Маргарет Уэйс - Когда мы вернемся: Второе поколение
– Убери свой факел от его ушей, идиот! Не то Ариакан сделает твои такими же!
Вырвав факел из руки гоблина, Сара затушила его о камень.
– Что это значит? – опешил Глоб. – Это же эльф! Лазутчик!
– Конечно, лазутчик, – сказала Сара. – И теперь тебе отрежут язык, чтобы ты не выболтал кому-нибудь, что видел здесь эльфа-перебежчика!
– Я буду нем как рыба, – испуганно забормотал Глоб. – Я не болтун.
Повелитель знает это.
– Но теперь очень немногие захотят, чтоб ты им стал, так что уж лучше тебе оставаться без языка! – заявила Сара. – Любой дурак в белом одеянии сумеет заставить тебя разговориться, если поймает.
Танис, усмехнувшись, набросил на голову капюшон, скрыв лицо. Гоблин вдруг осклабился:
– Мне плевать на твои слова. Я сейчас же пойду и донесу об этом.
– Твое дело, – пожала плечами Сара. – Припомни, что случилось с Блошем, – а если не помнишь, сходи и спроси у него. Я думаю, ты здорово надсадишь глотку, добиваясь от него хоть какого-нибудь ответа.
Гоблин отпрянул, нервно облизнув вышеупомянутым языком тонкие губы.
Еще раз глянул на Таниса, сплюнул с досады и убежал.
– Нам туда, – показала Сара.
Мужчины поспешно зашагали за ней. Все трое видели, что гоблин подбежал к какому-то воину в темных доспехах и быстро заговорил, указывая в их сторону.
– Делайте вид, что не заметили, – прошипела Сара сквозь зубы.
– Надо было все-таки свернуть ему шею, – пробормотал Карамон.
– Здесь негде спрятать тело, – спокойно ответила Сара, и мужчины глянули на нее с некоторым удивлением – так буднично это прозвучало. – Идемте.
– Эта шлюха Ариакана... – ясно донеслось до них.
Губы Сары искривились в усмешке:
– Это было глупо с его стороны. Не хватайтесь за мечи. Вот, слышите?
Послышался звук оплеухи, и раздался низкий голос:
– Будь почтителен, когда говоришь о госпоже Саре!
Гоблин с визгом отлетел к стойлам, а воин отправился по своим делам, даже не глянув на пришельцев.
– Наверняка донесет, – шепнул на ходу Танис. Карамон только крепче стиснул рукоять меча.
– Не беспокойтесь, – отозвалась Сара. – Я все продумала. Ариакан и прежде приводил сюда соглядатаев из других народов – если хотел запугать.
А гоблин и в самом деле может поплатиться языком. Так уже было с одним.
– А дракон? Он ничего не скажет?
– Ей я сказала то же самое. К тому же Флейра предана мне. Все синие такие. Они не любят красных.
– Тот рыцарь... – начал Танис, но Сара перебила его.
– Взялся защищать шлюху? – усмехнулась она. – Не слишком достойно рыцаря, правда?
– Я не это имел в виду.
– Но ведь подумали. – Она обернулась. Глаза ее горели недобрым огнем. Она гордо вскинула голову. – Я – это я. И я бы сделала это еще раз. Что бы не отдали вы за своего сына? Честь? Богатство? Да хоть самую жизнь!
Тучи рваными клочьями черного тумана бежали по небу, и в разрывах их изредка появлялся серебристый серп Солинари. Внезапно он вспыхнул особенно ярко, и Таниса посетило странное чувство прозрения будущего, словно Сара своей гневной речью открыла дверь в потаенную комнату. В ней стоял его сын, и воздух вокруг него тихо звенел от острого предчувствия беды. Снова набежали тучи, и дверь захлопнулась. Танис встряхнул головой.
– Ариакан никогда ничего не обещал мне, – сказала Сара, по-своему истолковав потрясенное молчание Полуэльфа. – Я всегда знала, что я – просто игрушка для него, не более. Он никогда не называл меня женой. Ему теперь всего сорок, и он помолвлен с битвой. Он часто повторял мне:
«Истинный рыцарь должен быть предан лишь одной женщине – войне». Он называет себя отцом юных паладинов Такхизис. Он учит их порядку и послушанию, учит уважать таких же рыцарей, как они сами, и более всего уважать достойного врага. Учит их чести и гордости. Он воистину сумел взять у Соламнийских Рыцарей все самое лучшее! «Не рыцари победили нас, – говорит он своим воспитанникам. – Мы сами разгромили себя. Отриньте мелочные страстишки и отдайтесь единственной страсти, достойной паладина, – служению Повелительнице!»
Сара вздохнула.
– Эти мальчики, – проговорила она, – воспитывались вместе с самого детства. Они почти братья. И они не будут сомневаться ни секунды, если понадобится отдать жизнь за брата – или за Властительницу Тьмы.
Танис покачал головой:
– Мне трудно в это поверить, Сара. Всю жизнь я видел, как приверженцы зла душат и братьев, и сестер, лишь бы утолить собственную непомерную гордыню и жажду власти. И если теперь это не так... – он запнулся и умолк.
– То что? – резко спросила Сара.
– Если носители зла начнут сражаться во имя какой-то единой цели, которую почитают священной... – Танис мрачнел с каждым словом. – Тогда мир и впрямь окажется в большой опасности.
Он вздрогнул, словно от холода, и плотнее запахнул синий плащ.
– Но этого, благодарение богам, никогда не случится, – закончил он не слишком уверенно.
– Не торопитесь благодарить богов, – жестко усмехнулась Сара. – Вы еще не видели сына Стурма.
Глава 7
Почему ты ни разу не спросил?..
Апартаменты Сары состояли из двух комнат за одной из множества дверей, тянувшихся в башнях и галереях за внешней стеной. В ее комнатах слышен был приглушенный рев прибоя, в бессильной ярости разбивающегося о надежные стены твердыни. Танис облизал влажные губы и почувствовал привкус соли.
– Скорее, – шепнула Сара, отпирая дверь. – Стил скоро придет.
Она впустила их внутрь. Комнатки были маленькие, но теплые и сухие.
Обстановка отличалась крайней суровостью. В очаге был подвешен железный котел. Стол и два стула были придвинуты как можно ближе к огню. В другой комнате за темным пологом стояла кровать, да у стены размещался огромный сундук.
– Стил живет не здесь, а с остальными, – пояснила Сара, доставая из маленького погреба холодное мясо и овощи. Карамон принялся раздувать уголья. – Но ужинать всегда приходит ко мне. Бросьте возиться с огнем, прячьтесь за занавеску. По счастью, здесь всегда шумят волны, поэтому никто не услышит наших разговоров.
– Так что вы задумали? – спросил Танис.
Сара достала из кармана крошечный флакон и поднесла его к свету.
– Сонное зелье, – ответила она.
Танис понимающе кивнул. Он хотел спросить еще о чем-то, но тут Сара прижала палец к губам и впихнула мужчин в соседнюю комнату. Танис и Карамон затаились в полутьме. Сара задернула полог. Сквозь щель они видели, как женщина склонилась над котлом, сжимая флакон в руке.
Она была бледна, губы ее дрожали.
Танис с беспокойством взглянул на Карамона. «Она не сможет этого сделать!» – прочел тот собственную мысль в глазах Полуэльфа. Друзья напряглись, но ни тот, ни другой не представлял, что они предпримут, если Саре в самом деле в последний момент откажет решимость.
