Сеон Ю - Арк. Том 12 (ЛП)
«Ха, теперь мое «Запугивание» настолько сильно? Но расслабляться не стоит», – подумал он про себя.
А вслух сказал:
– Во избежание трений между частями войска, старейшины останутся с армией до самого конца противостояния. Их присутствие на передовой придаст смелости и боевого духа солдатам. Не беспокойтесь, они будут защищать вас любой ценой, – обратился Арк к пораженным старцам.
Их лица заметно потемнели при этих словах. По сути, их держали в плену до конца предстоящей битвы. Шамбала и Реабилитанты не возражали, пока Арк распределял задачи. Сконцентрировавшись, он обратился к Шамбале при помощью «Шепота».
– Чудно, не так ли? Вот так нужно вести дела.
– Слов нет.
Так, с прибытием Арка приготовления клана к войне набрали новые обороты.
Хен-Ву умоляюще смотрел на доктора. Его мать прошла регулярный осмотр 3 дня тому назад. Пациентам со сложными заболеваниями, вроде его матери, полагалось проходить полное обследование каждые 2 месяца, так как простой осмотр не мог показать полную картину. У больных после восстановления в интенсивном отделении терапии часто начинались различные осложнения, и по этой причине их необходимо было регулярно осматривать, и в случае возникновения осложнений им выписывались дополнительные медикаменты, а порой и приходилось проводить еще одну операцию.
«У нее не проявлялось никаких симптомов на протяжении года…»
Это уже случалось и 2 года, и 3 года тому назад. Она, казалось, шла на поправку, но в какой-то момент ее состояние ни с того ни с сего начинало стремительно ухудшаться. Поэтому Хен-Ву и не смог сдержать беспокойства, в очередной раз придя за результатами осмотра.
«Все будет хорошо. Ее состояние значительно улучшилось. Нет никаких причин для беспокойства», – молился Хен-Ву, сложив ладони на груди.
Врач едва слышно бормотал себе под нос, просматривая файлы на экране:
– Пациент номер 809, Пак Со-Ми…
На сей раз это занимало больше времени, чем раньше. В чем дело? Они нашли у нее что-нибудь? Хен-Ву косился в монитор, пытаясь что-нибудь в нем разглядеть, однако он в любом случае не разбирался в медицинской терминологии. Врачи пытались общаться с пациентами и их близкими, не используя заумных слов, но в своих записях, разумеется, писали понятным для себя и своих коллег языком. Впрочем, диагноз вроде «терминальной стадии рака» был одинаково понятен и врачам, и простым смертным.
– Хен-Ву?
Его разошедшийся поток мыслей был прерван врачом, неожиданно повернувшимся на крутящемся кресле к нему лицом.
– А?.. Да!
Хен-Ву весь напрягся, но врач успокоил его улыбкой.
– Судя по результатам осмотра, состояние вашей матери значительно улучшилось.
– П-правда?
– Да, по показаниям осмотров на протяжении последних шести месяцев, можно с уверенностью утверждать, что у нее началась ремиссия[1]. Ни рентген, ни магнитно-резонансная томография, ни анализы крови не показали ничего нового. О полной ремиссии говорить еще рано, но надежда есть.
– Спасибо! Спасибо вам огромное!
Хен-Ву долго тряс руку врачу, не переставая кланяться. При мысли о пяти последних годах жизни в его голове громыхали яркие фейерверки. Уже шел 6 год с того дня, когда ему впервые довелось увидеть мать в интенсивной терапии. Она была так слаба, что пальцем не могла пошевелить. Что уж там, она не могла самостоятельно моргать. Признаться, Хен-Ву не верил, что ей когда-либо удастся полностью выздороветь, но он благодарил судьбу за то, что ей все это время удавалось выживать. Это длилось на протяжении 6 лет, но он так настрадался за это время, что казалось, будто прошло много больше.
Однако теперь его уверяли в том, что надежда все-таки есть. Он вообще недолюбливал докторов, но врач в этом госпитале был его личным Иисусом. Одним-единственным сказанным словом он мог либо вознести его в рай, либо низвергнуть в ад. Сейчас, благодаря ободрительным словам доктора, Хен-Ву был в раю, а доктор и правда сейчас казался похожим ему на Будду или Господа.
– Это все благодаря желанию пациентов и их опекунов бороться и жить.
Доктор тоже предпочитал приносить хорошие вести. Дальше он продолжил гораздо менее серьезным тоном.
– Думаю, пора задуматься о выписке и переводе пациентки на амбулаторное лечение.
– Амбулаторное?
– Именно. Пока она останется здесь, но если ее показатели не ухудшатся до следующего обследования через 2 месяца – то она сможет отправиться домой. Пак Со-Ми отлично справляется, но чересчур долгая госпитализация подавляет многих пациентов, и смена обстановки зачастую идет им на пользу. Надеюсь, и Пак Со-Ми это поможет. Помимо этого, думаю, ей хотелось бы сократить затраты на свое лечение. Так что, если все сложится удачно, то скоро она вернется домой.
