Геннадий Адамович - Пояс Рода
— Ну, пусть теперь вам Кладник и Паморак расскажут, как они пробрехали наше спокойствие. Но сначала я вам скажу. Дело дрянь. Нас раскроют скоро. Кругом уже все знают, что у нас здесь СИЛА. Скоро не будет спасу от них. Сейчас не так как раньше. Приборы всякие есть, волшебников развелось куча. Землю всю испоганили, все под себя гребут. Это не мы. Они — ЧУЖИЕ. Им земля наша — тьфу! И вы тоже! И люди!.. Неблагодарные вы все же твари! Не знаете вы еще, что такое жадность людская, надо мной насмехаетесь. Вот один скупил уже землю! Сколько мне стоит его сюда не пускать, знаете? У Кладника нашего вшивого нету столько. Знаете, что хочет сделать? Зону курортную! Перероют все, дрянью зальют, и понаедут такие твари, что Копша ангелом покажется.
Хранитель поперхнулся словом и покосился на сидящую даму. Но та только усмехнулась… или это показалось? Хранитель продолжал, переменив тему:
— А эти двое что творят? Рассказывайте! Слезай, Паморак, рассказывайте с Кладником про свои подвиги.
Парень в бандане слез с дерева.
— Ну, мы тут решили нашим телкам праздник устроить. Парней мало, они сохнут — и русалки, и Лесовицы, и Поляницы, да хоть и утопленницы — тоже души! А там, в ихней школе — и парни, и девицы! — тут неформал прицокнул языком. — В самом соку! Ну, я пришел туда по форме, — тут он потрогал бандану, — поговорил с челами, все класс. Музон, пойло, пикник! А фигуры на полях в жите вместе с Ветриками рисовали для убедительности! И все было клево, но вдруг понаехали мутные нелюди, кристалла души у них нет, а выглядят как люди. И давай снимать на камеру, и шнырять, и пытать. Мы испугались — и к Кладнику. Откопали пару заначек, чтобы оплатить брехню, дезинформацию то есть. Чтобы чувак на себя эти круги взял — мол, кедами намалевал. Он согласился, но за бабки. А Кладник печати снял, придурок, заветные. А и денег там немного было, какие-то старые монеты, да мешочек… Ай, не надо!
И все же верткому подростку не удалось извернуться, и он схватился за глаз. Со слезами Паморак заголосил:
— Забрали мы деньги. И вдруг возле Логова как зашипит все, затрясется. Смотрим — а там и не Кривь, а сам Цмок уже тянет щупальца! Испугались, убежали. А мешочек пропал… ой! — и он схватился за второй глаз.
— Цмок, Шмок! Не твоего ума дело! С ним немец и его арестанты справляются пока без вас, засранцев. А вот сколько бабок кровно заработанных я потратил, чтобы чужим мозги запудрить! Это ж кризис в стране начался! Раз такие дела, значит, на хер я тут с вами вожусь! Зачистить вас всех!
Тут снова вмешался капеллан.
— Зачистить можно. Я уже очень устал. Но души… просятся они. Вы полагаете, что в них сила, но место их не здесь, а в Небесном Воинстве, с Архангелом Михаилом. Иначе, если зачистить меня раньше времени, они станут на сторону Тьмы. И Берегинь нельзя зачистить, и Водяного. Пока есть утопленницы и прочие заблудшие. Зачистить — это капут всем. Нужен ритуал, а проводить его некому. И если не найдется — все прорвет.
Его поддержал розенкрейцер:
— А кто? Так мы же только и остались. Ищем-ищем, не выходит ничего. Орденские ритуалы не работают, чего-то не хватает. А без элементалей как? Не станет элементалей — и погибнет все. Но Уж становится Змеем, потому что скормлено ему много. Мы кормили — только сильнее его сделали, и не освободили никого. Надо другое что-то. А ты все продолжаешь. И еще мне препоны ставишь… варвар!
Глаза Хранителя снова налились свинцом.
— А как я их освобожу? Может, я и Аватар, но Падший! Пока возился с вами да с людьми — всю душу вы мне загадили. Так что пока вопрос стоит так: секретность нарушена, и всем вам светит конец. И, по-моему, к нам едет ревизор. Не знаю, что будет. То ли Тьма вылезет, то ли СИЛА попрет. Страну не отдам. И вас жалко. А ты… что-то ты мне в последнее время ОСОБЕННО не нравишься. Зря тебя самого не зачистили, когда ты приперся сюда искать хрень эту вашу масонскую. Думаешь, не знаю? Нашел? Недоумок…
Розенкрейцер побледнел и сжал кулаки. Но вдруг как-то неожиданно сбавил тон:
— Ладно, что тебя учить, варвара. Уже как-то не то время, чтобы спорить.
Женщина с посохом встала. Тени за ее спиной выросли, и стали похожи на крылатых псов.
Ворон на ее плече встрепенулся, пес стал в стойку.
— Тихо. Будут перемены. Нужна помощь. Нужно будить старших. Но сначала между собой разберитесь. И СИЛУ берегите, если она выйдет Тьмой… А Копша и Зничка без тебя разберутся, — всем показалось, что женщина усмехнулась. — Но рано еще. Нарушилось и там равновесие. У Копши теперь Цмок, а у Знички — вот этот капеллан-дурачок только. Правда, добрый он отрок, и смелый. Нареку его, пожалуй, «Почти Вознесшийся». И разрешу родным весточку послать. Но его молитвы мало, ох, мало… Ты, Магистр, сколько тут уже, а все никак не поймешь, что не в цацках дело, не в артефактах… дух нужен, без них пентаграмма твоя работать не будет… а мог бы помочь, да голова дурью набита… А ты, Хранитель, вези своих… м-м… волшебников. Посмотрим сначала, на что они сгодятся.
— Так что, оно просыпается?
— Да, уже.
Хранитель тоскливо посмотрел на женщину.
— Что будет, скажи?
Женщина махнула рукой, и откуда-то из-за ее спины выплыли три тени, и, как голографии, появились три девушки. В руках одна из них держала моток перепутанной разноцветной пряжи. У второй в руках было веретено, у третьей — нож.
Покрывало поднялось, как от порыва ветра, хотя было тихо, плащ упал на землю. Сполохи разноцветных потоков света из кристаллов, как ночная радуга, осветили поляну, многократно отразились в струях источника.
Паморак уронил бандану в воду:
— Ну и спецэффекты! Гиперболоид! Мать, а можно мне такой файер? А…
Сначала он остолбенел от взгляда из-под кристалла, а потом, то ли от взгляда, то ли от удара кулака Хранителя, взлетел вверх и повис на ветке и тихо заскулил, но быстро умолк.
Изящная рука взяла из рук девушки моток. Кристаллы засверкали, лучи их соединились в забавный контур наподобие лазерной сигнализации. Казалось, такие же излучают глаза женщины, пока она рассматривала сплетение нитей. Нити переплелись причудливыми узорами самых разных цветов и толщины. Кое-где он напоминал какой-то орнамент, но местами выглядел как сухая растрепанная пакля.
— Клубок Судьбы… — прошептал розенкрейцер.
— Узор Жизни… — зажурчали Берегини.
— Пояс Рода… — в один голос выдохнули брат и сестра.
Одна из девушек протянула нож в протянутую руку. Женщина отрезала несколько нитей и сплела их, взяла у второй помощницы веретено, сделала несколько витков. Поднесла моток ближе к глазам. Лицо ее озарялось разноцветными сполохами и казалось, что оно становится лицом той души, на нить которой она смотрела. Никто не мог шелохнуться.
