Владислав Гусев - Судьба по контракту
— Повозкой дыру загородите. Сейчас же.
— Дык, где ее взять-то? — Мартин небрежно ухмыльнулся.
— Это приказ, — неожиданно жестко отрезал Ильм, — извольте исполнять. Найдите на близлежащих улицах.
— Но…
— Исполнять.
По лицу капрала было видно, что он явно оказался меж двух огней. С одной стороны от старшего по званию поступил ясный и четкий приказ. По всем канонам следовало метнуться исполнять. С другой стороны лейтенант был не совсем "свой" и быть на побегушках по любому капризу у временщика, значит уронить себя в глазах боевых соратников.
Ильм нахмурился еще больше.
Дело неожиданно стало обретать не очень дружеские формы. Он не хотел давить на новых подчиненных, но похоже выбора ему не оставляли. А зря… Некромант быстро перебрал в уме заклинания из разряда страшилок. Такие заставляют учить на первом курсе, чтобы учащиеся почувствовали, что уже отличаются от простых обывателей и получили стимул к изучению более сложных наук. Согласитесь, приятно завалится в таверну, не очень богатую разумеется, в черной студенческой робе и попросить бесплатную кружечку пивка, глядя на испуганного трактирщика невинными глазами, в которых пляшут языки пламени. Или заставить лицо расплыться в бесформенный блин. Или что-нибудь еще в этом роде… Эх, наивные года. Знать бы тогда, что хозяева этих питейных заведений имели сговор с руководителями кафедр и пугались из года в год с тупым постоянством за немалые денежки, которые им отслюнивала Высшая магическая школа… Простые вояки об этом вряд ли знали. Поэтому стоило попробовать упрочить свой и офицерский и магический авторитет.
Ильм выбрал заклинание с нежным названием "подснежник". При его исполнении у всех вокруг создавалась не очень аппетитная иллюзия: у прочитавшего сие произведение магической мысли сначала наливались зеленым цветом глаза, а потом очень натурально прямо на глазах начинало разлагаться лицо. При этом зубы удлинялись и в буквальном смысле раскорячивались в разные стороны, как куча опят, торчащая из трухлявого пня.
Ильм еще раз посмотрел на Мартина. Тот явно демонстративно изображал вялое течение мысли в своей голове. Ладно, сам виноват.
Некромант отвернулся и быстро прочитал про себя нехитрую последовательность слов. Потом стал медленно считать про себя. Обычно зрителей пронимало всерьез где-то на цифре десять. Нынешняя демонстрация не стала исключением. Досчитав до восьми, Ильм резко развернулся. Специалист по башенным механизмам с невнятным бульканьем бросился наутек. Капрал оказался человеком более стойким, но и он отпрянул шагов на пять назад, побледнел как покойник и схватился руками за горло, словно ему нечем было дышать.
— Живо исполнять приказ, — прохрипел Ильм, входя в образ.
Мартин часто-часто затряс головой в знак согласия и, разевая рот, как рыба, выброшенная на сушу, повел дрожащей рукой вокруг своего лица. Мол, хватит, все, вину свою искуплю и отработаю.
Ильм немного сжалился, но решил доиграть партию до конца.
— Бегом, я сказал!
Капрал отлепил от каменного пола подошвы и, немного подволакивая ноги, шмыгнул из башни. До некроманта донесся его громкий голос, разбавленный немного петушиными нотками, отдававший короткие и четкие команды. Ильм удовлетворенно кивнул сам себе, деактивировал иллюзию и последовал за Мартином.
Увидев подходящего некроманта, капрал попытался было бочком улизнуть в сторону, но, разглядев ставшее вполне обычным лицо Ильма, нашел в себе силы вернуться.
— Ну… ты, мастер, это… в общем да…
Ильм белозубо улыбнулся.
— А что такого случилось? Я распорядился. Ты, как и полагается младшему командиру, организовал рядовой состав, согласно поставленной задаче. Что-то не так?
— Нет, спаси меня Единый, все так, — Мартин стянул с головы шлем и вытер мокрый лоб, — будет скоро телега или воз. Ребята рады стараться.
