Игорь Негатин - Правитель
После того как я рассказал свою историю, дюнк поведал о королевстве Вархэс. Обычное королевство. Ничем не отличающееся от множества других. Король, королева и даже две дочери на выданье. По уверению местных жителей — просто красавицы. Все как и на севере, все как у нормальных людей. Десятка три норров, десяток суарноров и парочка виернорров.
Все чинно и благородно.
За исключением узаконенного рабовладения.
Норр Ульс, который сейчас находился в городе Варрагьюр, прекрасно совмещал титул норра с талантом торговца. Он занимался работорговлей с незапамятных времен. Этим же делом занимались его отец, дед, прадед и даже прапрадед. Семейное ремесло. Родовой бизнес. Образ жизни, беррэнт дэ вьерн! Однако Ульс пошел дальше своих предков. Этот упырь снискал славу беспощадного хозяина. Ему ничего не стоило запороть раба насмерть лишь за то, что тот не вовремя попался ему на глаза. По его выражению — таким образом он воспитывал в рабах чувство самосохранения.
Спорное утверждение.
Очень спорное.
К тому же Ульс с большим удовольствием покупал строптивых рабов и доводил их до состояния послушной скотины. Каким образом? Давайте я не буду описывать тонкости его ремесла? Поверьте, этот рассказ стал бы не самым приятным среди историй о Вархэсе. Скажу одно — он этим занимался со знанием дела и всегда добивался своего.
Всех рабов в Вархэсе клеймили. Хаугри показал мне это «тавро». Его выжигали на правом предплечье. Как правило, это знак в форме ромба, внутри которого вписана руна хозяина. У Хаугри была выжжена буква «У». Если раб переходил к другому хозяину, то его клеймили повторно. Дюнк рассказывал, что доводилось видеть невольников, у которых руки покрывала сплошная вязь из разномастных клейм. Самым строптивым ставили клеймо на лоб. Знак отличия за непокорность…
Несмотря на весь ужас, царивший на этих землях, южан трудно было назвать глупым и тупым народом. Надо отдать им должное, эти земли дали много известных магов, врачевателей и заклинателей. Видимо, этот факт, которым южане очень гордились, и воспитал в них эту непомерную заносчивость, которую ненавидели северяне.
— Жители Вархэса чувствуют себя избранным народом, — вздохнул Хаугри. — Однажды это приведет их к гибели.
— Они еще и воевать любят… Особенно грабить, — заметил я.
— Вы бы видели, Серж, что они творили в Крэйо…
Произнеся эти слова, дюнк оглянулся на дверь. Оглянулся, даже не заметив этого! Это движение было рефлекторным! Да, нелегко ему приходилось. Несмотря на то что он относился к рабам, живущим относительно свободно. У него имелся домик, он мог выходить из города на поиски лекарственных трав. Знаете… по сравнению со многими жителями этого города Хаугри был более свободен, чем они сами. Но, несмотря на эту «свободу», ни один бродяга не поменялся бы с ним местами. Потому что настроение хозяина может измениться, и тогда наш дюнк отправится в поле. Мотыгой махать.
Что меня очень удивило — здесь не встречалось гномов. В городе не заметил ни одного малыша. Как оказалось, здешний король Аргер Второй их просто ненавидит. О причинах этой ненависти Хаугри не рассказывал, видимо, и сам не знал. Так или иначе, но история южных земель хранила множество свидетельств о том, что целые гномьи кланы были уничтожены. Так что гномы здесь все-таки имелись, но их было крайне мало. Они предпочитали жить в горах, пещерах и прочих труднодоступных местах. К людям относились настороженно и при любом удобном случае готовы были сбросить вам на голову приличный камень.
— Они даже специально это сделают, — прошептал Хаугри.
— Зачем?
— Да, да… Вы уж поверьте! С большим удовольствием сбросят вас с обрыва, чтобы вы переломали себе ноги. Потом будут прыгать по камням и визжать от удовольствия, наблюдая за вашими страданиями.
— Вы это видели своими глазами? — спросил я.
— Нет, но местные с удовольствием расскажут вам дюжину историй о гномьих делах.
— Вы им верите, диенрэ? Я слышал две или три дюжины рассказов о русалках, но очень сомневаюсь в их правдивости.
Хаугри ничего не ответил. Покосился куда-то в сторону и вздохнул. Ну да, конечно. Попробуй тут не поверить. Быстро из спины ремней нарежут. На мой взгляд — рассказы еще не всё. Тем более что южане так любят приврать для красного словца. Как там говорит пословица северян о жителях юга: илл эрфил тьерр, — победу оценивают по рассказам?
С другой стороны, с какой стати местным гномам любить южан, если те убивают их близких? Слушая все эти истории, я вдруг вспомнил рассказ нашего Дарби. Тот самый, о чужаках. Гномах-чужаках, которые пришли в Асперанорр из далеких южных земель. О гномах, которые служат только властям. В судах, библиотеках, архивах. Тех, кто так и не породнился ни с одним кланом Асперанорра. Да, я говорю о таких, как погибший Гуннар Шэр и его сын — судебный служащий в Грэньярде. Интересные мысли возникли, когда я сопоставил некоторые факты.
Гномов Вархэса ненавидел король и при любом удобном случае уничтожал целые гномьи семейства. Так было всегда. Так поступали его предки — планомерно уничтожали гномов. Словно это не люди, а садовые вредители! Спасаясь от истребления, некоторые из них перебрались в Асперанорр, но и там остались чужаками.
Погодите, дамы и господа! Стоп! Почему именно спасаясь? Они не просто так убежали, а ушли, чтобы служить норрам, королю и виерноррам. Этих пришлых гномов опасаются. Все, даже старейшины гномьих родов Асперанорра. Вроде бы и не замечают, но относятся очень уважительно. Я вспомнил, как смотрел кузнец в Сьерра, когда мы выбирали меч для Андрейки. Помните, насколько снизилась цена, когда он увидел в моих руках трубку?
Нет, здесь что-то не так. Хотели бы они спастись и заручиться поддержкой, так искали бы возможность подружиться или породниться с гномами, живущими в Асперанорре.
Гномы-чужаки этого не делали.
Никогда.
Дед погибшего Гуннара Шэра изготовил стелу на площади Кларэнса.
Да, ту самую стелу, которая дала мне подсказку о «воротах». Практически — напрямую указала на бухту, каким-то образом связанную с моими предшественниками. Есть какая-то связь? Какая? Голова кругом шла от всех этих тайн. Вздохнул, очнулся от своих мыслей и услышал обрывок фразы, сказанной Хаугри:
— …вы ложитесь здесь, а я переночую в сарае.
— Нет, — покачал я головой. — Вам, диенрэ, завтра с людьми работать, а не бездельничать. Поэтому я прекрасно высплюсь на сене. С детства любил спать на свежем воздухе.
Я вышел, с удовольствием вдохнул прохладный воздух и посмотрел на розовеющий восток. Надо же — мы проговорили всю ночь! Дюнк Хаугри так истосковался по родному языку, что с большим удовольствием слушал мои рассказы о северных землях. Его интересовало все, что происходило за последние годы. Пусть я и не самый хороший рассказчик, но передал все, что знал о его родине.
