Ольга Калитина - Цветок у трона
— Поему ты говоришь о звезде в единственном числе? — удивилась я, — их же тысячи.
Шайтан рассмеялся.
— Такие глупости могут говорить только смертные заиллюзорных миров. Звезда одна. Ее зовут Си'эрр. Она ярче и в тысячу раз прекрасней своих отражений. Есть легенда, что когда она упадет, настанет закат эпохи Пяти Богинь. Этакий маленький аппокалипсис. Тот, в чьих руках потухнет Си'эрр, отметив своим последним сиянием избранника, станет единственным Богом Иллюзорного мира, он сам станет новой звездой. Но это все сказки, рассказываемые на ночь непослушным деткам. Эти завистливые божки будут править и портить всем жизнь еще не один десяток веков. Кстати, о Богинях. Они являются покровителями и формальными владыками Иллюзории. Формальными, потому что им дела нет до тех, кто там живет. Они заняты только своими божественными интригами, и всего лишь покровительствуют настоящим правителям истинного мира.
— А кто же тогда эти правители? — не удержавшись, перебила я.
Шайтан недовольно прищурил глаза.
— Не смей перебивать, ты итак испытываешь мое терпение. Я не обязан тебе все это рассказывать, — холодно сказал он, но, тем не менее, продолжил, — Иллюзория расколота на две части. По обе стороны теневой и солнечной границы правят два Повелителя.
" Так он, наверное, страж этой самой теневой границы, — подумала я, вспомнив его титул, — скорее всего он родственник королевской семьи, какой-нибудь внучатый племянник одного из Повелителей, которому доверили охранять границу.."
Задумавшись, я случайно пропустила часть рассказа.
— …война, которая длилась четыреста семь лет. Устав от кровавых игр своих Повелителей, жители Иллюзории молили Богинь о помощи. Преследуя свои, им одним ведомые корыстные цели, Богини решили помочь. И создали тебя.
Сердце застучало еще быстрее и с еще большим отчаянием. Мир вокруг меня распадался на части.
— Как это создали? У меня есть отец! У меня есть дом, у меня есть жизнь! — в панике закричала я, отказываясь верить. Вот сейчас я вздохну глубже, зажмурю глаза и проснусь в своей постели. Многим сняться цветные сны.
— Можешь открыть глаза, если ты не видишь мира, это не значит, что мир не видит тебя. Ты была создана, как сосуд для магии звезды. Абсолютной силы, которая перейдет в артефакт. В тебя.
Смысл постепенно доходил до меня, и мне стало по-настоящему жутко.
— Я не артефакт! Я живой человек! — в отчаянии закричала я.
— Люди не доживают до ста лет, их жизнь кротка, как у мотылька. И не обольщайся насчет своей души, она была дана тебя как дополнение, некая прихоть легкомысленных богов. Ты всего лишь артефакт, пока пустой, но скоро ты наполнишься великой силой, только ты можешь ее удержать. В тебя есть частица от каждой из Богинь. Тот, кто будет владеть тобой, будет всемогущ.
Бессмысленно. Дико. Жестоко.
— Но ты сам говорил, что Си'эрр никогда не упадет. Где же эта ваша безграничная сила? — с иронией спросила я, октазываясь принимать правила, которые навязывала мне жизнь.
— Я говорю не о звезде, а о ее осколках. Четыре осколка Си'эрр. Четыре Печати. Они были утеряны за тысячи лет до начала войны. Чтобы разбудить силу и впитать ее в себя, ты должна сорвать с печати. Их поиском займусь я. Тебе нужно лишь делать все, что я скажу. Я всегда хорошо обращаюсь со своими вещами. Свой артефакт я тоже не обижу, если он будет служить и подчиняться мне.
Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Вот так, всего лишь вещь, артефакт. Как оружие, которое должно верно служить своему хозяину, и как только станет ненужным покорно отправляться в ножны. Не хочу! Не хочу и не буду!
— А как же мой отец? — ухватилась я за последнюю соломинку.
— Никакой он тебе не отец. Эта было иллюзией. Ты называешь своим отцом того, кто украл у тебя имя, изрезав твои запястья и пролив кровь. Он заточил тебя сюда, и не обольщайся насчет его благородных целей. Ты так долго пробыла здесь, потому что он тоже ищет Печати. И как только бы он их нашел, ты бы стала его артефактом.
Все обман. У меня не осталось ни одного родного, близкого человека. Больше некому доверять, некого любить.
— Зачем был весь этот цирк у костра? — с горечью спросила я.
— За две тысячи лет скука стала моей преданной спутницей. Ты показалась мне забавной, и я решил слегка развеять свою скуку перед тем, как забрать тебя.
Жаль, что он не подох за эти две тысячи лет! Жаль никто не вырвал его гнилое сердце так, забавы ради!
— Все, довольно пустых разговоров, нам пора идти.
— Я никуда не пойду! — зло прошипела я и рванула к выходу из пещеры.
Странно, но меня никто не остановил. Я выбежала наружу и вдохнула звенящий от напряжения воздух. В тревоге оглянувшись через плечо и, никого не увидев, я побежала прочь со скоростью ветра. И со всей силы врезалась в Шайтана. Он даже не дрогнул. Даже одежда не помялась.
— Я вижу, тебе уже самой не терпится покинуть этот захолустный мирок, — усмехнулся он, — не ожидал от тебя такой прыти, мой цветочек.
Я зарычала от злости и отчаяния. Со всей силы толкнув его в грудь, я от души сказала, что о нем думает его цветочек. Толчок был таким сильным, что Шайтан даже покачнулся, и из его кармана выпало что-то круглое. Звонко ударившись об землю, оно подкатилось к моим ногам. Наклонившись и успев опередить Шайтана, я подняла стеклянный, чуть мутноватый шарик. Внутри клубился молочным дым, но как только я внимательно вгляделась в него, он рассеялся, и в шаре всплыло лицо. До боли знакомое лицо. Это была я, но "старая" я. С мутными серо-голубыми глазами и мышиного цвета волосами.
— Что это? — в растерянности спросила я.
Раздраженно нахмурившись, Шайтан выхватил шар из моих рук.
— Ты начинаешь раздражать меня своими бесчисленными вопросами. Запомни, Аштиатан, это был мой последний ответ. В Иллюзории ты лишишься каких-либо прав.
"Как же можно забыть, что я превращусь в рабыню?" — грустно подумала я.
— Это иллюзия. Если возникнет необходимость, я наложу ее на тебя. Твоя внешность слишком яркая и не останется незамеченной. Но нам надо лишь дойти до теневой границы. И никому не говори своего истинного имени. Оно разрушает любые чары. Если тебя назовут им, иллюзия рассыпается.
Отобрав у меня стеклянный шар, он замолчал и прикрыл глаза. Его губы чуть подрагивали, как будто он шептал какое-то заклинание.
— И как же мы отправимся в твой мир? Полетим на драконе? — ехидно спросила я.
— Драконов невозможно приручить, это все равно, что захотеть ручного эльфа, — на секунду прервавшись, без тени улыбки сказал Шайтан, — тем более его не прокормишь, — нет, он шутит…,- поэтому мы полетим на вайверне.
