Екатерина Юденкова - Возвращающаяся (СИ)
— Нет, что ты! Мы с Эриком всегда мечтали именно об этом, так что мы полностью счастливы.
— Кстати! — Я подпрыгнула на сидении, вспомнив цель поездки Эделлы в город. — Покажи, что вы купили для Коркута?
— А вон сзади сверток возьми, погляди.
Я перегнулась назад и, положив загадочное что-то, завернутое в плотную ткань (по форме это «что-то» напоминало зонт, но было достаточно тяжелым), и принялась развязывать узелки веревки. Я развернула сверток, и ахнула: передо мной лежал наикрасивейший (никогда бы не подумала, что применю это слово к оружию) меч ручной ковки. Конечно меч, и как я сразу не догадалась! Кор ведь воин!
Металл приятно холодил кожу ладоней нагретую уонни, а кроваво красный камень на навершие отдавал жаром, словно заколдованный. Я осторожно погладила сталь, и невольно улыбнулась. Наверное, меч для воина — это то же, что и гитара для музыканта. Мой Филипп всю жизнь играл на гитаре, даже какое-то время выступал по клубам в нашем городе со своей командой, и гитара стояла в нашем доме на почетном месте. Она и имя имела, и чуть ли не каждый день любовно протиралась моим милым.
— Он потрясающий… — только и могла выдать я.
— Согласна! — Кивнула Эделла. — Это особый металл, созданный Миленой. А кузнец какой, ты даже не представляешь! Талант из талантов, лучший кузнец в Заизифе, точно! Коркут о таком мече давно мечтал, и точно обрадуется. Кстати, это ведь первый его день рождения за семь лет, который мы будем праздновать все вместе. И ты, конечно, будешь вместе с нами.
Отличный подарок, это они здорово придумали. Но я тоже хочу подарить что-нибудь от себя, только вот надо придумать — что. Да, я видела Коркута всего раз, но он уже успел мне понравиться, да и тем более он родственник Эрика, а я сейчас живу у него (и неизвестно, сколько это жилье еще продлится), так что будет не вежливо, если я буду присутствовать на празднике, и ничего не подарю имениннику.
По возвращении домой меня ждал неприятный разговор с Миленой, от которого я не ждала ничего хорошего. Так как отправились мы в город на рассвете, вернуться успели, когда день едва перевалил за полдень, то есть, вполне себе рано.
Ведьма велела мне не распаковывать платья, и я насторожилась. Также Милена попросила Эделлу накормить меня поплотнее, а на стуле у двери я заметила уже знакомую мне сумку для еды. Кажется, меня снова куда-то собираются послать. И, похоже, что надолго.
Эделла наготовила еды для меня, наполнила сумку пирожками, упаковала мои новые платья и несколько теплых вещей. Я насторожилась — кажется, меня прогоняют…
— Милена, что происходит? — обиженно спросила я. — Я должна уйти? Но учитите, мне некуда. Если я умру, это будет на вашей совести.
— Никто тебя никуда не прогоняет, не придумывай, — скривилась Милена. Ведьма явно снова копается в моей голове, а там что сейчас происхо-одит, у-уй: в своем воображении я, голодная и холодная, уже тихонько помираю в канаве. — Просто я решила устроить тебе отдельное жилье где-нибудь в глуши, чтобы никто и ничто тебя не отвлекало от учебы.
— Мне и на поляне неплохо училось, — попыталась отшутиться я, надеясь, что и ведьма сейчас шутит.
— Да уж, настолько неплохо, что я тебя на поляне этой не нашла. Представляешь, Эделла, — крикнула ведьма в кухню, — прихожу на поляну, а ее там нет! Ушла, так еще и мужика найти умудрилась.
— А что?! — восстала я. — Выучила же!
— Да, — охотно согласилась ведьма, — камнями в лоб швыряться.
— Но ваза!
— Через час нечеловеческих стараний созданная? — рассмеялась Милена. — Так не пойдет! С этого момента ты углубишься в учебу и будешь думать только о ней. Ты — избранная ведьма, а значит, тебе больше дано. Пользуйся этим.
— Но я…
— Так, хватит пререкаться, а то навсегда блондинкой оставлю. — Я всерьез струхнула, и прикусила язык. — Иди вон, ешь.
Да уж, против лома нет приема… Я послушно поплелась в столовую, где Эдон и Эрон уже расставляли тарелки.
— Что за жилье меня ждет? — Поинтересовалась я у Милены, когда доела.
— Избушка. Небольшая избушка. Причем, совершенно пустая. — Очень уж серьезно ответила ведьма.
— Как это — пустая?!
— А вот так! Четыре стены, пол, и крыша. Остальное: комнаты, мебель, еду, одежду — ты должна будешь создать сама.
Приплыли… Я сникла. Милену не переубедишь, что ж, придется попотеть. Учить, учить, учить, и много практиковаться. Кажется, сегодня ночью мне придется спать в пустом холодном доме на полу.
Когда я спустилась из своей комнаты с вещами и вышла во двор, меня уже ждала семья Эрика чтобы попрощаться, а у ворот переливался сиреневыми бликами переход.
Эделла обнимала меня на прощание, и даже всплакнула — ничего, вот выучусь, и вернусь к ним. Дети кривлялись и дергали меня за юбку, а Эрик давал наставления, что нужно делать в случае пожара, или нападения меккера. Я не любительница долгих прощаний, потому, повесив на плечо сумку, помахала гостеприимной семье, и шагнула в сиреневое облако. Милена шла за мной.
Я была в шоке! Честно надеясь, что ведьма пошутила насчет пустой избушки, я не слишком переживала, но все оказалось действительно так, как говорила Милена. Дом просторный, да, высокие потолки, большие окна… но, совершенно пустой! Одна комната! Нет ничего!
Вышла на крыльцо… Вокруг стеной стоял хвойный лес и полная тишина, похоже, действительно глушь, находящаяся ну очень далеко от деревень и городов.
— Вот. — Милена протянула мне сумку. Я взяла ее и тут же заглянула внутрь. — Это книги.
— Вижу! — огрызнулась я. — Так много…
— Выучишь их все.
Милена исчезла, а мне, оставшейся в одиночестве, ни осталось ничего другого, как усесться на пол, на постеленный плащ, и взяться за книжку.
Я зубрила и ела, ела и зубрила, и так до самой темноты, когда перестала различать буквы. Тогда я укуталась в плащ, и уснула на полу с книжкой в обнимку.
Снилась осень. И Филипп. Мы гуляли под листопадом по аллеям нашего города, обнимались и пели песни. Любимый собрал для меня букет из разноцветных листьев, а потом мы уселись на лавочку и, прижавшись друг к другу, сидели так до самого заката. Я чувствовала, что во сне у меня затекла рука, но боялась даже шевельнуться, не желая прогонять приятное видение. Когда рука начала уже невыносимо болеть, я все же решила поменять положение тела и… проснулась!
Поняв, что это был лишь сон, и я в одиночестве сижу на полу пустого дома, расплакалась. Больше всего на свете мне хотелось сейчас проснуться в нашей квартире под запах свежесвареного кофе и горячих сосисок, и услышать с кухни привычное: «Ты проснулась, моя любовь?»
