Алексей Иванов - За честь короны, мы умрём…
По галереям зевак прошёл восторженный гул. Ещё бы: последний раз эту казнь использовали около двух сотен лет назад. При неудачном мятеже принца одного из главенствующих домов.
Паралич, охвативший моё тело, спал. Похоже, маги сняли свой контроль. Я не стал кричать, что ВСЕ ЛОЖЬ, всё было не так, нас предали. Не бросился на стоящего за кольцом охраны главу трибунала. Это ничего бы не изменило, а только позабавило бы толпу. Толпа остаётся толпой, она равнодушна ко всему, кроме сплетен, скандалов и денег. Поглядев в глаза главе трибунала, я тихо задал только один давно мучивший меня вопрос:
– ПОЧЕМУ?
Молчание было мне ответом. Развернувшись, я под конвоем покинул зал. Впереди меня ждала Арена казней.
Почему эльфы предали нас? Почему драконы выступили вместе? Кто в императорском дворце использует запрещённую магию? Слишком много вопросов, Лекс, и слишком мало времени. С этими невесёлыми мыслями я вместе с конвоем проследовал из императорского дворца. Во внутреннем дворе меня уже ожидала черная карета, в которую было запряжена четверка вороных лошадей. Узкие окошки кареты были прикрыты толстыми решётками. Что, на мой взгляд, было совершенно лишним. В такое узкое окошко я бы не пролез, даже будучи младенцем. Присутствовал также конный эскорт из десятка эльфов и двух магов. Неужели я настолько страшен? Залезаю в полумрак кареты, эльфы закрывают дверь. Маги несколько раз взмахивают руками, накладывая какое-то заклинание. Наша процессия, не торопясь, трогается с места.
Поездка по улицам города запомнилась смутно. Страх и отчаянье, мешавшие мне спокойно спать по ночам, отступили. В душе воцарился покой и полнейшая апатия. Чудес не бывает, меня не спасут. Да и некому меня спасать: все остались на том поле.
Монотонный цокот копыт убаюкал меня, я погрузился в сон.
– Дракониты! Проклятье Падшему! Сколько их! Опять атакуют! - несётся по солдатским рядам.
Солнечный диск, устав смотреть на битву, готовится опуститься за горизонт.
– Держать строй! - командую я, пытаясь придать своему голосу как можно больше бодрости. - Держать строй!
Полковник Луск погиб при отражении третьей атаки от глупой случайной стрелы, пробившей забрало шлема, так что командую теперь я сам. Или эта была пятая атака? А какая атака по счёту сейчас? Кажется, седьмая. Нет, седьмая была три или четыре атаки назад, в кавалерийской контратаке после неё погиб Лорд-маршал Граф Ранитар.
Мы устали, мы смертельно устали. Мы всё ещё держим гребни холмов, цепляемся за каждый ярд. Дракониты накатываются подобно волнам. Мы держимся, потому что нам приказали держаться, - и мы держимся. Почему их так много? Какие сто тысяч, кажется, тут собрались войска со всех Драконих королевств! Нет, это невозможно. Где эльфийская армия? Мы же гибнем! Почему не подходят эльфы? В строю остались либо лучшие, либо удачливые. Хотя и те, и другие могут не пережить следующей атаки. Армии смешались, теперь мы удерживаем только три центральных холма. Вражеские маги сумели сотворить какое-то заклинание и одним ударом уничтожили всех лошадей. Рыцари дерутся в пеших порядках. Наши маги уже не помышляют о наступательных заклинаниях, сосредоточив остатки сил на отражении вражеских магических атак. Насколько их ещё хватит?
Испуганный крик проносится над рядами:
– ДРАКОНЫ!
На начинающем темнеть небосводе замечаю постепенно вырастающие точки. Одна. Вторая. Третья… Шестая. ЭТО ЖЕ НЕВОЗМОЖНО! Над ещё несколько секунд назад сплочёнными и готовыми к бою рядами проносятся вопли отчаянья и ужаса. Ещё недавно казавшийся единым, ощетинившимся сталью монолитом, строй начинает распадаться.
Над усыпанными трупами холмами проносятся пронзительные, больше похожие на плач, гудки сигнального рога. Один короткий, два длинных, один короткий, два длинных. Один короткий, два…
– Отступать! - срывая голос, кричу я. - Назад, все назад! Не бежать! Держать строй! Срываясь на бег, начинаем откатываться назад. У кого-то не выдерживают нервы, бросая оружие и доспехи, они начинают беспорядочное бегство в робкой попытке выиграть ещё хоть пару мгновений жизни.
Где же эльфы?!
Ударившие в лицо солнечные лучи вырывают меня из пелены сна. Что, уже приехали? Протираю глаза. У открытых дверей кареты, выпучив на меня глаза, стоит эльф с выражением удивления и растерянности на лице. Кажется, он впервые видит, чтобы осуждённый на смерть самым наглым образом спал перед самой своей казнью. Вылезаю из кареты и ободряюще хлопаю его по плечу. Лицо эльфа сначала побелело, потом покраснело. Кажется, он близок к обмороку. Его товарищ начинает тормошить его за плечи, остальные с опаской поглядывают на меня. После пары пощечин эльф приходит в себя и начинает что-то шептать конвоирам. Те бросают на меня взгляды, полные опаски и уважения, видимо, восхищаясь моей блистательной наглостью. Стражники проводят меня через арку окрашенных в красное ворот на Арену казней.
Передо мной - окружённая большими трибунами овальная песчаная площадка длиной где-то ярдов сто и ярдов пятьдесят шириной. На этой территории огромное количество разнообразных средств умерщвления: плаха, несколько виселиц с верёвками и крючьями, пара почерневших от копоти столбов, здоровый котёл. Трибуны заполнены волнующимися, толпами народа. Эльфы любят зрелищные казни. Впрочем, не только эльфы.
Меня сажают в одну из небольших клеток по кругу песчаной площадки. Несколько соседних клеток также заняты. Рассматриваю своих соседей по несчастью. Несколько гномов и людей, пара орков и полукровок. Все они, похоже, подобно мне, - участники похода, причём явно не из простых воинов. Одного из гномов я узнаю - это Олаф, прозванный Весельчаком, глава одного из горных кланов. За время похода я успел с ним сдружиться: немногочисленные рыцарские попойки, постоянным участником которых он являлся, были единственным развлечением весь первый месяц похода. Увидев меня, он приветственно мне кивает, будто мы на дружеской пирушке.
Под гром фанфар и рёв трибун на арене появляется палач, затянутый в красное. За ним - несколько подручных, один из которых несёт здоровый топор. Первого из осуждённых выволакивают из клетки. Это здоровый, обнажённый до пояса орк, украшенный многочисленными нитками шрамов. Где я мог его видеть? На секунду мы встречаемся взглядами, и я узнаю одного из военных вождей, командира центрального "пальца" первой линии. Пока я тщетно пытался вспомнить его имя, орк вырвался от державших его эльфов. Ударив головой в нос одного из преградивших ему путь помощников палачей, он кинулся на ряды охраны. Похоже, он просто хотел умереть, сражаясь, а не под топором палача. Такой возможности ему не дали. Не успев добежать до кольца стражников, орк неожиданно упал, потом какая-то сила подняла его в воздух и бросила на землю. Удар был такой силы, что он потерял сознание. Похоже, маги охраны не спят. Ждать, пока он придёт в себя, эльфы не стали, распластав бессознательное тело на эшафоте. Взмах топора. Песок Арены жадно впитывает кровь. Обезглавленное тело утаскивают прочь. Как же его звали?
