Мелани Джексон - Повелитель
— Спасибо.
— Да, но доктор, уже больше двенадцати часов — это значит, что до Рождества осталось всего ничего и вам нужно сделать покупки сегодня. Откладывать уже некуда.
— Канун Рождества? — Доктор Энтони внезапно повеселел, и сестра Гвинн отметила про себя, что он симпатичный. — О да, конечно!
— Вы рады, что навестите свою семью? — наивно поинтересовалась медсестра, вручая ему карточку пациента.
— Не смешите меня. — Доктор Энтони отдернул занавеску и обошел кровать в палате номер три. — Канун Рождества означает только то, что нам предстоит еще одна неделя этого глупого праздничного сумасшествия. Через восемь дней мы сможем вернуться к нормальным, обычным несчастным случаям, таким как автокатастрофы и пулевые ранения.
Николас не видел, что медсестра сморщила нос и показала ему язык. Пациент, уложенный на кровать, уже не так страдал от боли после впрыснутого ему обезболивающего. Он даже немного посмеялся шуткам девушки.
— Рад видеть, что у вас хорошее настроение, мистер Андерсон, — мягко произнес Ник, осматривая сложный перелом. Кости торчали из ноги в двух местах. — Мы вас починим. Сильной боли не будет. Как говорила моя бабушка, вы станете как новенький, не успеет ягненок два раза взмахнуть хвостом.
— Сынок! — Мистер Андерсон вздохнул, глядя вниз, на свою ногу, — я вовсе не хочу показаться невежливым, но твоя бабушка наверняка была или сумасшедшей, или жуткой вруньей.
— Когда прибудет доктор Робертс, я еще раз проверю, все ли готово, — сказала медсестра, выходя из комнаты.
Глава 3
С Санта-Клаусом в торговом центре явно что-то было не так. Маленький Джефф в этом не сомневался. Он долго за ним наблюдал, фактически шпионил, и пришел к выводу, что Санта — вампир. Говорят, вампиров невозможно встретить днем, и Джефф не видел, чтобы Санта кого-нибудь укусил. Однако в этом парне и вправду было что-то странное, из-за чего мальчик сильно перепугался.
Джефф положил одолженный бинокль на край кадки с пышным растением, за которым он прятался. Этот хороший бинокль стал казаться слишком тяжелым. Колени мальчика тоже болели от сидения на корточках, но он был слишком заинтригован, чтобы так быстро уйти. С ним никогда не случалось ничего подобного, пока он жил в Лонг-Бич.
Все знают, что настоящий Санта очень занят всякими делами на Северном полюсе и ему приходится посылать в магазины помощников-эльфов. Джефф предполагал, что эльфы могут быть немного странными, но рот у этого Санты-эльфа имел какую-то необычную форму. Мальчик это видел там, наверху Ему показалось, что внутри этого слишком большого рта находится огромный язык, зеленый сверху и черный снизу. Под чересчур маленькой бородой Джефф увидел неестественно бледную блестящую кожу. Она походила на недоваренный яичный белок — именно так и должна выглядеть кожа вампира, ведь они никогда не выходят на солнце. Иногда контактная линза на левом глазу Санты соскакивала, и Джеффу удалось заметить, что глаз под линзой желтый. Желтых глаз не бывает у людей, даже если они эльфы. Они есть только у кошек и, возможно, у ящериц. И вампиров. Или, наверное, у вампиров глаза красные. Мальчик точно этого не знал.
Что Санта-эльф очень странный, не замечал никто. Именно это окончательно убедило Джеффа в том, что дело нечисто. Неважно, желтые глаза или красные — только вампир мог заворожить целую толпу людей и сделать их слепыми и глупыми.
Джефф снова посмотрел на свои наручные часы — подарок от дедушки в день рождения. Мама считала его слишком маленьким для того, чтобы иметь собственные часы, но мальчик постепенно научился ими пользоваться. У него еще было немного времени до того, как надо будет уходить. Ему можно побыть здесь, пока маленькая стрелка не подойдет к четырем, а большая — к двенадцати. Тогда нужно будет вернуться домой и играть в видеоигру, а то И-Эм, новый друг его мамы, сойдет с ума. Он наверняка в любом случае сойдет с ума, так как Джефф взял бинокль без его разрешения. Это бинокль настоящего папы мальчика, но И-Эм считает, что теперь в этом доме все принадлежит ему.
Джефф не любил И-Эма. Мальчик не сомневался, что он террорист, такой же, как те, кого показывают по телевизору. Джефф обсуждал это со своим лучшим другом Мэттом, и они решили, что И-Эм — террорист. Джефф пожалел, что Мэтта сейчас нет рядом. Они могли бы поговорить об этом Санте. Мэтту уже почти семь, и он видел гораздо больше телепередач, чем Джефф, и знания его обширнее. Он бы понял, является ли Санта каким-то вампиром или он всего лишь странный эльф.
Джефф снова посмотрел в бинокль.
Вот это да! И-Эм утверждал, что праздника Рождества у них больше не будет. И мальчик собирался бросить ему вызов и пригласить Санту к себе домой, попросив принести в их дом Рождество. Но теперь он понял, что сегодня этого не сделает. Мальчик не мог дождаться завтрашнего дня, когда он пойдет с дедушкой в этот торговый центр. Возможно, здесь появится другой Санта. А если нет, Джефф напишет письмо настоящему Санте на Северный Полюс. Ему поможет дедушка или Мэтт. Лучше Мэтт, потому что только ему можно рассказать про вампира, а настоящему Санте необходимо знать, что здесь происходит.
Вдруг глаза подозрительного Санты повернулись в сторону Джеффа. Он будто услышал, о чем мальчик думает. Необычные глаза эльфа ярко засияли, и злой желтый свет пробился сквозь линзы.
«Здравствуй, Джефф, — раздался глубокий пугающий голос. — Какой умненький, наблюдательный маленький мальчик! Хочешь поиграть?»
Джефф, задыхаясь от страха, начал пробираться подальше от кадки. Спасаясь бегством, он чуть не уронил бинокль. Мальчик даже не понимал, что убегает от аркады, где его должна была ждать мать. В тайных уголках его разума зазвучал смех, и это испугало Джеффа больше, чем что-либо другое.
* * *Николас Энтони знал, что в больнице его прозвали Эбенезером Скруджем. Но в одном он был полностью согласен с этим диккенсовским персонажем: несмотря на клятву Гиппократа, Николас был бы рад, если бы всех рождественских пьяниц сварили в сливовом пудинге и похоронили с ветвями остролиста, вонзенными в сердце.
Каждый год происходило одно и то же. До Дня благодарения мир казался разумным и целесообразным. А затем, поздно вечером в злополучную пятницу, Рождество врывалось в каждый город Америки и начиналась торговля. Безвкусные украшения вешали именно там, где они могли ушибить людей, проходящих мимо. Даже костюмы статисток не настолько безвкусны, как золотистая мишура, фальшивые рождественские елки, мигающие лампочки. И куда бы он ни пошел, громко кричащие зазывалы навязчиво предлагали ему украсить комнаты и желали счастливого Рождества. Но неукрашенных комнат уже не осталось. В больнице даже в туалетах висели пышные гирлянды и разноцветные мигающие лампочки. А вот найти спокойное место… ха! Даже в ванной невозможно было укрыться от звона колокольчиков и рождественской музыки.
