Андрей Легостаев - Рыцарь без ордена
— Нормально, — отмахнулся граф. — Поторопись.
Марваз сорвал с лица неизменную повязку, уселся в кресло напротив графа, просунул голову с другой стороны досок, стянул их вплотную и проворно закрепил на своей голове такой же обруч.
Туман в центре шатра рассеялся, сбиваясь к стенкам, и граф встретился взглядом со своим оруженосцем.
Сколько раз граф смотрел на это уродливое, нечеловеческое лицо, и всегда испытывал отвращение. Родичей Марваза он убивал в юности — всех подряд, женщин, стариков, детей. На уничтожение, чтобы ни одного из их проклятого племени не осталось; трупы сжигались, а прах развевали по ветру. Марваз, быть может, последний. И когда его духовные повелители порекомендовали Марваза в оруженосцы, Роберт пытался отказаться.
Впрочем, если не смотреть на лицо, Марваз оказался вполне толковым помощником, а за долгие годы стал чем-то даже вроде преданного говорящего пса, научившись угадывать желания хозяина и охраняя его от напастей.
Граф усмехнулся, подумав, что даже его Тень не знает, что этот птице-человек не просто оруженосец. Вполне возможно, что никто даже не догадывается какого рода-племени Марваз. Скорее всего так и есть.
Граф смотрел на изогнутый клюв, жесткие и редкие волосины усов, словно обрубленный подбородок и тощие впалые щеки Марваза и опять пропустил момент, когда лицо чародея превратилось в лицо того, с кем он хотел говорить.
— Здравствуй, брат, — сказал Марваз (вернее, не Марваз, а человек, находящийся далеко отсюда, за несколько морей и стран). Даже голос был не Марваза — Марваз не мог выговаривать человеческие звуки. — Что случилось?
— Приветствую тебя, Второй Блистательный Эксперт, извини, что попросил разговора в неурочный час. Я, правда, ожидал видеть Первого…
— Не именуй меня по титулу, брат, ты сам — Блистательный Эксперт.
— Сейчас я — рыцарь, выполняющий задание.
— Первый Блистательный Эксперт плохо себя почувствовал и я решил откликнуться на твой неожиданный вызов… А вот и Первый подошел, он тебя видит и приветствует тебя, брат.
— Я также приветствую своего духовного повелителя, — граф не мог повернуть головы, да и не пытался — он бы все равно не увидел ничего дальше стола.
— Случилось нечто, меняющее наши планы, брат? — спросил собеседник, выражение его лица ничем не выражало беспокойства.
— Нет, напротив, — ответил Роберт. — Все идет очень хорошо. То есть сейчас-то еще пока никак не идет… — В голосе графа прорезались гневные нотки: — Я просил не помогать мне ни в чем! Эта дурацкая затея с грязевыми куклами может испортить все! Мне не сдержать пересудов, скоро об этом происшествии будут знать все. Погибли двое воинов, известный рыцарь получил тяжелые ранения…
— Меня не интересует сколько человек погибло, — сухо ответил один из глав могущественного ордена, о существовании которого знали очень немного людей, но который имел огромное влияние в мире, сажая и свергая королей и, даже, по собственному разумению распоряжаясь самой природой, перебрасывая воды с места на место, разрушая или возводя горы. — Я хочу знать, о чем ты говоришь, брат?
— О вашей дурацкой затее, которая…
— Перескажи суть, — перебил Блистательный Эксперт. — Что произошло?
Граф удивленно посмотрел в глаза собеседнику. Тот мог выдержать чей угодно взгляд.
— Я жду рассказа.
Граф лаконично, но не упуская важных деталей, описал события прошедшего дня.
— Мы не имеем к этому никакого отношения, — сказал Блистательный Эксперт. — Как мы договаривались, тебе предоставлена полная самостоятельность. На Орнеях сейчас нет вообще ни одного нашего человека.
Граф Роберт, один из пятерых глав ордена, у которого не было имени, задумался.
Собеседник смотрел на него, не прерывая.
— Что ж, — сказал граф, — значит все намного лучше, чем я предполагал. Если без всякого вмешательства с вашей стороны кто-то применил против нас магию, это рано или поздно приведет меня к цели. Считаю, что первый шаг сделан.
— Знать бы еще сколь околен будет твой путь, брат.
— Каков бы ни выпал, я должен пройти его.
— Да, брат, кроме тебя нам не на кого надеяться. Семь смельчаков, лучших из лучших, за последние сорок лет сложили голову у самого порога. А сколько еще наших посланцев даже не добрались до цели! Мне бы очень не хотелось, чтобы и ты погиб, брат Роберт. Я был против, чтобы ты лично брался за это…
— Сложили голову — маги, — возразил граф. — А я — рыцарь.
— Один из семи добравшихся до острова тоже был рыцарем, — напомнил Блестящий Эксперт.
— Нельзя считать настоящим рыцарем каждого, кто получил шпоры, как нельзя считать ученым того, кто вызубрил грамоту.
Собеседник графа впервые за весь разговор улыбнулся.
— Ты верен себе, брат. Но ты меня заинтересовал — кто мог наслать на вас грязевых кукол? Магия не из самых изощренных, но и не простая…
— Меня только что спрашивал об этом Найжел, мой старый друг. Я думал, что это сделали вы, чтобы помочь мне. Теперь же — не знаю. Но кто бы ни был неизвестный противник и какие бы цели не преследовал, это мне на руку в моей миссии. В настоящей миссии, к которой я готовился столь долго.
— Ты еще можешь отказаться. Отвезти эту принцессу и вернуться назад…
Граф в ответ лишь улыбнулся.
— Успех твоей миссии жизненно важен для безопасности всего мира, брат Роберт.
Если мы можем чем-либо тебе помочь…
— Только одним — невмешательством, — твердо ответил Роберт. — Эта связь была последний, я остерегаюсь впредь выходить даже на доклады. В следующий раз поговорим, когда я приближусь к цели хоть чуть-чуть.
— Желаю тебе успеха, брат. Мы все будем творить за тебя заклинания. Сбереги себя, ты нам еще очень нужен.
— Если я не совершу этого, то и никто не совершит, — невесело улыбнулся брат Роберт. — А если я не совершу, то мир погибнет.
— Увы, это так. Что-нибудь еще хочешь сказать, брат?
— Нет. Мне надо теперь думать. Прощайте.
— До встречи, брат.
Граф закрыл глаза, не имея возможности пожать старческую морщинистую руку своего духовного повелителя.
Когда он поднял веки, то увидел пред собой уродливое лицо Марваза. Тот пребывал в прострации, с клюва стекала желтоватая слюна. Граф и хотел бы отвернуться, но не мог, поскольку обруч крепко держал его голову в одном положении.
— Марваз! — громко произнес он. — Все!
Чародей вышел из транса, проморгался и стал освобождаться от магических оков.
Граф снова закрыл глаза — как всегда после подобных сеансов веки стали тяжелыми, словно под них насыпали крупные песчинки, в затылке затлела тупая боль. Он знал, что быстро избавится от этих симптомов, выпив вина, но не торопился вставать.
