Виталий Момотюк - Посмертие. Второй шанс
Глава 2.
«В период адаптации», как Владимир назвал первые дни в новом мире, пещера, как и было ему обещано, продолжала служить надёжным убежищем. Хозяйка тамошних владений сдержала своё слово, но больше не баловала своим обществом, видимо исчерпав лимит общительности на неопределённое время. Но он и сам не стремился к общению — для начала следовало определиться с вопросами, а для этого необходимо поближе познакомиться с окружающим миром и его обитателями. Потому «глобальные» вопросы были отодвинуты на задний план, а приоритетными стали проблемы грядущего выживания: пища, одежда, оружие и хотя бы элементарные знания о новом мире. Последний пункт требовал проведения разведки местности и некоторого времени для наблюдений.
Проще всего, оказалось, решить вопрос с одеждой. Погода стояла удивительно теплая. Даже жаркая. И, если судить по обилию цветов и насекомых, в ближайшие несколько десятков дней существенного понижения температуры не предвиделось. Был ещё один момент, который пока требовал минимализма в одеяниях: Владимир помнил о возможности снова оказаться в зверином обличии. Какая судьба, в таком случае ждала предметы гардероба, можно было только догадываться. А потому он предпочёл самый простой путь и решил соорудить нечто напоминающее юбку, ремень и обувь из волокнистой коры одного местного дерева. Для этого потребовались некоторые инструменты, пусть и примитивные.
И тут Владимир понял, что не оставлен без присмотра. Скорее всего, его продолжали негласно опекать. Ничем иным не получалось объяснить тот факт, что приступив к поискам подходящих для изготовления грубых инструментов камней, он буквально на пороге своего временного грота споткнулся о два куска чёрного и гладкого камня. Порода внешне очень походила на кремень, а на ощупь напоминала стекло. Откуда‑то из глубин памяти всплыло название: «Обсидиан. Вулканическое стекло». Скала ну никак не напоминала вулкан, пусть и давно потухший, а значит…. Значит, о его проблемах и потребностях знают и ненавязчиво стараются помочь их решить. Тем более что и форма у булыжников оказалась очень подходящей для изготовления подобия лезвий ножа и топора. Сколоть пару кусков для получения режущих кромок оказалось совсем не сложно: камень ломался почти точно по намеченным линиям. Оставалось только вслух поблагодарить гостеприимную хозяйку, которая, впрочем, отвечать лично нужным не сочла. Оставалось только гадать: его не услышали или «скала» просто была слишком занята какими‑то своими делами.
Подходящая ветка, пару лент из прочной волокнистой коры, примерно час усердного пыхтения, время от времени сопровождаемого отчаянной руганью, и грубый каменный топор был готов. Нож получился ещё проще: несколько ударов камня позволили заострить один конец каменной плитки, которая довольно удобно лежала в ладони. Не стальной нож для выживания, но, как говориться, на безрыбье и рак рыба. Тем более что специализированных магазинов в окрестностях скалы точно не наблюдалось и в обозримом будущем не предвиделось. Всё та же кора послужила материалом для создания подобия ножен и петли для топора.
Подобная лёгкость решения задач, с которыми Владимир раньше наверняка не сталкивался, заставила задуматься над источниками необходимых навыков. В итоге он пришёл к выводу, что его личная, землянина Владимира, память стала похожа на головку голландского сыра — столько в ней образовалось дыр и пробелов. Знаний был огромный ворох, но они упорно не желали выкладываться в одну стройную картину. Например, он был уверен, что люди умеют передвигаться по воздуху, используя для этого машины. Но что это за машины и каков принцип их действия — неизвестно. Как отрезало. Даже своё собственное имя он и то вспомнил с большим трудом. Зато появились некоторые воспоминания и умения, по большей части очень смутные, но, главное, по большей части нужные и связанные с этим миром.
Откуда? Задав этот вопрос и начав искать ответ, Владимир упёрся в момент обретения нынешнего тела. Он захватил это тело, вмешавшись в ритуал. Но куда делся прежний «хозяин дома»? Что произошло в период между неудавшимся ритуалом и тяжёлым пробуждением в каменном гроте? Почему он чувствовал себя как после тяжёлой болезни или как после изматывающего физического труда? Учитывая опыт пребывания за гранью миров, если воспользоваться терминологией хозяйки скалы, то не трудно предположить, что аборигена постигла участь жертв астрального хищника. Вот только роль странной твари на этот раз досталась самому Владимиру. Просто каннибализм!
Странно, но эта аналогия не вызвала столь уж мощного отвращения, как стоило ожидать. Он был уверен, что раньше, до известных событий, поедание плоти себе подобных в его понимании выглядело просто невозможным. И хоть сейчас речь шла не о плоти, но эта довольно спокойная реакция тоже вызвала некоторые мысли. Впрочем, это предположение только выглядело правдоподобным, но ни подтвердить, ни опровергнуть его никто не мог. А потому вопрос был отложен до лучших времён, и Владимир приступил к изучению окрестностей гостеприимной скалы.
Поначалу он не удалялся слишком далеко, поскольку предстояло решить ещё один насущный вопрос. Вопрос состоял в следующем: чем питаться?
Но необходимость заботиться о пропитании отпала как‑то сама собой. Нет, он с удовольствием съедал те орехи и ягоды, которые встречались на пути и не вызывали подозрения: в результате наблюдения за мелкими животными определённые виды растений уже были отнесены в разряд съедобных. Кроме того, некоторые сведения подсказывала память. Однако обеспечивал основную часть потребностей тела в питательных веществах другой. Вернее, этим занималась другая часть его личности — звериная. Хищник, который время от времени подчинявший себе плоть, решал эту проблему просто и эффективно — добычи вокруг хватало. Вот только действовать зверь предпочитал самостоятельно, при этом и совершенно не согласуясь с планами человека. В результате, по началу, приходилось разыскивать свои скудные пожитки, чинить одежду и материться о подобном то ли даре, то ли проклятии.
Контролировать сам процесс превращения никак не удавалось, что доставляло некоторые неудобства. Потом, после первых пяти дней, Владимир понял, что зверь большой тяги ни к убийствам, ни к странствиям не испытывает, предпочитает ночной образ жизни и после охоты возвращается к «лежбищу». Оставалось только подстраиваться под привычки своей второй «части души»: подбирать соответствующие места для ночлега, ложиться спать нагим, а также внести, на всякий случай, некоторые изменения в саму одежду. После этого, как говориться, «жизнь наладилась».
![Александр Воцензук - Военный разведчик [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
