Валерия Тишакова - Академия магии Южного королевства. Избранным вход запрещен!
— А может, обещанием выделить кровь?
— Вы это не докажете!
— Хороший обвинитель докажет. И вы подтвердите. Если вы думаете, что ваше содержание под стражей до этого момента было кошмаром, то я вас сильно удивлю. Просто перед тем как отдать приказ о вашем аресте, я попросил относиться к вам помягче. Мне не нужно было, чтобы вы во время допроса кровью кашляли. Но раз вы не желаете сотрудничать…
— А я что делаю?
— Неправильный вопрос. Правильная формулировка «что я могу для вас сделать».
— И что я могу для вас сделать? — как хорошая девочка, я тут же исправилась.
— Работать на меня.
— Секретарем главы сыска?
— Секретарем ректора. Ничего нового.
— Караля освободили?
— Нет, — он хлопнул по карману пиджака. — Вот здесь подписанный регентом приказ, назначающий меня временно исполняющим обязанности ректора Академии магии Южного королевства.
Наверное, в этот момент я очень достоверно изобразила лягушку. Глаза навыкате, рот открыт, легкий зеленоватый оттенок на лице.
— А чем вас Марта не устраивает? Бумаги составит, покушать принесет, в постель уложит и рядом пристроится.
— Я смотрю, для вас моя половая жизнь — больная тема?
— Если вы не в курсе, ваша половая жизнь каким-то непорочным образом стала моей!
Граф поганенько хмыкнул, видно, вспомнил явление сына во время любовных утех с Мартой. А ведь недели не прошло, как жену похоронил! Веселый вдовец.
— Хватит о личном. У меня для вас два варианта развития событий. Первый. Вы соглашаетесь на работу со мной, и я вас выпускаю. Снимая все обвинения. Второй вариант. Вы продолжаете упрямиться, и я с большим удовольствием отправляю вас доживать свои дни в камеру.
— Вы так и не объяснили, с чего такая щедрость? Насколько я помню, бесплатный сыр только в мышеловке, — поделилась я с ним мудростью своего мира, немного подумала и добавила: — И то только для второй мыши.
— Вы знаете всех, кто посещал ректора. Мне нужно, чтобы вы продолжали следить за визитерами. И собирать сведения для меня.
— Допустим, я согласна. Только как вы всю эту эпопею с моим арестом объясните?
Граф встал и обошел вокруг стола. Остановившись за моей спиной, он наклонился к моему уху.
— Зачем? Все объяснят за нас. Охрана!
Вдруг он подхватил меня за талию и, развернув, усадил на стол.
— Что вы задума…
Окончание фразы поглотил поцелуй. Я удивилась бы меньше, если б этот граф ректората исполнил мазурку, честное слово! От шока, причем весьма некультурного, я забыла, как надо сопротивляться. Со стороны выглядело, будто я в восторге.
Кожа остро ощущала прикосновения чужой руки. Я сделала вялую попытку прекратить этот спектакль, но куда мне тягаться со взрослым мужчиной, уложившим не одну секретаршу? Одна рука графа скользнула вверх, вдоль пуговичек на блузке, и сжала грудь, вторая запуталась в волосах. Поцелуй закончился, и я глубоко вздохнула. Не знаю зачем, то ли чтобы закричать, то ли еще что… Но губы прикоснулись к шее, а рука потянула за волосы, заставляя выгнуться.
Представляю картину, открывшуюся охраннику. Я полулежу на столе, целуюсь с главой сыска, а его рука шарит у меня по груди. А единственное, о чем думала я, так это о том, что крепление для кандалов на столе больно впивается мне в копчик.
— А не соврала, действительно третий размер, — шепнул мне граф и тут же прикрикнул на охранника. — Чего уставился? Госпожу Туманову освободить и доставить домой со всеми почестями.
Уже в дверях я услышала:
— Жду завтра на рабочем месте. Не опаздывай.
ГЛАВА 4
Наконец-то родное общежитие! Родные лестницы с коваными перилами и обшарпанные стены с растрескавшейся краской и царапинами на штукатурке! Родные папоротники, украшающие лестничные пролеты. А вот надпись «проститутка» белой краской на моей двери, как я очень надеялась, сродниться со мной не успела. Вот заразы! А мне теперь это художество закрашивать? Так заново напишут, на чистом-то холсте, благодать! Нет, тут надо действовать тоньше. Я замерла напротив своей двери, как турист напротив Моны Лизы в Лувре. Даже стойку эксперта приняла. Хм, а потеки краски уже высохли, значит, написали давно. Ну заразы. Не побоюсь этого слова — змеюки. Надо будет со своих гостей плату брать, как за поход в террариум.
Честно говоря, я бы плюнула и пошла отсыпаться, если бы краем глаза не заметила на ручке двери преподавательницы этикета маленький белый отпечаток. О, нашелся художник! Честно говоря, у меня появилось дикое желание поднять его работы в цене. Прибить, проще говоря. Но, увы, повторная экскурсия в тюрьму в мои планы не входила. Значит, будем мстить по всем заветам Остапа Бендера, то есть чтя уголовный кодекс. Где-то у меня бутылка наливки была…
Захватив из комнаты универсальный предмет договора с дворником, я быстренько побежала в его каморку под лестницей. Обменяв литр на литр и кисточку, я вернулась к двери. А уж там от души, с размахом приписала «живет рядом» и нарисовала стрелочку к двери почтенной дамы. Жизнь-то налаживается.
Дома меня ждали засохшие цветы, пустой холодильный шкаф и тонкий слой пыли на всех горизонтальных поверхностях. Зато видно, что никто не попытался спереть у меня предметы обстановки, чтобы толкнуть их под видом «любимых безделушек кровавой убийцы». Плюнув на уборку, я завалилась в ванну. Все, решено, в ближайший час отращиваю жабры и развиваю дзен. Но, увы, процесс деградации обратно в земноводное был прерван на начальной стадии.
Возмущенное лицо старой карги меня несказанно порадовало. Ну, и какие претензии?
Не успела я открыть дверь, как меня чуть не снесло звуковой волной.
— Возмутительно! Как вы можете писать подобную мерзость?!
А ты, выходит, писала благую весть? «Ура, я живу рядом с проституткой! Завидуйте!» Но вслух сказала:
— Я не писала, а слегка подправила.
— Я выражаю свою гражданскую позицию!
— Называя меня проституткой?
Я всем своим видом показала недоумение, достойное «Оскара», и перешла в наступление:
— А где указаны ФИО данной путаны? Между прочим, всего в паре кварталов от нас в этом направлении находится публичный дом! Представляете, совсем рядом с Академией! С этим оплотом знаний! Какое непотребство!
Старушка подавилась ответной репликой. Видно, она не была наслышана о моих перепалках с графом, которые превратились в своеобразные академические анекдоты. Чую, в моих стендап шоу скоро появится новый монолог.
Клацнув вхолостую вставной челюстью, Карла Людвин решила пойти другим путем. Любимым путем всех склочных пенсионерок, а именно — запугать меня проблемами с законом, и заверещала:
