Художник кошмаров 2 (СИ) - Бобков Владислав Андреевич

— Сегодня, Художник, я дал тебе возможность понять твою истинную суть. Для всех нас будет проще, если ты перестанешь жить в плену иллюзий, и взглянешь на мир так, каким он является.

На этом моя встреча с одним из могущественнейших кланов империи Хаэн, а возможно и мира, завершилась.

— Отец, неужели ты так просто его отпустишь? — Чонсу себя контролировал, но всё же высказал отцу сомнение в его решении.

В обычной ситуации наследник не посмел бы сделать что-то подобное, но прямо сейчас Йонга пребывал в удивительно благодушном настроении.

А во всём был виноват этот наглый Художник и его проклятая картина! Хоть Чонсу мог движением мизинца распылить этого жалкого человечишку, но даже ему было не по себе от той концентрированной жути, что исходила из портрета его отца.

Наследник впервые видел столь демонстративную разницу между силой творца и его творением. И дело было отнюдь не в количестве ци в картине, так как оно колебалось где-то на уровне воина третьего-четвертого уровня. Проблема была в том, словно видимая сила портрета была отнюдь не всем, чем он являлся.

— Он ведь даже не взял ни одну из тех техник медитации, что вызвала бы у него зависимость и рано или поздно привела бы к нам. Жаждущие силы и власти глупцы обычно их и берут, думая, что смогут в одиночку добиться силы. Вдруг его захватят другие кланы? Может, пока не поздно, схватить его пока он не ушел…

— Ты ничего не будешь с ним делать. — строгий приказ Йонги заставил Чонсу заткнуться.

— Могу я узнать почему, отец?

— По нескольким причинам, но тебе будет достаточно и двух. Талантам этого художника заинтересовался сам император.

— Этот живой полутруп? — презрительно фыркнул наследник. — Он того и гляди умрёт день ото дня.

— Но пока он жив и способен доставить неприятности любому, кто первым сделает необдуманный ход. Хоть он и стар и одной ногой в могиле, но его сила всё ещё с ним. Даже союзы Джунга и Шин Чан Ди не решаются действовать. Клан Гору позволит другим идиотам первыми начать «игру».

— А вторая причина? — успокоился Чонсу, понимая, что спорить дальше бессмысленно.

— Лишь свободная птица способна достичь истинных высот. Золотая клетка убивает таланты, а я хотел бы увидеть, как далеко он сможет пройти по пути искусства.

Чонсу в который раз мысленно проклял своего отца. Было невероятно тяжело пытаться понять, что придёт в голову этому древнему ископаемому, который уже давным-давно то ли сошел с ума, то ли глядел на мир как-то иначе.

— Конечно, отец. — сорвались с его губ привычные слова. — Как ты скажешь.

Единственное, что позволяло ему мириться с подобным, это понимание, что и в других крупных кланах ситуация с их лидерами отнюдь не лучше.

Древние чудовища правили этим миром с незапамятных времён и даже сильные практики вроде него могли лишь опускать головы перед их могуществом и силой.

Глубоко под землей, так глубоко, что это место никогда не видело солнечного света, раздавались звуки сражений, приглушенных стонов и звуков рвущейся плоти.

Каждый из сражающихся старался терпеть молча даже самые болезненные травмы или раны, зная, что в случае нарушения этого правила, придёт ещё худшая боль.

Все они были одеты в черные одежды, не оставляющие голым даже маленького кусочка тела. На их лицах были маски демонов, а в душах правили балом лёд и ненависть. Такой она была, секта Пожирающей тьмы, раскинувшая свои сети на все страны и империи.

Десятки тысяч практиков подвергались ужасным мучениям, умирали и перерождались в нечто ужасное, лишь ради одной великой цели.

Старейшине Квангу было больно видеть то, во что они превращали этих молодых людей, но он знал, что другого пути нет. Если они хотели вернуть в этот мир равновесие, то им пришлось бы замарать руки.

Как рассказал Квангу сам Великий наставник тысячи лет назад этот мир был совсем иным. Практики со всего света жили в единении с природой и всюду царил мир и гармония.