Если мама продолжит поправляться, то после следующего обследования через 2 месяца ее переведут на амбулаторное лечение. Голова Хен-Ву кружилась от хороших новостей. Он снова сможет жить вместе с мамой! Как долго он ждал этого дня? Он чуть ли не вприпрыжку вылетел из кабинета врача.
– Мама, ты слышала новости? Тебя скоро могут отправить домой!
– Да, мне только что сказали, – засмеялась мать, указывая на стоящую над кроватью медсестру со шприцом в руках. – Если получится, конечно…
Сердцебиение Хен-Ву участилось, и он присел у кровати. Как она могла так говорить?
– Конечно получится! И никаких «если». Даже врачи уверены в своих прогнозах на этот раз. Или тебе здесь лучше, чем дома со мной?
– Не говори глупостей.
– Тогда прекрати унывать. А не то обижусь, — Хен-Ву принял надутый вид, словно трехлетний ребенок.
Он мог сражаться с бандами гангстеров на улице или лестью убеждать персонажей Нового Света, но перед матерью он всегда был маленьким ребенком. Или, во всяком случае, хотел им быть.
– Ты прав, прости, — засмеялась она.
В груди Хен-Ву защемило от этого светлого смеха. Радость так распирала его изнутри, что, казалось, еще чуть-чуть, и он лопнет. Ему казалось, что его сердце вот-вот взорвется
– Так, что нам нужно? Что ты хочешь, чтобы я купил? Нет, что тебе нужно как надомному пациенту? А, ну конечно, одежда. Хочешь, съезжу сегодня же?
– Что? Нет… у меня ведь осталось полно старых вещей дома.
– Они уже давно вышли из моды.
– Ну и ладно. Когда я уделяла много внимания своим нарядам?
– Именно поэтому я и хочу тебе их купить.
У Хен-Ву в горле появился комок. Его мать, по сути, жила в этой палате уже несколько лет. Ему все это время приходилось снимать однокомнатную квартирку, из-за чего пришлось продать или отдать множество ненужных вещей, для которых просто не было места. Однажды, разбираясь со старой одеждой мамы, он вдруг осознал: «Это вещи моей матери?»
Он с трудом узнавал их, и решил рассмотреть повнимательнее. Его маме, потому что она была мамой, было все равно, что носить и что есть. Но он не смог сдержаться слез, смотря на ее вещи. Она покупала их на рынке, и когда старье изнашивалось, она не покупала новое, а штопала старое. Он даже мог разглядеть эти швы. И та же история с одеждой отца. Просто куча облезлого, неприятно пахнущего плесенью тряпья, которое носилось явно больше 10 лет.
Тряпья, которое носили его родители, пока их сыночек покупал себе новые джинсы за 200-300 тысяч вон, или в очередной раз выпрашивал деньги на обновление гардероба на новый сезон. Тогда он просто не замечал этого. Хен-Ву вырос, окруженный любовью, но не замечал и этого до наступления совершеннолетия. Их избалованный сын обладал дрянным характером и не хотел иметь с родителями ничего общего. Он даже не пытался их понять. До наступления совершеннолетия.
«Я больше не допущу подобной ошибки», – поклялся себе Хен-Ву в тот день.
Тогда он умел лишь сдаваться и жалеть себя. Ведь твердости характера из книжек не научишься. И ему пришлось закалить ее в себе силой. Ради матери. Ну и что, что они не могли позволить себе машину или дизайнерскую одежду?
– Просто думай о своем здоровье и ни о чем не беспокойся. Когда ты выпишешься, я буду покупать тебе самую вкусную еду и самые красивые наряды. Поняла?
– Спасибо тебе за твои слова.
– Это не просто слова!
– Ладно, ладно, тише. Медсестер напугаешь, – успокоила Хен-Ву мать, когда тот невольно повысил голос.
– Ничего… ничего страшного. Время для вашей физиотерапии.
– Ах, ну да. Спасибо, сестра. Спасибо огромное. Позаботьтесь о ней, — Хен-Ву, не переставая кланяться, спиной двигался к выходу из палаты.
– У вас чудесный сын.
– Да… у меня кроме него никого нет.
После слов медсестры она посмотрела на дверь, через которую только что вышел Хен-Ву, глазами, наполнившимися слезами.
* * *Сам Хен-Ву покинул больницу в приподнятом настроении. Ради мамы он был готов горы свернуть, и если ей было лучше, то и ему тоже. Тут он вспомнил о Гвон Хва-Ренге. Вот уж кто точно будет рад услышать о выздоровлении матери. Он всегда звонил ему после получения результатов обследования, но на этот раз не захотел рассказывать новости по телефону, и потому решил отправиться к нему домой на автобусе.
