Тамара Воронина - Приносящая надежду
— С каких пор эльфы убивают эльфов! — выкрикнул Милит, безуспешно стараясь придвинуться в Гарвину. — Разве мы не братья? Или яд Корина Умо уже отравил тебя настолько, что ты готов убить эльфа?
— Некроманта! — рявкнул маг. — Некроманта, использовавшего жизнь эльфа!
Лицо Гарвина начало синеть. Лена рванулась к нему. Эльф ухватил ее за талию, но не удержал, ее сейчас не удержал бы и дракон. Она вцепилась в Гарвина, снова выдергивая его из рук смерти. Что она сделала, как — она не поняла, но Гарвин судорожно вздохнул. Пусть хоть один вздох! Уведу. Просто уведу отсюда, и наплевать на чужую магию, поболею в конце концов, не умру, меня не убить магией.
Не… не вздумай… уведешь меня, заболеешь, не сможешь вернуться, что будет с ними…
Подождут!
Лицо Гарвина снова исказилось, помертвело. Оставил легкие, принялся за сердце? Лена встала. Сила переполняла ее настолько, что, пожалуй, впервые, она осознала — вот она, пресловутая сила, не та, что вырывается спонтанно, а та, что я могу использовать. Во благо — или нет. Не неосознанный гнев Странницы, добавивший Лиассу не нужной ему мощи, а совершенно реальная ярость, которая убьет надежнее всякого проклятия.
Шут вставал. Спокойно, словно не было невозможной магии эльфа, словно не он только что прижатым жучком сидел на траве и не мог пальцем пошевелить или даже сказать что-то. Глаза снова заливала кипящая ртуть. За спиной охнул и жадно задышал Гарвин. Щит. Шут поставил между ними и эльфом щит.
— Не стоит убивать его, — посоветовал шут, и зашевелились Милит и Маркус. Тоже щит. — Ты ведь не знаешь, почему это случилось, почему он стал некромантом, почему он использовал жизнь эльфа, что это был за эльф. Может, ты сначала выслушаешь? Этот эльф был братом Корина Умо. Он едва не убил меня заклинанием иссушающего огня, меня спасла только Лена. А Гарвин закрыл собой Маркуса и принял прямо в грудь это заклятие. Он бы умер, понимаешь? Умер. У него вся грудь была разворочена. Легкие выгорали. Не было у нас другого выхода: умереть или Гарвину, или брату Корина Умо. Убийце.
Шут неторопливо, но без видимых проблем шел к ним. Надо было видеть лица эльфов. Надо было видеть лицо мага. И, наверное, надо было видеть лицо Лены.
— Если ты хочешь, мы уйдем. Но уйдем все вместе.
— Ты не сможешь держать такой щит долго, — прохрипел Гарвин. Шут удивился:
— Да? А я ничего не чувствую особенного. Надо сделать поменьше? Или слабее? А как?
— Лена… — без голоса повторил маг. — Лена… ты привела его. Ты привела в мир Владыку.
— И уже давно, — сообщил шут, останавливаясь рядом с Леной. — Не зря же Владыка назвал ее Аилленой. Она действительно Дарующая жизнь. Сколько раз она возвращала жизнь Милиту? Гарвину? А какую жизнь она подарила нам с Маркусом, ты даже не представляешь. Она не отнимала нас у смерти, нам как-то везло… Но подарить жизнь — это не только вернуть жизнь, правда?
Маг опустился на колени, не сводя глаз с шута, и следом за ним сделали это остальные эльфы. Гарвин сел, потер грудь и довольно сдавленно сообщил:
— Они не читали Книгу Лены. И вообще не верят в пророчества. И уж точно не верят в себя. Так что не надо знаков почтения. Им еще далеко до того, что… чего они могут достичь. И хочешь — верь, не хочешь — не верь, но для этого им нужен и я. Ты можешь меня убить, брат, я готов, потому что понимаю тебя гораздо лучше, чем они. Но тогда им будет труднее. Им нужен я, нужны эти двое. Даже собака нужна.
— Не старайся, Гарвин, — прервал его шут. — Я не дам им убить тебя. Или кого-то из нас. Мы просто уйдем. Да, Лена?
Эльфы как по команде склонили головы.
— Прости, Светлая, — проговорил маг. — Прости, мы привыкли к определенным законам и забыли, что над тобой нет закона. Если ты идешь с некромантом, значит, так должно быть. Мы готовы принять любую кару, Приносящая надежду.
— Не буду я вас карать, — фыркнула Лена, чувствуя, как сила успокоенно укладывается внутри. До следующего раза. То есть я могу не только возвращать жизнь, но и отнимать? Этого только не хватало. Гарвин, цепляясь за Лену, поднялся, обнял ее за плечи, но не защищая, как можно было бы подумать, а ища защиты, опираясь на нее. У Лены защемило сердце. Если уж Гарвин так себя ведет, было ему очень плохо. Очень-очень… Может, все-таки покарать? Дернуть плечиком и просто уйти, выразив свое «фи» Пусть тут разбираются как хотят. Что за манера — стремиться уничтожить, не разобравшись. Нетипичный некромант? Все когда-то случается в первый раз. А вот ее Свет очистил его. А она лично отпустила ему все прошлые грехи. Не нравится? До свидания.
Эльфы смиренно стояли на коленях, склонив головы, но не прижимая ладони к груди. Ага. Ожидание наказания. Демонстрация полного повиновения. Так встал на колени перед Кроном шут: не применяй магии, я отдаю себя в твою власть.
А они стояли на коленях не перед Леной. Перед шутом. Приняв его за Владыку. Полукровка — Владыка? Забавно.
— Собирайте лагерь, — скомандовала она Милиту и Маркусу, и те резво начали сворачивать палатки и скручивать одеяла в маленькие пакетики. Эльфы не шелохнулись. Лена глянула в непроницаемо холодные глаза Гарвина, не уловила в них ни усмешки, ни чего-то, на усмешку похожего. Он был серьезен и сосредоточен. И обеспокоен.
Опасность?
Нет. Уже нет. Тебе и не было.
А что делать?
Что хочешь. Можешь простить, можешь сделать Шаг.
Вот всегда так: когда я прошу совета, мне предоставляют право решать самостоятельно, а когда я что-то начинаю решать, пристают с советами!
Я бы простил. Это совет.
А я ли должна прощать?
Ты.
Последний ответ последовал после короткой заминки. Шут удивленно глянул на них.
гарвин. тебе плохо.
Не особенно хорошо. Но я опять жив, чему удивляюсь.
У кошки девять жизней.
почему девять?
Не знаю. Так говорили в моем мире. Но не в моей стране.
Кошки живучи, почти как я. Дай мне немного силы, Аиллена. Мне и правда не особенно хорошо. Колени дрожат. Не висеть же мне на тебе всю дорогу, куда бы ты ни пошла.
А что, не идет?
Нет.
она не хочет тебе помогать. из вредности.
Тогда дай ты.
еще чего. я жадный.
— Мне и правда плохо, Лена, — пробормотал Гарвин. — Я не знаю, что он сделал. Ведь тебе достаточно только захотеть мне помочь.
Голубизна его глаз туманилась, уплывала, бледнела, лицо было совершенно бескровным. Он держался на ногах только потому, что опирался на Лену, и с каждой секундой становился все тяжелее. Ну получите вы у меня!
