Его любимая нечисть - Полянская Катерина

Пока же я могла только прожигать его взглядом, но этот мерзавец даже не задымился. Стоял тут в темно-синем костюме с иголочки, причесанный волосок к волоску, морда холеная — и только затянутые уродливыми пленочками глаза выдавали в нем нечисть.

М-да. Это тебе не хвостик.

— Спасибо за предупреждение, — улыбнулся уголками губ мужчина. И с порога все-таки сдвинулся, чтобы дать дорогу хвостатым девчонкам, как раз выбегающим из замка. — Люблю строптивых.

Я хотела в подробностях рассказать, как отношусь к его подозрительной во всех отношениях персоне, но тут напомнило о себе мое секретное оружие…

— Так это и есть жених, от которого тебя надо избавить? — Заинтересованная ведьма выглянула из-за моего плеча. — Ой, какой симпатичный! Марочка, может не надо, а?

Пленки растаяли. Синие-пресиние глаза подозрительно оглядели явление в остроконечной шляпе, и Алескар, придя к какому-то своему выводу, сморщил нос.

— А это еще кто?

Все-то ему надо знать!

Ведьма, к которой демонстрировали явное пренебрежение, насупилась. Пришлось ободряюще сжимать ее руку и скалиться в недоброй улыбке на блондинистого деспота.

— Особое средство против засилья женихов в моей жизни, — доверительно поведала я.

Только трусливое какое-то средство и нужной моральной устойчивостью перед изгоняемым женихом не обладает. Впрочем, ему это знать не обязательно.

— Ну-ну, — хмыкнул Алескар.

Я покрепче перехватила ладошку подруги и как раз нацелилась прошмыгнуть в дверь, которая так и оставалась распахнутой, но тут за спиной вежливо кашлянули, и, когда и мы, и Алескар повернули головы на звук, одна из хвостатых девчонок, которые далеко не ушли, просто дожидались паузы в разговоре, шагнула ближе и, опустив глазки в пол, негромко спросила:

— Мастер, когда вам можно пересдать зачет?

Меня чуть с ног не свалил резкий приступ головокружения.

Он? Здесь? Преподает?!

Ну бабушка!

Изумление оказалось даже сильнее, чем когда, несмотря на уродливые очки, пучок и давно вышедшее из моды платье, самые завидные женихи Шерихема все равно клялись мне в любви. Разве что тогда хотя бы было ясно, откуда ноги растут, а сейчас… Я даже руку Кьяны выпустила.

И направление поменяла на противоположное.

— Девчонки, — я ловко вклинилась между начинающей нечистью и Алескаром, — а чему он вас учит?

— Целительству, — практически в один голос пропищала нечисть и в едином порыве уставилась на препода влюбленными взглядами, будто сквозь меня.

Новая волна удивления оказалась еще сильнее первой. Этот широкоплечий мужчина с тренированным телом и движениями боевого мага преподает нечисти целительство? Не азы защиты себя от этих самых магов, не коварство и подлость, даже не чары, а… ерунду какую-то?!

— Между прочим, очень нужный предмет. Особенно после визитов наверх. — Поймав мой неверящий взгляд, Алескар немного смутился, попятился и пожал плечами. — К тому же он совершенно не дается абсолютному большинству студентов. И почему-то особенно студенток.

Действительно, почему бы это? Уж не потому ли, что им просто хочется лишний раз повертеть хвостами перед симпатичным и харизматичным преподавателем на пересдаче?

Но я была слишком шокирована, чтобы язвить, а потому сказала совсем другое:

— Подозреваю, все дело в том, что самой их натуре противно любое созидание. Даже себе во благо.

Жених согласно кивнул.

— Именно так, — потом строго покосился на девчонок, с надеждой взирающих на него, и удрученно добавил: — но от этого не легче.

Могу себе представить!

— Больше скажу. Пока он не появился, у меня шестнадцать преподавателей на этой должности сменилось, — отметила бабуля, возникая на пороге. — Никто больше трех недель не выдерживал, а этот уже почти три года здесь.

В облегающем черном платье в пол, с роскошными рыжими локонами, старая бестия выглядела великолепно. Вот даже гордость за нее взяла, честное слово!

— Вы слишком добры ко мне, о отвратительная!

Алескар одарил бабушку улыбкой и мимолетно приложился губами к ее руке.

