил свой норов. До сих пор я был уверен, что лошади лягаются только задними ногами, но, похоже, я ошибался.
– Это тебе в компенсацию, - сказал я скрючившемуся конюху. Ответом было тихое шипение сквозь зубы, правда, в чей адрес, я так и не понял.
Трактир встретил меня ударом по всем органам чувств. Жаркий душный воздух, казалось, можно было резать ножом, а вычленить что-то пригодное для дыхания из этой смеси перегара, пота, запахов еды, кислого вина и подгоревшего масла было весьма проблематично. Для полного счастья не хватало только кольцами свернувшегося под потолком сигаретного дыма, но, кажется, табака этот мир не знал. Полумрак после яркого света на улице бил дубиной по глазам, заставляя перемещаться чуть ли не на ощупь. Хозяин, похоже, закрыл все ставни и экономил на светильниках, чтобы гости не видели, что они едят. Луженые мужские глотки громовыми голосами нестройно вопили нечто нецензурное, легко перекрывая пытающуюся им аккомпанировать на чем-то типа лютни личность. Короче говоря, дым коромыслом.
Кое-как сориентировавшись, я добрался до стойки, и после недолгих переговоров получил в свое распоряжение до завтрашнего полудня одну из комнат на втором этаже, заодно приценившись к еде и питью. Здоровенный искусно вырезанный деревянный ключ обошелся мне в пару больших медных монет. Скинув в комнату седельные сумки и заперев дверь на дубиноподобный ключ, я вышел на ведущую вниз лестницу и стал осматриваться уже более внимательно.
Посетителей трактира оказалось несколько больше, чем я думал вначале. Четверо шкафообразных мужиков, одетых так же, как и охранник у повозки во дворе, громко выясняющих, что же они будут петь. Высокий худой парень с чем-то вроде лютни и повязкой на глазах. Странно, но почему-то при взгляде на музыканта мне становилось как-то не по себе и хотелось оказаться от него подальше. Задумавшийся над тарелкой невысокий подросток с собранной в косу соломенной шевелюрой. Опрятно одетый бородач в чистом и лучше освещенном углу. Неторопливо разговаривающий с ним еще один качок, судя по стилю чуть более богатого костюма - командир тех четверых любителей песен. Рядом в обманчиво-небрежной позе - незаметная личность с острым взглядом, сканирующим все вокруг, явно телохранитель. Трое мужчин в другом углу беседуют с еще двумя охранниками, неспешно потягивая из высоких глиняных кружек. Занимающаяся имитацией бурной деятельности - то ли чтобы не припахали ни к чему, то ли чтоб к парням поближе - смазливая фигура женского пола. Хозяин, лысоватый пузан в фартуке, за стойкой. Из местных, похоже, только дедок, устроившийся рядом с пятерыми беседующими и дремлющий с открытыми глазами. Да еще скучающий возле стойки вышибала - хмурый дядька внушающих уважение габаритов. Для остальных еще не время - работа не ждет, основная веселуха будет вечером. Вот и охранники почти не пьют, не хватает еще опозориться, если ввечеру кому морду чистить придется…
Схожу вниз, требую у мающейся дурью девицы чего пожрать и попить. Недовольно зыркнув на меня и дождавшись разрешающего кивка хозяина, та уносится на кухню. Занимаю стол около окна. Даже если мне и надо дышать больше для виду, то хоть свежим воздухом, пробивающимся сквозь щели в рассохшихся ставнях.
Дождавшись довольно неплохую яичницу с мясом и зеленью, неторопливо поглощаю ее, запивая чем-то кисловатым и слегка хмельным. Алкоголь на меня не действует, но вкус все равно приятный. Доев, задумываюсь, периодически потягивая из кажущейся бездонной кружки. Пока что все идет нормально, воплей "умрун!" или "демон!" при первой же встрече не было. Ощущения, возникающие при взгляде на здешнего музыканта, думаю, в расчет брать не стоит. Цены оказались более чем приемлемыми, а ближе к вечеру можно будет аккуратно поболтать с кем-нибудь из местных…
Раздумья мои грубо прерываются. Двое мужчин из тех, что разговаривали с охранниками обоза, синхронно усаживаются по обе стороны от меня. Третий рассказывает собеседникам, по-видимому, что-то очень интересное, так что отсутствие его товарищей остается незамеченным.
– Парень, жить хочешь? - ребята явно не любят ходить вокруг да около. Подразумевая, что любой на моем месте ответит "да", правый тут же продолжает, - тогда гони амулет и выметайся.
