Алина Багазова - Аманда. Энергия Кольца
Одного пока не могла понять: что происходит, и что теперь будет со мной?
Едва вернулась домой, сразу прошла на балкон и жадно вытащила из кармана полусмятую пачку сигарет. Потом вздохнула и, одним махом, отправила её в мусорное ведро. Да-а, жизнь, похоже, не просто меняется, а кардинально меняется…
Разгар дня, чем заняться? На полке, отвечая на вопрос, проснулся телефон и радостно возвестил о том, что кто-то хочет меня слышать.
— Да, — сняла трубку я, наверняка зная, что это недоумевающая Илонка.
— Мэнди! — тем более неожиданным был голос Димки, — привет.
— Привет, — растерялась я.
— Мэнди, очень прошу, позвони мне домой, не могу никак дозвониться, срочно скажи маме… — затараторил, словно обыденно, Димка.
Я разозлилась и перебила:
— Твоя мама уехала в командировку три дня назад! Если бы потрудился предупредить её заранее, что задержишься, знал бы! Между прочим, за вашим домом следит соседка, которая тебя ждет, не дождётся и…
— Мэнди! — прервал меня Димка, — послушай, у меня проблемы.
Голос у него, теперь я расслышала, был испуганный и говорил он едва слышно, специально понизив голос.
— Только не клади трубку, — продолжал Димка, — тут кое-что происходит странное.
Я не могу понять…
— Дим, — вздохнула я, — ты разве приехал, ты в городе?
— Нет, я всё ещё Сочи, — он говорил всё более торопливо, — эта девушка, Марина, она…
Связь прервалась. Пошли гудки. Я обалдело смотрела на трубку, никогда ещё не слышала, чтоб у него был испуганный и настолько обеспокоенный голос. Что там могло случиться?
Вновь раздался звонок.
— Мэнди! — это снова был он, — я понимаю, что ты можешь меня просто послать, но выслушай: мне очень нужна твоя помощь.
— Чего ты хочешь? — я старалась говорить равнодушно, но сердце предательски дрогнуло.
— Завтра я позвоню в это же время. Если же не позвоню — знай, что-то случилось…
— Дим, что там у тебя произошло?
— Я в беде, Мэнди, — тихо произнёс Димка, — запиши адрес…
— Да что же случилось? — сердце тревожно рвалось из груди.
— Не перебивай, — попросил торопливо, — у меня мало времени, записывай скорее:
Остапенко 26. Записала?
— Да, — кивнула я, дотягиваясь до карандаша.
— Это адрес Марины. Если я не позвоню, — пусть кто-нибудь идёт туда…
— Дима! — рявкнула я, — ты соображаешь, где ты, а где мы? Это же не два шага!
— Мэнди, я не прошу кого-то из вас приехать, позвони в сочинскую милицию. Это серьёзно, я, кажется, влип по уши.
Да-а… если он просит так настойчиво и именно меня, а не, скажем, Семёна, то значит дело и вправду серьёзное, несмотря на всю абсурдность происходящего.
— Дима, — теперь я уже не на шутку волновалась, — скажи мне хотя бы, что там творится?!
— Ты знаешь, я никогда не верил в то, что не мог объяснить. Но сейчас… Я слабею, мне всё хуже… у меня видения начались, как будто порчу на меня навели что ли…
Помнишь, мы фильм видели в кинотеатре? Там герой слабел, потому что из него тянули энергию три ведьмы… Он умер в конце, а я не хочу умирать! Мне кажется, что это как-то связано с Мариной, но она тут не при чём, я это чувствую. Она тоже напугана. Мэнди, мне больше не к кому обратиться! Честное слово, страшно, как ребёнку… Я выгляжу уже, как ходячая смерть, за один день изменился, представляешь? — Димка бормотал лихорадочно, бессвязно, едва не плакал.
— Может тебе лучше вернуться домой? — испугалась я до дрожи в голосе.