— Отлично, капрал. Мы же с тобой пока поднимемся наверх, посмотрим на механизм. Опечалимся еще раз, как ты верно заметил, и попутно подумаем, что дальше делать…
Поднимаясь по лестнице, Ильм обернулся к сосредоточенно сопящему на пару ступеней ниже спутнику.
— Кстати, а где страж, что от нас с тобой убежал?
— Порты чистит… Толку от него сейчас, одна лишь вонь, — капрал спохватился и всем своим видом изобразил готовность исполнить любой приказ, — если он тебе нужен, то я мигом.
— Без него разберемся.
Ильм толкнул вперед дверь и тихонько присвистнул. Все дело в том, что к механической части башен его пока не допускали. Санти вяло обещал, но регулярно за разными повседневными делами забывал про свое обещание. В другие башни Ильм был не вхож. Так получилось, что мечта своими глазами увидеть и руками пощупать всю эту железно — чугунную начинку сбылась только сегодня, и то в связи с не очень радужными обстоятельствами.
Представший перед ним зал мог бы показаться большим, если бы не был плотно использован для дела. В дрожащем свете факелов на массивных станинах покоились огромные, роста в три человеческих шестерни, хитро зацепленные меж собой; висели на блоках уходящие вниз толстенные цепи. Густо пахло оружейным маслом.
Да, не зря между первым и вторым ярусами сооружены каменные своды. Ох, не зря. Такую тяжесть только они в силах выдержать.
Ильм не удержался и потрогал рукой натертые до блеска зубья.
— А что, Мартин, если рука меж этих колес попадет, когда они крутятся…
— Что там рука, и нога тоже перемелется в труху, — отозвался капрал, — я вообще, если честно, не понимаю, зачем в наших застенках всякие там железные сапоги, дыбы и прочая такая безделица. Я бы собрал с дюжину упорствующих во грехе молчания и привел сюда. Выбрал бы одного и руку его меж шестерен вставил. Они бы у меня соловьями здесь заливались…
Он говорил еще что-то, подтверждая свои слова энергичными взмахами крупного кулака, а перед Ильмом совершенно неожиданно поплыли яркие, исполненные ничем не прикрытого натурализма картинки. Так тщательно, так старательно стертые из памяти картинки. Все лишь иллюзия. Такое не забывается. Не забываются низкие, влажные, покрытые налетом плесни своды казематов. Не забываются крепкие, сосредоточенно-деловитые заплечных дел мастера, облаченные в кожаные штаны и засаленные фартуки.
Не забываются аккуратно разложенные на покрытых бурыми потеками железных подносах топоры и топорики, тесаки и крохотные ножички, кривые пилы, иглы, шипы и клещи. И поверх всего этого истошные крики истязаемых и крепкий запах нечистот и крови…
Кафедра прикладной некромантии славилась тщательным подходом к подготовке специалистов. Для достижения желаемого результата методы использовали самые разные. Будущие некроманты за время обучения пробовали себя в таких неприглядных качествах, что знай, они заранее на какие прелести жизни их обрекут мудрые наставники, многие бы с легким сердцем прошли мимо потемневших от времени входных дверей магической школы. Под тщательным присмотром инспекторов студенты помогали божедомам по утрам освобождать улицы от накопившихся за ночь мертвецов, вместе с каторжанами, барахтаясь в тухлой воде, чистили от скопившейся грязи городские рвы, рыли могилы на кладбищах, прислуживали на городских бойнях, в анатомическом театре… Так же требовалось обязательное присутствие на всех публичных казнях. Однако, самым трудным было другое. Самым тяжелым испытанием для всех было посещение четыре раза в неделю, на долгие четыре часа каждый день пыточного чертога. Сие мрачное заведение без работы не простаивало никогда. Кто сказал, что некромантия черное искусство? Нет, господа, чернее пыток нет ничего… Сокурсники Ильма выживали, как могли. Кто-то с завидно регулярностью падал в обморок, набивая синяки и шишки об нехитрые предметы тюремного обихода, кто-то пристрастился жевать дурную травку, тайком прикупаемую у ночных торговцев, кто-то просто напивался в свободное время. Были и те, кто не выдержав чужой боли и страданий, просто уходили, наплевав на с огромным трудом сданные сложнейшие вступительные экзамены и маячившую в перспективе карьеру костяного мастера. И так все шесть лет. С отработкой всех пропусков в двойном размере.
