Лина Алфеева - Аккад ДЭМ и я. Адептка Хаоса
Хотела поинтересоваться его самочувствием, но Крылатый выложил на стол свиток.
— Ваш договор о переводе. В нем четко обозначен статус, перечислены привилегии и обязанности.
Кошмарень спрыгнул на стол, сцапал свиток, ознакомился с содержанием и возмущенно дернул хвостом.
— Я откажывающь это подпитывать!
Заявление Кошмара Игнатьевича оказалось для демона неприятным сюрпризом.
— Вот как? И что же вас не устраивает?
— Отшутштвие штраховки жа повышенный ришк… Вы не предупреждали, што мне придетщя шопровождать шмертницу! Шлышали бы вы, што она жаявила боевому василишку!
— Профессор Грисвальд был настолько любезен, что дословно процитировал слова Серины.
Мне стало стыдно, так стыдно, что хоть плачь. Оказывается, я еще и Кошмара Игнатьевича в сложное положение поставила. Лорд Рейгард указал на стул:
— Присаживайтесь. Плакать удобнее сидя.
Я кивнула и устроилась на указанном месте. Демон с заметным облегчением опустился в кресло.
— Очень больно? — не выдержала я.
— Выходит, Грисвальд не преувеличил ваши способности, — удовлетворенно улыбнулся лорд.
— Я поступила нетактично.
— Правда? И кто же вам об этом сообщил? Кошмар Игнатьевич?
Кошмарень встрепенулся, но ответить не успел.
— Сама осознала. По реакции окружающих. Впредь подобное не повторится.
— Отчего же? Временами быстрая диагностика организма бывает жизненно необходима.
— Я увлеклась…
— Согласен. Впрочем, не думаю, что лорда Грисвальда задело сообщение о его хорошей физической форме. Для василиска… его лет это, несомненно, отличная новость.
Улыбка лорда Рейгарда при упоминании возраста василиска мне категорически не понравилась.
— Замечательный у него возраст. Репродуктивный, — вступилась за профессора я.
— Да вы што говорите, — распереживался Кошмарик. — Нельжя её поощрять. Она же вщем штанет вещать, могут они или уже перешли в чишло жрителей…
— Неправда! — возмутилась я. — Нимфеи никогда не используют знания во вред другим… — добавила я еле слышно. Ведь публичную диагностику профессора Грисвальда иначе как вредительством назвать было нельзя.
Тем временем кошмарень протопал по столу и забрался мне на колени. Свиток он так и не подписал, что не укрылось от лорда.
— Мне жаль, Серина, но придется подыскать вам другого сопровождающего. Роль практического материала слишком дорога Кошмару Игнатьевичу.
Демон приподнялся и потянулся за свитком, медленно так потянулся, как раз, чтобы кошмарень успел добраться первым.
— Да кто шкажал, што я шовщем не шоглащен?
Лорд Рейгард пронзил нечисть таким взглядом, что я осознала — шутки кончились. Кошмарик оказался также весьма понятливым. Прижав ушки к голове, вцепился лапками в свиток с такой силой, что в тишине раздался хруст бумаги.
— Полноштью шоглащен на ваши ушловия. — Быстро развернув договор, он чиркнул когтем по мягкой подушечке и оставил кровавый след на бумаге. После чего забрался обратно ко мне на колени.
Очутившись под моей защитой, Кошмар Игнатьевич обрел былую уверенность и наглость, распушил хвост и важно заявил:
— Учтите, ешли неошмотрительное поведение Цветочка приведет к моей бежвременной кончине, это оштанетщя на вашей шовешти.
— Переживу, — кратко бросил лорд Рейгард и повернулся ко мне. — Вот скажите, Серина, что мне с вами делать? — И столько тоскливой обреченности прозвучало в его голосе, что мне снова захотелось плакать.
Я шмыгнула носом, сцепила руки в замок и выпалила:
— Позволить и дальше посещать занятия. Я не маг и не владею необходимыми знаниями… Но я уверена, что смогу помочь выявить замешанных в порче кристаллов Призыва. Я обещала Эштану, Кито, самой себе… — под конец мой голос сорвался на еле слышный шепот.
— Достойная причина…
— Простите. Дайте мне закончить.
Лорд Рейгард удивленно моргнул и кивнул.
— Я понимаю, что не дотягиваю. Из меня никогда не выйдет ни бойца, ни, упаси Богиня, некроманта, но я все равно считаю, что пребывание в Цитадели пойдёт мне на пользу. Я готова учиться!
Я ожидала любой реакции, от скептицизма до откровенной насмешки, но демон склонил голову набок и произнес:
— Если бы я не знал, что Эштан принципиально не коллекционирует женские образы, то решил бы, что передо мной не нимфея, а Изменяющий форму.
Лорд Рейгард испытал шок от того, что нимфея собирается чему-то-там учиться в его Цитадели.
— Поверьте! Я и правда настоящая! — поспешила заверить лорда я.
— Кошмар Игнатьевич, проследите, чтобы договор попал в архив, — с улыбкой распорядился демон.
Кошмарень вздохнул, ободряюще похлопал меня по коленке, взобрался на плечо, а с него уже перепрыгнул на стену и исчез.
— Серина…
Лорд Рейгард поднялся и шагнул в мою сторону. Взгляд демона и его чувства намекали, что сейчас мне придется расстроить ещё одного обитателя Цитадели.
* * *Белкообразный ужас перехватил меня у портала. И хоть я догадалась, кто же такой прыткий без предупреждения сиганул мне на плечо, на какую-то долю секунды показалось, что останусь заикой.
— Кошмар Игнатьевич, нельзя же так…
— Конечно, нельжя! — бойко подтвердил он. — Шпровадили в архив, а шами нежнамо чем жанималищь!
— Да ничего такого не было… — почему-то начала оправдываться я.
— А почему не было? — возмутился кошмарень. — Ты чего тупишь? Такой мужик к тебе шо вщей душой и крыльями нарашпашку, а ты как щебя повела?
— Как?
— Ну-у-у… — загадочно протянул он. — Это было вкушно-о… Нет, плотненько я перекущил ышо у Гришвальда, но довешти шамого Рейгарда…
— Он меня вроде бы и не боялся.
— Тебя нет, а вот шобштвенная реакция на одну нимфею его добила. Он же шам не ожидал. Готов был ток из чувштва долга и на благо окружающих, а тут приперло так, што и патриотижм штал побоку. И ращщет, и шамообладание, и контроль…
Я ограничилась тяжелым вздохом и тихим:
— Мне жаль, что так вышло. Я не хотела.
— И про облыщение ты ему шообщать не шобиралащь? — ехидно уточнил Кошмарик.
— У него крыло ранено, вот я и порекомендовала пока воздержаться от демонстрации размаха, а то и так перья теряет.
— Линяющий от неражделенной штрашти Рейгард. У-у-у-у! — совсем уж несолидно завыл кошмарень.
Я решила, что пора приструнить распоясавшуюся нечисть. Сначала всем про знаки растрепал, потом самым бессовестным образом подслушал личный разговор. Стащив кошмарня с плеча, пристально посмотрела в черные глаза-бусинки:
— Я запрещаю об этом рассказывать.
