Николай Степанов - Проводник
– А вдруг мне захочется?
– Дарю. – Ярланд не поленился встать с трона и, подняв ожерелье, застегнуть его на тонкой шее супруги.
– Благодарю, ваше величество. – Женщина сразу же сняла колье и спрятала его в складках одежды.
– Лутс, где ты там? Можешь звать казначея.
Улица закончилась небольшой площадью, упиравшейся в ограду дворцового комплекса.
«Где-то здесь, – решил про себя худощавый мужчина преклонных лет. – Точнее даже магистру не определить». Легкая походка одетого в богатый халат старика абсолютно не вязалась с его возрастом. Он быстро пересек площадь и остановился возле границы сада.
Густые седые волосы мужчины практически касались его бровей, полностью скрывая изборожденный морщинами лоб. Серые глаза цепко выхватывали каждую мелочь – прохожий явно что-то высматривал.
«Так, у кого бы разузнать, что тут вчера произошло?» – Он внимательно осмотрел городские окрестности.
Три улицы прямыми лучами сходились к площади, образованной полукругом пятиэтажных строений и забором из кованых прутьев. Пешеходов в этот час было немного. Дед заметил трех женщин, остановившихся перед витриной кондитерского магазина, шикарно одетого молодого человека с букетом цветов, явно поджидавшего даму, и ватагу ребятишек, увлеченных игрой в «чушки».
«С мальцов я, пожалуй, и начну», – решил он.
– Здравствуйте, хлопчики! В компанию примете?
Расчертив утоптанную землю на квадраты, отпрыски знатных купцов состязались в ловкости и меткости.
– А настоящая бита у тебя есть?
В отличие от бедняков, которые играли плоскими камнями, мальчишки из богатых кварталов имели медные диски и очень этим гордились.
– Такая подойдет? – старик вытащил большую серебряную монету.
– Ух ты! – воскликнул самый старший из детей, паренек лет двенадцати. – А проиграть не боишься?
– Я тертый калач, гляди! – Незнакомец бросил монету, которая приземлилась в углу самого дальнего квадрата.
Выбить ее из зоны, да еще сохранить свою биту в рамках этой же клетки, было очень непросто, но ведь на кону стояло серебро. Малец принял вызов и швырнул свой диск в сверкавшую на солнце цель. Затаив дыхание, вся ватага провожала глазами полет красного диска. Никто и не заметил, как седой мужчина сделал несколько манипуляций пальцами. В результате бросок юного игрока удался – монета выскочила за пределы квадрата, а его бита затормозила, едва коснувшись черты.
– Я выиграл, выиграл! – закричал от радости победитель.
– Теперь моя очередь. – Незнакомец достал золотую монету и повторил бросок.
– Ох! – Такого здесь еще не видели.
Золотой диск ударился о землю, подскочил и приземлился прямо на поверхность биты. Из-за своей невероятности такой бросок назывался магистерским, а к его исполнителю переходили все биты, остававшиеся в квадратах. Игра заканчивалась.
– Везет же некоторым! – с завистью произнес белобрысый мальчик, которого сегодня первый раз взяли в игру. До этого девятилетний Крамс лишь смотрел за другими. И вот теперь его единственная бита «сгорела». Ее унесет незнакомый старик, а следующую раздобыть не так просто.
Дети уже собрались расходиться по домам, но чудаковатый старик не хотел их отпускать.
– Предлагаю тем, кто хочет вернуть свое имущество, поиграть в новую игру.
– Какую? – Многие заинтересовались.
– Кто расскажет мне интересную правдивую историю о вчерашнем дне, получит приз. Есть желающие?
Охотников вернуть биты оказалось пятеро. Естественно, самому младшему досталась последняя очередь рассказывать.
– Я вчера видел, как один дядя… У него черные волосы… Он бежал по площади… потом… – Крамс очень волновался, потому и говорил весьма сбивчиво. – Потом забежал задом. Там он, это… перелез через забор.
– Откуда ты знаешь? Ты не мог видеть за углом. – Другие начали перебивать самого младшего.
– Я видел его в саду по другую сторону ограды, – чуть не плача принялся оправдываться мальчик.
– Да врет он все! Мне папа говорил, что живым перебраться через ограду дворца невозможно. – Обладатель выигранной серебряной монеты не мог не высказать своего компетентного мнения.
– Не мешайте, пусть рассказывает, – осадил ребят незнакомец. – Вас никто не перебивал. Что было потом?
– Он пропал за деревьями, а я увидел молнию.
– Я же говорю, что он врет. Молнии без грома не бывает! А мы ничего не слышали. Верно я говорю?
– Точно, – поддержали остальные.
– Я правда видел! Вы за игрой смотрели, а я… – Он чуть не плакал. – Да вон посмотрите. Раньше стражники возле забора не ходили. А теперь…
– Я тебе верю, сынок. – Незнакомец отдал маленькому рассказчику все биты. Затем обратился к старшему: – Тебя как зовут?
– Рунг.
– Замечательно, Рунг. Вот еще одна серебряная монетка. Идите в кондитерский магазин и постарайтесь ее там истратить. Только, чур, никого не обижать. Справишься?
– Конечно. Спасибо вам.
Детей как ветром сдуло, а старик посмотрел на королевский сад, стражников, квадраты на земле и пошел прочь с площади.
«Молния среди ясного дня – это очень серьезно! Надо будет наведаться в гости к правителю Адебгии».
Глава 4
СТОЛКНОВЕНИЕ
Подъем на рассвете и получасовая пробежка, занятия с утяжелителями, завтрак, посещение магических уроков вместе с его высочеством, упражнения с мечом, опять пробежка, обед, небольшой отдых, снова уроки принца и роль истукана под пристальным надзором Ширада, затем работа со спарринг-партнером в тяжелом защитном костюме и выслушивание едких замечаний Длойна наконец ужин и отдых до следующего дня. Первая неделя показалась Руаму инзгардой, вторая – ее кошмарным продолжением, а потом… парень привык. Мышцы перестали дергаться по ночам, синяки исчезли, заметно прибавился аппетит, и сын Гамуда вновь почувствовал себя человеком. Теперь почти каждый вечер он навещал мать, рассказывал ей о своих успехах, расспрашивал о работе на кухне, отмечая про себя перемены в ее облике.
Жизнь при дворе благотворно сказалась на этой еще далеко не старой женщине. Что такое тридцать восемь лет для крестьянки, занимающейся лечением травами? Если бы не постоянные переезды с места на место, не тревога за сына и мужа…
После переселения в комнатку для слуг на территории дворца Шуниза успокоилась. Исчезли синяки под глазами, разгладились мелкие ранние морщинки, взгляд стал умиротворенным, и даже улыбка начала изредка появляться на лице уроженки Шунгуса. Она практически перестала вздрагивать от скрипа входной двери.
– Мама, – в один из вечеров сын наконец решил задать мучивший его последние дни вопрос, – кем был папа до моего рождения?
