Юлия Баутина - Невероятные приключения реконструкторов в Сибири, или Туда и обратно
— Зеленого Зайца, — жалобно ответил парень. — Он в «Газели» остался сидеть!
Тема со стоном откинулся обратно на траву.
— Я когда-нибудь его убью, — сообщил он просвечивающемуся среди веток клочку неба. — Стоило ради такой ерунды людей будить…
— Боюсь, — ответил, пряча улыбку, Иван, — что Косому придется самому выкручиваться, если мимо будет пробегать плюшевый волк. Больше на него вряд ли кто позарится, а на организацию спасательных экспедиций у нас нет времени. Заберем, когда за железом вернемся.
Сникший Степаныч что-то пробурчал насчет жестокости отдельных личностей в банданах и снова уставился на пылинки.
— Что такое «Зеленый Заяц»? — улучив момент, тихонько спросила Инари у Глеба.
— А, не обращай внимания, — махнул рукой тот. — Всего лишь очередной Пашкин бзик. Он просто помешан на зеленом цвете: сшил себе зеленую коту на доспех, меч назвал Зеленой Яростью, шлем — Башней Зелебобы. А Зеленый Заяц — это просто плюшевая игрушка, кстати, действительно подходящего цвета. Пашка утвердил его в качестве своего талисмана и даже собирался нарисовать на щите, как герб, да только руки не дошли.
— Тогда он прав, что так беспокоится. Амулетами и оберегами не стоит разбрасываться.
— Сомневаюсь, чтобы Степаныч верил в амулеты, — зевнув, ответил Глеб. — По-моему, он вообще ни во что не верит, кроме денег. А что это за камни, если не секрет? Четки, что ли?
— Которые? А эти-то… — ведьмачка разжала ладонь, демонстрируя россыпь продолговатых предметов. — Нет, собственно говоря, это вообще не камни. Это зубы. Там дальше по распадку дохлый кожан валяется. Ему они точно уже не понадобятся, а мне лишними не будут.
— Зачем? — удивился «гладиаторец». — Бусы, что ли, делать?
— Сдались больно эти бусы, — поморщилась не заметившая шутки девушка. — Была бы хоть какая польза… А так их крошкой раны хорошо прижигать, чтобы не воспалялись.
— Зачем? Ведь ты, вроде, и так лечить умеешь…
— Умею. А зубы лишними все равно не будут.
Инари ссыпала трофеи в поясную сумку и, кажется, сочла тему закрытой, а Глеб, с которого сонливость слетела окончательно, переключил внимание на военный арсенал ведьмачки. Ему изначально бросились в глаза элегантные рукояти мечей, однако даже при более детальном и близком рассмотрении эффект не терялся. Отделка и мечей, и арбалета ведьмачки была сработана вручную, но с той ювелирной точностью и аккуратностью, которая превращает холодное оружие в произведения искусства.
— Что-то интересное обнаружил? — от ведьмачки не укрылось повышенное внимание, проявляемое к ее амуниции.
— Странноватое у тебя снаряжение для охотника, — признался «гладиаторец».
— И чем же оно странное?
— Ну, хотя бы тем, что отстало от прогресса лет на четыреста-пятьсот. Я понимаю, конечно, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят, но не легче ли было заиметь обычную двустволку? У нее и убойная сила побольше, чем у арбалета, и стреляет она подальше.
— Легче, — согласилась Инари. — В любом месте вашего мира. Но только не на Сумеречной земле и не в Чернолесье.
— Почему? — удивился Иван, краем уха прислушивавшийся к их разговору.
— Объяснять слишком долго. Но, если у кого-нибудь найдутся спички, можно продемонстрировать наглядно.
— Спички? А зажигалка не подойдет?
Инари задумчиво посмотрела по сторонам.
— Пожалуй, нет. Для нее пока еще приемлемо.
Иван, привстав с травы, похлопал себя по карманам.
— Кажется, такого раритета у меня не найдется, — признался он и едва успел поймать летящий со стороны Степаныча коробок.
— Надо же, еще не растерял реакции, — удивился Пашка.
— Предупреждать надо, — возмутился Иван. — И что с ними делать?
— Зажечь.
Князь вытащил спичку и чиркнул ей по коричневому боку коробка. Безрезультатно. Он повторил попытку, но тщетно. Достал другую спичку — дохлый номер.
— Отсырели, что ли?
— Когда было успеть? — встал на защиту собственности Степаныч. — Я ими еще сегодня ночью шнуры подпаливал на монгольской кирасе.
— Значит, все нормальные успел истратить, остались только бракованные.
Иван пощелкал зажигалкой: крохотный язычок пламени появился только с четвертой попытки, — и сунул непокорную спичку в огонь. Она занялась не сразу и нехотя, как горит обычная деревяшка. Ни привычного шипения, ни яркой вспышки не было.
— Странно, — высказал свое мнение Глеб. — Я бы даже сказал, очень странно.
— Ничего особенного, — хмыкнула ведьмачка. — Просто один из сюрпризов Сумеречья. И называется он могильным туманом. Эта вещь здесь повсюду, только где-то погуще, а где-то пореже. В Чернолесье, например, она уплотняется настолько, что даже человеческому глазу заметна и дышать мешает. И еще могильный туман может сгущаться там, где появляется что-то сильное из тьмы. Там, где есть могильный туман, даже самый слабенький, не зажигаются спички. Если сгустится чуть посильнее, то перестает взрываться порох. Если же туман продолжает сгущаться, то гаснет любой огонь: не горят дрова, не воспламеняется бензин…
— А динамит? — уточнил в очередной раз проснувшийся Тема.
— Динамит? Что это такое?
— Да такая вещь… ее используют, чтобы горную породу взрывать.
— Или дома, — добавил Степаныч. — Или рыбу глушить. Кому что больше нравится.
— Кажется, поняла, что вы имеете в виду. Не знаю, такое даже попробовать никто не додумался.
— А зря. Хорошая штука.
— Возможно. Но в любом случае ваше огнестрельное оружие здесь у нас можно использовать только как дубинку, и в этом отношении хороший меч и арбалет оказываются куда полезнее.
— Весело, — подытожил Тема, переворачиваясь на другой бок. — Впрочем, нам-то что по этому поводу париться? У нас все равно ни ружей, ни мечей нормальных, ни арбалетов. Одни ломики. Короче, вы как хотите, а я с горя попробую еще немного всхрапнуть.
В общей сложности на отдых им выделили минут сорок, после чего Иван чуть ли не пинками стал поднимать на ноги разомлевших от тепла, недосыпа и усталости «гладиаторцев». С той троицей, что не входила в число его подчиненных, Князь обошелся чуть повежливее, но не намного. В конце концов, ему удалось привести весь отряд в вертикальное положение, невзирая на хором высказываемое возмущение. Глеб прекрасно понимал, что Ваню сейчас подгоняют сразу два фактора: и заманчивая перспектива оказаться подальше от разгуливающих по Сумеречной земле чудовищ, и воспоминание об оставленном без присмотра посреди леса товаре. Более того, для практического склада ума Князя вторая беда была, пожалуй, самой крупной из всех, случившихся за сегодняшний день.