Но там, где есть добро, всегда есть и зло. Никто доподлинно не знал, откуда появилась новый путь совершенствования.

Если раньше практики мягко просили у мира ци и, конечно же, получали её, словно сыновья молоко матери, то новые совершенствующиеся ничего не просили. Они силой вырывали ци из мира и стремились лишь поглощать, ничего не отдавая взамен.

Благословенные мастера пытались остановить ширившееся еретическое учение, но очень скоро их силы стали несопоставимы. Мягкий путь единения с миром имел огромные плюсы, позволяя даже относительно обычным практикам жить не какие-то сотни, а долгие тысячи лет, но в свою очередь их сила росла в разы медленнее, чем у еретиков.

Последние же в кратчайшие сроки обзавелись силой. Хуже того, многие из благословенных мастеров, столпов мира, развратились и шагнули на путь еретиков. Получив нечестивую силу, они стали ещё могущественнее, чем их оставшиеся чистыми коллеги.

Разразилась страшная мировая война, где брат шел на брата, учитель на ученика, а дети на отцов и матерей. Война шла долго, но в конце концов у неё наметился победитель.

Имея возможность в разы быстрее пополнять ряды бойцов, еретики уничтожили большую часть из благословенных мастеров. Те, кто выжил, вынуждены были прятаться и скрываться, имитируя своё полное уничтожение.

И это сработало. Уверовав, что с их главными противниками покончено, еретики в своей вечной жажде власти обернулись друг против друга.

Так разразилась Вторая мировая война, ещё сильнее ударившая, как по истощенному миру, так и по самим людям, отбросив их далеко назад. Культура, искусство, знания — многое было потеряно.

Горели библиотеки, сносились горы и неприступные крепости. Могучие мастера, сумевшие победить в Первой мировой войне, убивали сами себя во Второй, от чего к её концу их осталось не так уж и много.

Именно они, зализывая раны, и зародили первые из самых могущественных сект и кланов, что существовали до сих пор.

С годами вокруг сект и кланов начали образовываться королевства, которые затем перерастали в империи, когда те побеждали и поглощали ближайших соседей. Но скоро большинство слабых королевств было поглощено, и империи столкнулись друг с дружкой.

Так родился современный мир, в котором мир и гармония были давно забытым миражом.

Тем не менее выжившие благословенные мастера ничего не простили, а главное не забыли их великое предназначение — вновь вернуть в мир гармонию!

Однако силы мастеров были слишком ограничены и невелики. Если бы они решили продолжать совершенствоваться, как раньше, то был риск, что еретические практики всегда будут впереди за счет разницы в скорости роста сил.

Именно поэтому выжившие мастера приняли тяжелое, но вынужденное решение, сражаться тьмой против тьмы. Скрываясь и притворяясь такими же алчными, как и другие еретики, мастера создавали силу, что могла бы помочь им уничтожить всех своих павших собратьев и вернуть мир.

Старейшина Кванг поморщился, глядя, как ещё один ребенок был зверски убит на тренировке, а по его чувствам стегнула боль сотен, замученных в ходе ритуала людей в тюрьме.

Кванг укрепил своё сердце и решимость. Он был одним из немногих избранных учеников, которым благословенные мастера рассказали правду. Последних осталось преступно мало, но Кванг не сомневался, что когда настанет время, они выйдут на бой вместе с ними и победят тьму!

Однако, даже несмотря на все их приготовления, еретики были слишком сильны и здесь в силу должен был вступить ещё один план.

Что еретики любят делать больше всего, кроме убийства своих мирных братьев? Правильно, лишь убийство друг друга. Секта Пожирающей тьмы столетиями усугубляла конфликт между империями, убивая нужных людей и скидывая вину на противоположную сторону, или совершая дерзкие нападения на те или иные города и секты. Ложь и обман всё туже затягивали удавку на шеях действующих лиц.

Скоро, очень скоро империи вцепятся себе же в глотки, что заставит древних чудовищ наконец-то выбраться из своих лежбищ и подставиться под удар.