Лев Гроссман - Волшебники
На задней террасе одновременно материализовывалась группа из десяти человек с сундуками, чемоданами и дорожными сумками. На всех, кроме Квентина, была форма: у мальчиков полосатые блейзеры и галстуки, у девочек белые блузки и клетчатые темные юбки. Подготовительная школа какая-то, а не колледж.
— Пиджак и галстук обязательны всюду, кроме твоей личной комнаты, — объяснил Фогг. — О других правилах узнаешь у старшекурсников. Мальчики часто подбирают себе галстуки по своему вкусу. Я смотрю на это сквозь пальцы, но не подвергай мое терпение слишком большим испытаниям. Все вызывающее будет конфисковано, и придется носить школьный галстук — крайне старомодный, насколько я смыслю в таких вещах.
Вернувшись к себе, Квентин нашел в шкафу целый ряд одинаковых пиджаков в темно-синие и шоколадные полосы и комплект белых рубашек. Почти все они выглядели как новые, лишь у некоторых локти слегка лоснились или были поношены обшлага. От бывших в употреблении блейзеров слабо и совсем не противно пахло шариками от моли, табаком и прежними обладателями. Переодевшись и посмотревшись в зеркало, Квентин остался доволен, хотя любую униформу ненавидел принципиально. Он еще не чувствовал себя магом, но уже выглядел им.
На груди каждого пиджака был вышит герб — золотые пчела и ключ на фоне серебряных звездочек. Теперь Квентин стал замечать, что тот же девиз встречается всюду: на коврах, шторах, карнизах и паркетных полах.
Окна большой угловой аудитории выходили на две стороны. На поднимающихся амфитеатром ступенях стояли в четыре ряда новые красивые парты; внизу помещались черная доска и каменный стол, весь в выбоинах, царапинах и подпалинах. В воздухе держалась застарелая меловая пыль. Двадцать подобающе одетых студентов выглядели как самые обыкновенные подростки, старающиеся казаться круче, чем они есть. Половина победителей конкурсов «Поиск юных ученых» и «Орфографические таланты» определенно собралась здесь. Квентин слышал, что один из его сокурсников был вторым на Конкурсе Путнема[8] и точно знал, что одна девочка представляла Лесото на пленарном заседании одной из секций ООН и ратовала за применение ядерного оружия для защиты исчезающего вида морских черепах.
Особого значения все это уже не имело, но на нервы тем не менее действовало. Квентину захотелось обратно на реку с Элиотом.
Профессор сделал паузу и произнес:
— Квентин Колдуотер, прошу вас выйти сюда и показать нам какой-нибудь фокус. Да-да, я к вам обращаюсь. — Он так веселился, будто собирался вручить Квентину приз. — Прошу. Реквизитом я вас обеспечу.
Профессор достал из кармана стеклянный шарик и положил на стол. Шарик сразу закатился в какую-то ямку.
В аудитории стало тихо. Квентин, хотя и понимал, что это никакой не экзамен, а просто травля новеньких, очередная славная традиция Брекбиллса, спустился вниз на одеревеневших ногах. Все остальные явно радовались, что вызвали его, а не их.
Он занял место у стола рядом с Марчем. Шарик был как шарик, с несколькими воздушными пузырьками внутри, примерно того же диаметра, что и никель. Его нетрудно будет спрятать в ладони и в рукаве тоже, при наличии пиджака. Хотят магии — пусть получают. С пульсирующей в ушах кровью Квентин предъявил шарик в одной руке и в другой, достал изо рта, из носа.
Вознагражденный хихиканьем публики, он подкинул шарик под потолок, нагнулся и принял его на затылок. Аудитория взревела, кто-то застучал крышкой парты.
А теперь финал. Квентин взял чугунное пресс-папье и притворился, что раздавил шарик, в последний момент подменив его нашедшейся в кармане мятной конфетой. Леденец, издав впечатляющий хруст, превратился в убедительную кучку белого порошка. Квентин, подмигивая публике, извинился перед профессором и попросил его одолжить носовой платок. Профессор полез в карман пиджака и обнаружил там шарик.
Квентин, взмахнув воображаемой клюшкой для гольфа, поклонился под бешеные аплодисменты. Плохо ли — стать народным героем в самом начале семестра!
— Благодарю, Квентин. — Профессор похлопал ему кончиками пальцев. — Весьма познавательно. Можете вернуться на свое место. А вы, Элис, не покажете нам что-нибудь?
Это относилось к угрюмой девочке небольшого росточка с прямыми светлыми волосами, сидевшей в заднем ряду. Она нисколько не удивилась, когда Марч ее вызвал: привыкла, видно, всегда ожидать самого худшего, так почему бы и не сегодня? К столу она шла, как на эшафот, глядя прямо перед собой. Форма на ней уже успела помяться. Девочка взяла у профессора шарик и положила его на стол, доходящий ей до груди.
Вслед за этим она проделала ряд деловых движений, словно изъяснялась на языке глухонемых или играла в «веревочку» — полная противоположность эффектной манере Квентина. Слегка косящие глаза смотрели на шарик, губы шевелились, неслышно произнося что-то.
Шарик зажегся красным огнем, подернулся белой катарактой, пустил серый дымок. Обставленный Квентин похолодел: это был уже не фокус, а настоящая магия.
— Сейчас мои пальцы станут жароупорными, — потирая руки, сказала Элис. Шарик плавился и тянулся, как сливочная помадка. Элис, молниеносно вылепив четыре ножки и голову, дунула на него. Шарик, превратившийся в крошечного зверька, отряхнулся, встал и начал расхаживать по столу.
На этот раз никто не стал аплодировать. Четыре стеклянные ножки в полной тишине легонько звенели по камню.
— Спасибо, Элис. — Профессор вернулся на место лектора. — Для тех, кому интересно: Элис только что применила три базовых заклинания. — Он начал загибать пальцы. — Безмолвный термогенез Демпси, малое оживление Кавальери и защиту собственного изобретения, которую, вероятно, следует назвать в ее честь.
Элис, ни капли не задаваясь, спокойно ждала, когда профессор ее отпустит. Всеми позабытый стеклянный зверек дошел тем временем до края стола, упал и разбился — Элис не успела его поймать. Она горестно присела над ним. Нежная душа, подумал Квентин, наблюдая за этой маленькой драмой со смесью зависти и сочувствия — но именно тебя я должен буду побить.
— К завтрашнему дню прочтите, пожалуйста, первую главу «Истории магии» Ле Гоффа в переводе Ллойда, — говорил, завершая лекцию, Марч. — А также две первые главы «Практических упражнений для начинающих магов» Амелии Поппер. Эта книга перевернет ваши невинные души. Попробуйте сделать упражнения с первого по четвертое: на завтрашнем уроке каждый из вас покажет, как справился хотя бы с одним. Если же язык леди Поппер покажется вам трудным для понимания, прошу вас иметь в виду, что в следующем месяце мы начнем изучать средневековый английский, латынь и староголландский, по сравнению с чем английский восемнадцатого века станет для вас светлым воспоминанием.
