Константин Мзареулов - Козырной король
Этот Источник Мощи был дефектен с самого начала времен, и Война Трех Сил не прибавила ему повреждений. Осторожно ступая по светящимся дорожкам, лесенкам и пандусам, Фауст повторил знакомый маршрут, чувствуя, как пульсируют по его телу обновляющие потоки Мощи.
Взобравшись на верхнюю площадку Спиральной Пирамиды, рассеченную трещинами врожденного дефекта, нирванец приготовил к работе оба Амулета — в перстне и на темляке Рубильника. Нечто подобное он не так давно сделал в камере, где отбывал срок ослепленный Корвин, но сейчас предстояла работенка более высокого порядка — ювелирная по тонкости и слоновая по тяжести.
Закрыв глаза, он мысленно нарисовал трехмерный чертеж древней крепости, на котором высветились грязные пятна повреждений. Фауст потянулся сознанием в прошлое этой постройки, и память Спиральной Пирамиды услужливо подсказала, каким был замок в лучшие времена, когда здесь сверкал полированный паркет, а стены покрывала свежая штукатурка.
— Восстановить, — приказал герцог.
Пирамида выплеснула потоки Мощи, которая устремилась сквозь трансцендентную сущность Фауста, и герцог направил силу магии через Амулеты. Он водил по чертежу крепости воображаемой кистью, сплетенной из силовых жгутов, и методично стирал серые пятна проломов и трещин. Кое-где ремонт продвигался легко и быстро, в других местах приходилось повторять зачистку снова и снова.
Фауст потерял счет времени, раз за разом фокусируя магию на разрушенные части замка. Каждая удача сопровождалась горячей волной удовлетворения, но задержки, отнимая силу, больно били по нервам и самолюбию. И было еще одно место на верхних замковых ярусах — магическая схема изобразила эту часть крепости красными штрихами, — которое не поддавалось ремонту, неизменно отбрасывая невидимый инструмент нирванца. В конце концов Фауст раздраженно решил поскорее закончить реставрацию доступных участков, а строптивую камеру оставить на потом.
Солнечное небо внезапно затянулось тяжелыми тучами. Стремительно стемнело. Засверкали молнии, они били прямо по громоотводу на шпиле цитадели. Порывы ветра пригибали деревья к траве и поднимали облака пыли. По крепостным стенам заметались искры — словно на мачтах корабля в штормовом океане.
Люди не сразу заметили, как затягиваются дыры, пробитые в каменной кладке. Потом за стенами поднялась туча песка, сухих веток и прочего мусора, которая унеслась прочь и упала где-то за лесом Молнии стали бить реже, ударил ливень, смывший грязь, и крепость предстала целой и посвежевшей.
Буря прекратилась внезапно, разошлись облака, солнце уронило лучи на мокрое поле. Потрясенное воинство молча разглядывало помолодевший на тысячу лет замок. Фауст показался между зубцами внешней стены и помахал рукой. Личная гвардия герцога немедленно взмыла в воздух, в замок поскакали и остальные.
Возрожденный замок ошеломил воинов мрачным великолепием. Словно не было веков запустения, словно руки мастеров лишь вчера завершили работу.
Сидевший за столом в главном чертоге Фауст выглядел утомленным. Он жадно пил красное вино из фляги и торопливо отправлял в рот ломти ветчины, которые отрезал своим кинжалом от огромного окорока.
— Возле угловых бастионов должны быть казармы, — проговорил он с набитым ртом. — Разместите солдат. Потом отправим отряды в ближайшие деревни. Ренк, вдолби своим костоломам, чтобы не убивали деревенских без самой крайней надобности. Пусть пригонят сюда выборных — я сам объявлю мужикам, что Нирвана вернулась надолго.
Отсалютовав, Ренк, Далт и трое крылатых гвардейцев вышли. Осталась только Джулия, вкрадчиво сказавшая:
— Ваше высочество, я почувствовала знакомьте пульсации Мощи. Вероятно, под этим замком есть дефектная копия Лабиринта?
— Здесь много опасных игрушек, — проворчал Фауст. — Иди отдыхай. А еще лучше — займись делом.
— Я бы хотела… Герцог прервал ее:
— Забудь. Если станем много болтать по любому поводу, наемники Дары захватят нас врасплох. Располагайся в минарете на южной стороне и организуй наблюдение за межтеневыми подступами.
Переменившись в лице, встревоженная перспективой попасть в лапы несостоявшейся свекрови, ведьма убежала выполнять приказ. Фауст ухмыльнулся: дурочка испугалась, значит, будет слушаться. Он достал Карту отца и доложил о захвате Шикунды. Выслушав сына, царь спросил:
— Там, случайно, нет помещений, запечатанных охранными чарами?
— Есть что-то непонятное. На верхнем этаже, возле королевских покоев. Я как раз собирался взломать защиту.
— Не надо. — Отец погрозил пальцем. — Эти чары ставил я, мне и снимать. Похоже, уцелела часть нашего архива.
— Приятно слышать. Отправь сюда команду придворных. Надо приглядывать за домиком. И ковер не помешал бы.
— Организуем. И еще пару сотен крестьян отправлю. Там есть заброшенные деревни?
— Сколько угодно. А вот населения маловато.
— Зато здесь избыток. — Царь подмигнул. — Я скоро отправлюсь в Аквариус, а ты проведи разведку в сторону
Эльсинора. Завтра к тебе подойдут резервы. Этот воевода прямо рвется в бой — ну, который на кота в сапогах похож…
— Смилодон, — подсказал Фауст. — Присылай его. И стрелков гони сюда, и артиллеристов.
За отцовской спиной показался Вервольф, сообщивший:
— И мы с братиком подвалим.
— Подваливайте, — разрешил гостеприимный Брат Дьявола и Оборотня. — Для всех хватит места и хлопот.
Вечером снайперы Далта расстреляли отряд кавалеристов, шнырявший в лесу неподалеку от замка. Трое человекообразных, сраженные пулями, сгорели дотла. Двоим удалось избежать встречи с пулей, и они ускакали по Черной Дороге.
III
— Крутое местечко, — восхитился Мерлин после пятого стакана. — Не думал, что в Амбере есть такие чудесные уголки.
— Обижаешь, племянник. — Льювилла гордо взмахнула зелеными волнами прически.
Сабантуй по поводу объединения Семьи и коронации Мерлина устроили в охотничьем замке Оберона на восточной окраине Арденнского леса. Здесь было тихо и уютно: полные непуганой дичи пышные дубравы и ельники, уютные домики под многовековыми деревьями, густой аромат дикой флоры, над речками и каналами нависают вычурные мосты, сложенные из огромных замшелых камней.
— Мне тоже нравится, — сообщил Колесный Призрак. — В прошлую нашу встречу вы оказались в куда менее приятном месте.
— Там была своя прелесть, — хохотнул Жерар. — Столько родни повидали!
— Да уж, где еще мы могли встретить Озрика, — согласился Рэндом: — Глаза б мои его не видели.
