Терри Гудкайнд - Первая исповедница
— Кого волнуют ваши волосы? Барах, может быть, и мертв, но вы все еще жена Первого Волшебника. Его кончина не меняет того, что вы знали мужа лучше всех, или того, что он верил вам. Он доверял вам, я знаю — он сам мне говорил об этом. Он говорил, что вы часто были лучшей его слушательницей, потому что не обладали даром.
— Барах мертв, — Магда отвела взгляд от синих глаз мужчины. — Совет скоро заменит его. Барах мертв, и я больше не имею статуса. Вот почему они обрезали мои волосы. Это вековой обычай для людей Срединных Земель. Длина волос женщины показывает ее положение. Это важно для всех в Срединных Землях и особенно в Замке. Это место — средоточие силы Срединных Земель, поэтому вопросы ранга, влияния и силы всегда важны.
Альрик Рал сделал нетерпеливый жест рукой.
— Я знаю про обычай. Он смешон. Я могу понять, что недалекие люди обращают внимание на такие мелочи, решая, как разместить гостей на банкете, но в вопросах более важных такие вещи бесполезны. На повестке дня серьезная проблема. Разве длина ваших волос имеет какое-либо значение в вопросах жизни и смерти?
— Она имеет большое значение здесь, в Срединных Землях. Я больше не достойна признания, поскольку не была рождена благородной, а мой муж, при жизни которого я получила определенное положение, мертв. Это означает, что я вновь стала той, кем была раньше, до свадьбы с ним. Это не мой выбор, так просто происходит.
Лорд Рал приблизился к ней.
— Как, по-вашему, вы стали женой Первого Волшебника? Думаете, что Барах нашел бы себе слабую, неважную жену?
— Ну, я…
— Вы стали женой Первого Волшебника, потому что были единственной женщиной, достойной этого. Вы считаете, что Барах, Первый Волшебник, боевой чародей, захотел бы вступить в брак со слабой женщиной? Он женился на вас, потому что вы сильны.
— Это все очень льстит мне, Лорд Рал, но, боюсь, не соответствует истине. Я была никем, когда он встретил меня, и с его уходом вновь стала никем.
Альрик выглядел искренне разочарованным ее словами. Огонь, казалось, ушел из его глаз. Настроение упало.
— Вы были его женой, так что, полагаю, знали его лучше остальных, — он качал головой в большой печали. — И я очень разочарован, что Барах оказался не тем человеком, каковым я считал его, что он был ничуть не лучше, чем любой другой обыкновенный дурак, подобно многим другим дуракам.
— Обыкновенный дурак? О чем вы говорите?
Он поднял руку, а затем безвольно опустил.
— Все это время мои глаза были затуманены. Вы показали мне неприятную истину. Я всегда думал, что он умный и сильный, но, оказывается, Барах был обыкновенным, слабовольным человеком, который полюбил так сильно, что вступил в брак с женщиной, не имеющей ни положения, ни других достоинств, которая просто состроила ему глазки. Вы, очевидно, пришли в один из моментов его слабости, с помощью женской хитрости и лести поощрили его мужскую гордость и с легкостью заполучили себе человека с положением. Теперь ясно, что он, по-видимому, был слишком подозрительным, чтобы думать, что женщина с положением могла заинтересоваться им, поэтому решил торговать собственным положением, которого вам так недоставало, в обмен на свою привязанность. Я догадываюсь, что он не был человеком с характером, как я думал о нем раньше. Теперь я понимаю, что, женившись на вас, он скрывал свою неуверенность в отношениях с женщинами. Теперь очевидно, что он был готов жениться на первой же симпатичной женщине, независимо от ее положения, которая покрутит привлекательной задницей перед его глазами.
В одно мгновение острие ножа Магды уверенно и неподвижно очутилось на расстоянии волоска от его горла.
— Я не собираюсь стоять и выслушивать ваши оскорбления в адрес хорошего человека, которого нет здесь, а потому он не может постоять за себя, — прорычала она.
— Очевидно, мой старый друг Барах научил свою никчемную жену парочке приемов в обращении с оружием.
— Парочке, — подтвердила она. — Скажите тем двоим, что если они сделают еще хотя бы шаг, вам придется дышать не через свой поганый рот, а через другое место.
Фактически, она знала гораздо больше, чем парочку приемов. Барах действительно использовал магию, чтобы обучение ее обращению с оружием было более плодотворным. Он сказал, что, являясь женой Первого Волшебника, она всегда будет мишенью. Он хотел, чтобы она была способна защитить себя, когда его не будет рядом.
— Я не верю, что муж когда-либо считал вас другом. Полагаю, сейчас слишком поздно, чтобы вы отправились назад в Д'Хару. Я хочу, чтобы вы и ваша маленькая армия уехали с рассветом. Вы понимаете меня?
Хитрая улыбка расползлась по лицу человека, находящегося на острие ножа, он подал сигнал двум мужчинам у двери, чтобы те оставались на месте. Магда была удивлена этой улыбкой, но гнев делал ее сосредоточенной, поэтому нож остался там же, где и был.
— Что это? Никто, женщина, не родившаяся благородной, женщина с короткими волосами, женщина без положения имеет смелость говорить мне, Лорду Ралу, что делать, а что не делать? Что дает вам право говорить так с правителем Д'Хары, человеком, который командует армией за стенами вашей комнаты, и ей же охраняется? Как осмелились вы думать, что можете говорить со мной таким образом? Где вы, женщина без статуса, никто, взяли столько наглости, чтобы думать, будто у вас есть такое право?
— Такое право? — свирепствовала Магда.
Но затем она увидела огонек в его глазах и поняла, что он делал. Ее ярость дрогнула. Она не сдержала пристыженной улыбки.
Магда склонила голову в жесте преувеличенного почтения.
— Кажется, Лорд Рал не так глуп, как говорят некоторые в Совете.
Его ухмылка расширилась.
— Магда, я знал Бараха задолго до того, как вы встретили его. Я сражался рядом с этим человеком. Я знал его характер. Его бы никогда не привлекла слабая женщина. Его нисколько не волновала длина волос или положение, когда вы встретились, не так ли?
Магда потрясла головой, вспоминая ее знакомство с мужем. Он даже не посмотрел на ее волосы. Он посмотрел в ее глаза и спросил имя.
— Для него был важен ваш характер, то, кем вы были. Барах — человек сильный. Его привлекли бы только сила и темперамент, которые могли бы дополнить его собственные. У него могла быть любая женщина, какую пожелал бы, поскольку те всегда искали его общества, но он всех гнал прочь. Пока не выбрал вас. Он выбрал вас не потому, что вы были слабы и похожи на остальных, но потому, что отличались от других, и потому, что для вас были важны те же вещи, что и для него.
Она снова улыбнулась, на этот раз оценивающе.
— Спасибо за самые добрые слова о моем муже — и обо мне, — что я когда— либо слышала.