— Не могу, — голос сорвался, а потом зашептал, — Мэнди, клянусь, я пытался уехать, но не могу добраться до вокзала, это наваждение какое-то! Словно что-то здесь держит! Но у меня есть план, как сбежать отсюда, — голос его окреп, — завтра я позвоню тебе, пожалуйста, будь у телефона, — взмолился он, — а если не позвоню…
Связь снова оборвалась.
— Дима! Димочка! — закричала я в трубку, словно он мог меня услышать.
Что же делать? Я вскочила и кругами заходила по комнате. Господи, что-то же надо делать! Может сорваться и туда, к нему, адрес есть — найду его и привезу сюда.
Чертовщина какая-то, как это — не получается уехать?!
А потом я подумала о том, что ждёт ночью. Душа раздвоилась: одна её половина жаждала ночи, чтоб разобраться в коснувшейся моей жизни тайне; другая же рвалась туда, в Сочи, на помощь милому, пусть и бывшему, но любимому до сих пор.
А вдруг всё это каким-то образом взаимосвязано? Я застыла от ужаса, пронзённая неожиданной мыслью, но потом отмахнулась от неё. Возможно, не всё так страшно, как кажется. Завтра Димка обязательно позвонит, и… всё будет хорошо! А если нет, то поеду туда сама. Но вдруг будет поздно?
Я решительно позвонила Илоне с Семёном и всё им рассказала. Ребята встревожились и мы сообща решили так: они завтра, прямо ранним утром отправятся туда. А я останусь дома ждать звонка. В любом случае, они вернутся вместе, втроём!
Теперь я более-менее успокоилась и могла размышлять трезво: это и есть сюрприз, обещанный Алией? Приятный?! Хотя не думаю, откуда ей было об этом знать?
Я посмотрела на часы: скоро вернётся из лагеря Снежана, сестрёнка обещала прийти пораньше, мы так соскучились друг по другу! Резкий звонок, теперь в дверь, несмотря на ожидание, заставил меня вздрогнуть. Пора лечить нервы… Разве это не просто Снежа? В череде странностей в это было непросто поверить. И правильно, не всё так просто: вот уж кого не ожидала, открывая дверь — за порогом стоял Костик.
— Привет, Аманда, — как-то странно улыбнулся он, но глаза радостно сверкнули, — можно?
— Заходи, — посторонилась я и дежурно осведомилась, очищая голову для общения с ним, — ты просто в гости или по делу?
— По делу, наверное… — немного подумав, ответил он.
— Наверное? — удивилась я, прикрывая дверь, но, не запирая, скоро сестрёнка придёт.
— Нам нужно поговорить, — посерьёзнел Костик, а я удивилась. Вчера ведь только познакомились, какая такая животрепещущая тема могла возникнуть? — куда пройти?
— Пошли на балкон, — кивнула я.
Моя личная комнатка имела довольно скромные размеры и посему всех друзей я принимала на большом, обустроенном балконе. Да и слишком как-то нескромно — звать его в свою интимную обитель…
— Называй просто Маней, — предложила я, — Амандой меня мало кто зовёт, потому непривычно…
Мы непринуждённо уселись на диван, и я с нетерпением приготовилась слушать, позабыв элементарные правила приличия, предписывающие предложить гостю чего-нибудь выпить (или хотя бы попить). Правила хорошего тона старательно прививала мне прабабушка в редкие её приезды к нам, но в экстремальных условиях и растрепанных чувствах я мгновенно забыла её школу. А моё недоумение и всёвозрастающее любопытство как раз было тем экстремальным условием в данный момент. Да и сосед, вероятно, тоже был сейчас далёк от чего-либо другого, волнение завладело и им, он молчал, словно нащупывая нужные слова. Всё это с каждой секундой всё больше и больше напоминало свидание двух бесконечно застенчивых молодых людей, не решающихся сделать первый шаг. Ещё миг — и я бы сама прервала паузу, но…