Пока они любезничали, я прозревала. Ясно теперь, где этот охотник за беззащитной полунечистью мог меня видеть! Я спускаюсь сюда два-три раза в неделю и всегда навещаю бабушку. Вот… слов на него нет! Ну правда! Обитатели нижнего уровня ругаются добрыми эпитетами, вроде «хороший мой», «драгоценная», «лапушка» и тому подобное. Наверху всю степень моего отношения к навязываемому благоверному выразило бы душевное «мерзавец, чтоб тебя порвало и развеяло». А как быть, если ты серединка на половинку? Особенно если хочется донести свою позицию до ближнего? Ясно как день, что любое слово будет использовано против меня!

— А кто это там таскает за уши моих мальчиков?! — спугнул оцепенение бабушкин вопрос.

Еще до того, как посмотрела в нужном направлении, я ни капли не сомневалась в личности злодейки. Вот же ведьма! И на минуту оставить без присмотра нельзя! Уже вляпалась. И она не представляет насколько… В пальцах бабушки уже чернели заклинания.

— Ба, стой! — Я поспешила влезть между бестией и ее предполагаемой жертвой. — Это моя подруга.

К слову сказать, дядюшки у меня те еще пакостники, шутники и неисправимые ловеласы. Эти двое, во всяком случае. Но они — безобидная нечисть. Бесплатно не пакостят, злые шутки направили в мирное русло и теперь продают в своем магазинчике моим туристам втридорога, женщин не зачаровывают, соблазняют по-честному. Соперничать любят — начинают ухаживать вдвоем на спор, кого же выберет дама.

Судя по расплывшимся красным пятнам на щеках у обоих, эта дама ведьминской наружности не выбрала никого.

И теперь нашим взглядам представала любопытная картинка: привстав на цыпочки, Кьяна вцепилась в уши молодых нечистиков и теперь с решительным видом тащила их к нам. Вид у дядюшек был разнесчастный, у ведьмы — решительный. Больше того, перед ней парила книжонка в обложке от гримуара, и ведьма что-то там успевала читать. Как не запнулась и не упала, остается загадкой.

— Ваши? — строго спросила ведьма, оказавшись перед бабулей.

Грустно так стало. Думала, что наконец обзавелась подругой, и вот… Недоразумение в шляпе.

— Младшенькие, — умиленно проворковала бестия, внимательно разглядывая, что это тут к ней пришло.

— Отвратительное воспитание! — Кьяна гневно сверкнула глазами. — Они грубые, наглые и смеют предлагать приличным ведьмам неприличное!

Директриса единственной на нижнем уровне школы для нечисти впечатлилась, правда, совсем не так, как хотелось жалобщице.

— Кей, Мей, право, кто так соблазняет невинных девушек?! — искренне возмутилась бестия. — Сперва надо было ее оморочить, может, даже подчинить, а потом уже все остальное… Жаль, что я выдала вам дипломы и не могу оставить на второй год. Ну ничего, отцу скажу, он вам хвосты в крендель завяжет!

От обиды и страха ведьма даже плененные уши выпустила и поспешила юркнуть за меня.

Представители дипломированной нечисти схватились за освобожденные и явно болящие части тела, но сочувствия в строгом облике матери не прибавилось. В дополнение к страдальческим гримасам близнецы попытались отразить на лицах искреннее раскаяние, но и это не помогло. Наверное, потому что с непривычки у них получалось из рук вон плохо. Совсем не достоверно, учитывая, что даже Кьяна не купилась, а она единственная тут ни разу не нечисть.

— Ну ма!.. — первым махнул хвостом на зряшное занятие Кей.

— Вы с ним уже пять лет не разговариваете, — напомнил более изворотливый Мей.

Бабуля смерила своих младшеньких мрачным взглядом.

— А я и забыла, в кого вы у меня такие балбесы, — вздохнула она и, когда сыновья на миг потеряли бдительность, прицелилась и огрела ближайшего хвостом по спине.

— Зато обаятельные. Ай!

— Брысь отсюда, чтоб я вас больше не видела, пока не станете нормальной нечистью! — рыкнула строгая бестия. А через минуту ее внимание уже сконцентрировалось на ведьме: — Как тебя звать, подруга? И поведай мне, сделай милость, чего ты там наколдовала?