Личия Троиси - Гильдия убийц
Но картина еще не была ясна. Недоставало деталей, новых книг, и особенно одной, самой главной. Не хватало документа, который он искал повсюду, всеми способами. Но пока все было тщетно.
Этим вечером, при слабом свете свечи, он делал записи, связанные с древней книгой Запретной магии, она была почти того же времени, что и эпоха эльфов.
Он склонился над пергаментом, изучая красивые крохотные буквы, написанные аккуратным бисерным почерком. За прошедшие годы он не так уж сильно состарился. Несколько седых прядей во вьющихся волосах, да стали близорукими голубые глаза. Зато его тело было таким же, как и прежде: стремительным орудием убийства, натренированным за годы ученичества. Победитель всегда остается убийцей прежде всего.
Погрузившись в работу, он еще раз окунул гусиное перо в чернильницу.
Иешоль сразу же услышал его. Слух оставался чутким, как прежде. Он услышал шаги ординарца, шелест одежды и догадался, что тот направлялся к нему.
— Входи, — произнес он, не поднимая головы от работы.
Его ординарец стоял за дверью. Видимо, он был изумлен, потому что медлил войти. И немудрено, он только собирался постучать в дверь, как вдруг раздался голос мага, и рука ординарца застыла в воздухе.
Юноша появился на пороге.
— Ваше превосходительство, какой-то человек дожидается вас в храме. — И он тихо затворил дверь.
Иешоль отложил книгу в сторону, положил гусиное перо на стол. Сегодня вечером он больше ничего не изучит. Но дело стоило того.
Выйдя из своего кабинета, маг, легко ориентируясь, направился по запутанному лабиринту библиотеки, ведь он сам видел, как строили это здание, сам проектировал его. Покинув библиотеку, он перешел в другой лабиринт — лабиринт коридоров их нового Дома, в котором они будут обретаться, пока снова не окажутся в подземельях Большой Земли, когда, наконец, придет время.
Он шел по узким, темным и влажным, бесконечным коридорам, образовывавшим странные углы. Наконец оказался перед неширокой лестницей. Решительно поднялся по ней и оказался в огромной пещере, еле освещенной маленьким бронзовым светильником, горевшим перед громадной статуей, скрытой во мраке. Освещено было лишь небольшое пространство вокруг, стены и головокружительно высокий потолок этого зала оставались в темноте.
Неподалеку от статуи стоял закутанный в плащ человек.
Он скрывался в темноте, но было видно, что человек этот довольно высокого роста и хорошо сложен, и его фигура производит впечатление одновременно силы и легкости.
— Меня всегда удивляет отсутствие почтительности в вас, никто на свете не осмеливается заставлять меня так долго ждать.
Его голос был громким, повелительным и не лишенным обаяния.
Иешоль улыбнулся:
— Вы отлично знаете, ваше величество, что мои полномочия намного выше ваших.
— Ладно, я тебя не осуждаю, — сухо ответил посетитель.
Иешоль подошел и поклонился. Человек скрестил руки на груди. Иешоль удивился и ответил тем же жестом.
— Я должен рассматривать это как знак? Вы начинаете ощущать себя частью жизни Дома?
— Просто я уважаю ваши обычаи и вашего бога.
— Но вы не верите в него…
— Подобные мне рождены не для того, чтобы верить в божество, но для того, чтобы стать божеством.
— Теперь вы поражаете меня своей дерзостью… для меня такое — почти что богохульство.
— Тенаар простит меня. К тому же мне кажется, что и вы служите ему не так давно.
Иешолю нравился этот человек. Остроумный и двуличный, как и сам Иешоль, сильный и тщеславный. Дохор никогда не сможет стать в истории Гильдии великой личностью, подобной Астеру, но конечно же он был превосходным союзником. Иешоля никогда не покидала мысль сделать его одним из победителей, хотя бы отчасти, не открывая ему все тайны. Иешоль ценил его союзничество, все-таки это был Дохор, самый могущественный человек Всплывшего Мира и его будущий единственный повелитель.
Они оба перешли из тени в освещенную часть зала. У Дохора были коротко стриженные белокурые, почти белые волосы и голубые, всегда внимательные и зоркие глаза.
— Ну, так что же? — спросил он.
— Юноша отправился вчера, — ответил Иешоль.
— Что дальше?
— Он погиб, но мы знаем, что он выполнил свою миссию.
Глаза Дохора загорелись.
— Отлично. Великолепно.
— Я надеюсь, вы понимаете, что это была немалая потеря для нас. Мы не любим жертвовать жизнями во имя второстепенных в общем-то заданий.
— Я обещал тебе вознаграждение, и ты его получишь.
Иешоль довольно улыбнулся:
— Вы, видимо, уверены, что эта Дубэ оказалась на высоте?
— Вы полагаете, что я потратил бы столько сил, чтобы привлечь ее в Дом? Я никогда не видел никого столь многообещающего. Она намного лучше многих наших подготовленных убийц, и как у воровки у нее есть определенная репутация. Она обучалась у победителей.
— Довольно и того, что она достала мне эти проклятые документы. Ведь в них говорится и о вас, и вы тоже заинтересованы в том, чтобы все получилось.
— Я достиг того, чего достиг, потому что умею выбирать себе подчиненных.
Иешоль подождал некоторое время.
— А что касается вознаграждения?
Дохор взглянул на него исподлобья:
— Обо мне могут говорить разное, но только не то, что я не плачу свои долги.
Какое-то мгновение Иешоль готовился перейти к обороне. Во Всплывшем Мире все знали, как Дохор платит долги, и участь Идо была тому ярким примером. Дохор заметил смятение Иешоля и, довольный, засмеялся, затем сунул руку в складки плаща и достал оттуда увесистую сумку. Внутри была большая черная книга, полуистлевшая от времени, со сложным кроваво-красным пятиконечным знаком на кожаном переплете и медными накладками.
Иешоль аккуратно открыл книгу, она зловеще затрещала. Все страницы были испещрены знаками и формулами, записанными почти детским почерком. Это была она. Он узнал бы ее из сотен тысяч. Он прикасался к страницам трепещущей рукой, с любовью разглядывал почерк. Он вспомнил Астера, склонившегося над этой книгой, делающего записи, вспомнил его детский, сосредоточенно нахмуренный лоб. Он снова увидел, как Астер оборачивается к нему и нежно, устало улыбается.
«— Это ты?
— Вы не должны столько работать, мой господин!
Взгляд Астера был печальным и нежным.
— Я делаю это для Тенаара, ведь так? Я переработал эти древние запретные ритуалы. Они помогут сделать так, чтобы его время пришло.
— Мой господин…»
— Ну что?
Голос Дохора вернул его к действительности.
— Это она, — выдохнул Иешоль.
