Наталья Соколина - Долгая дорога к счастью-2
Однажды ночью тишину замка разорвал душераздирающий крик. Лорд Эйжен, спавший в соседней спальне, в одних нижних полотняных штанах и босиком ворвался в спальню жены. Миледи вопила и извивалась на постели. Муж, как был, выскочил в коридор. Навстречу уже бежали лекари и горничные миледи. К жене в спальню его не пустили. Он сел на пол у двери и в ужасе сжал голову руками. Всю ночь и следующий день прошёл для него, как в тумане. Он не помнил, как сестра принесла ему одежду и заставила одеться. Чуть не за руку оттащила его в умывальню. Ни завтракать, ни обедать он не пошёл. Владетелю казалось, что стоит ему отойти от дверей спальни, как случится что-то ужасное. На грани рассудка, зажимая уши и не имея сил уйти, он слушал вопли и хрипы жены.
Весь день леди Зелинна простояла на коленях в храме Всех богов, пред статуей богини Зареньи, плача и умоляя спасти бедную женщину.
К вечеру к милорду вышел лекарь и сказал, что, если роженице не вскрыть живот и не достать ребёнка через маленький разрез, она и ребёнок погибнут. Эйжен смотрел, ничего не понимая. Лекарь повторил и пояснил, что миледи не соглашается, надо бы, чтобы её уговорил муж. Тот с трудом поднялся на ноги, содрогаясь, вошёл в спальню. На роженицу накинули простыню, но он успел увидеть на постели лужу крови. Увидев мужа, та в бешенстве закричала:
- не-е-ет!! Ни за что!! Будь ты проклят, подонок!!! Не подходи ко мне!! Не-на-а-а-ви-и-и-жу-у!!
Лорд Эйжен упал на колени у изголовья жены, уговаривая согласиться. Та вцепилась ему длинными ногтями в лицо, в кровь раздирая кожу.
Вечером леди аль Ирайдес скончалась. Погиб и ребёнок.
Лорд Эйжен не любил жену и едва бы смог полюбить. Но, будучи по натуре человеком добрым и, в некоторой степени, слабохарактерным, он жалел бедную женщину и искренне горевал. До слёз ему было жаль и ребёнка, о котором он мечтал украдкой от жены.
Случившаяся трагедия навсегда отвратила Владетеля Теремиса от женского общества. Его давний приятель, Владетель Андарина лорд аль Тагран, не раз предпринимал попытки познакомить Эйжена с очаровательными женщинами. Но, не будучи писаным красавцем, а, скорее, наоборот, милорд женщин не привлекал. Видя их довольно прохладное к себе отношение, он смущался, тушевался и норовил сбежать.
Спустя сколько-то лет Лорд Эйжен вошёл во вкус одинокой жизни. Никто не трепал ему нервы, требуя новых драгоценностей и платьев, не устраивал скандалов по поводу того, что от него плохо пахнет, так как за обедом он полил гарнир из коренеи острым соусом из резко пахнущего растения джириго.
Сестра осторожно намекала ему, что отсутствие наследника приведёт к тому, что, со временем, Владетельство перейдёт в чужие руки, но милорд отвечал, что потом, когда их обоих уже не будет, этот вопрос вряд ли станет его волновать. Кроме того они оба знали, что несколько их двоюродных братьев с радостью примут на себя Владетельские заботы.
Глава 11. Дэниар.
Наступил вечер. Перед тем, как отправиться в лагерь, Владетель ещё раз навестил раненых. Ситуация существенно улучшилась. Воины, выделенные капитанами фаланг, разобрали деревянные постройки во дворе заставы и сколотили двухъярусные нары. Раненых с пола перенесли на нары, предварительно застелив их толстым войлоком и шкурами. Сверху укрыли шерстяными одеялами. Многие одеяла с себя сняли, так как в помещениях заставы стало тепло, помощники протопили печи. Всех умерших вынесли к задней стене двора и закрыли куском полотна. Позднее, когда прибудут повозки, их перевезут домой и похоронят с воинскими почестями. Прибывшие с фалангами лекари поменяли на раненых повязки с мазями и отварами. Многим пришлось накладывать швы.
В лагере Дэниар принял от порученца большую миску с горячей похлёбкой и хлебную лепёшку, подошёл к сидящим у костра капитанам фаланг. Они подвинулись, освобождая Владетелю место на куче лапника, застеленного шкурой.
Он устало сел, протянул Кариарду, доставшему флягу с асхи, небольшой походный кубок. Тот плеснул напиток Дэниару, затем капитану второй фаланги Дарньену, и себе. В молчании выпили, с жадностью стали хлебать густую наваристую похлёбку. Каждый думал о предстоящем сражении. Дэниар нарушил молчание:
- вы дозоры выслали?
- Давно. Как стали лагерь разворачивать, три тройки сразу же выдвинулись в степь.
- Хорошо.
- Надеюсь, Бранден где-то на подходе, иначе нам не поздоровится.
- Надо продержаться. Он торопится, знает, что, если задержится, нас раскатают в лепёшку.
- Ну, люди и кони не каменные, тоже и отдыхать надо.
- Давайте спать. Кариард, Дарньен, у вас есть место в палатке? Меня примете?
Они передали порученцам пустые миски и направились в палатку. Уставшие за день воины расходились от костров, где осталась лишь первая смена ночного караула.
Капитаны, упав на застеленный шкурами лапник и завернувшись в плащи, тут же захрапели. Дэниар, несмотря на усталость, уснуть не мог. В голову лезли всякие мысли: о Брандене, о раненых, о фураже для лошадей и продовольствии для людей. Занозой в сердце ныла и не отпускала боль - Лори, где она, что с ней, помнит ли о нём? Тяжело вздохнул и усилием воли заставил себя не думать. Надо поспать, завтра тяжёлый день.
Под утро, как от толчка, проснулся, вышел из палатки. Было темно, только на востоке небо, в преддверии наступающего утра, порозовело. Дэниар, зябко поёжился, подошёл к сидящим у костра воинам. Те, увидев Владетеля, встали. Он махнул рукой, чтобы не вставали. У соседнего костра громко заговорили. Повернувшись лицом на восток, воины повскакали на ноги. Дэниар повернулся, посмотрел. Вдалеке на высокий холм вылетели три всадника. Один выхватил из-за пазухи белое полотнище и поднял его над головой. Утренний ветер развернул его и заполоскал над головами людей и лошадей.
Воины утреннего караула бросились к ближайшей палатке. Оттуда выскочили два трубача. Над лагерем разнесся оглушительный сигнал тревоги.
В боевой порядок чётко и слаженно строились лучники и арбалетчики. За их спинами надевала доспехи и седлала коней фаланга мечников.
По приказу Владетеля, переданному одним из порученцев, пограничная застава закрыла ворота. Стена ощетинилась луками и арбалетами.
Дэниар приказал отступить за линию костров, чтобы огонь был между фалангами и нападающими. Дозорные быстро скакали от холма к лагерю. Вот из-за него появились первые ряды кочевников, а вскоре чёрная лавина на низкорослых мохнатых лошадях с дикими криками обрушилась на равнину.
