Фиона Макинтош - Мост душ
Уил не знал, что ответить на просьбу Финча. До этого мальчик никогда не ошибался.
— А теперь, пожалуйста, иди. Пришло время встретиться с барши.
— Кто ты, Финч? — испуганно спросил Уил.
Лицо Финча озарила блаженная улыбка. Его золотистые волосы, казалось, излучали яркий свет, распространявшийся на все его небольшое тело.
— Я — король-дракон, Уил, — сказал он и исчез.
Нейв поднял вверх большую черную голову и завыл, леденя душу. Этот вой заставил замолчать щебечущих птиц, прилетевших домой, чтобы свить гнезда на ветвях деревьев, и эхом отозвался в Скалистых горах.
То был предвестник смерти, и Уил понял, что больше никогда не увидит храброго мальчика. Где-то в глубине души он почувствовал, что лишился части сердца. Ни слезы, ни время не возместят потерю.
Глава 33
Обин, взглянув на собаку, покачал головой. Аремис все понял и расстроился за Уила. Еще одна смерть, которую тот не смог предотвратить. Зная своего друга, он не сомневался, что и за нее Уил будет винить только себя. Ему пришлось пережить столько горя! Миррен и ее отец за многое должны ответить перед Шарром. Аремис поблагодарил Обина, затем, завернув собаку в простыню, найденную в комнате Рашлина, поднял ее на руки.
— Я отнесу тебя к Лотрину, — пробормотал он. — Дыхание собаки было прерывистым. Она тихонько заскулила, не открывая глаз.
Когда, прогибаясь под весом собаки, Аремис донес ее до конюшни, он услышал тихое ржание Галапека. Конь, или, вернее, Лотрин, почувствовал, что еще один человек пострадал от черной магии Рашлина.
Аремис положил собаку на чистую солому и зажег лампу. Он объяснил Галапеку, кто это, хорошо сознавая, что говорит с конем. Животное сердилось, нервничало, и Аремис, поглаживая его по шелковистой гриве, попытался успокоить Лотрина ласковыми словами.
Дотронувшись до коня, он почувствовал, что тот хочет ему что-то сказать. И опять до Аремиса донеслась мольба о свободе. Он разрывался на части, не зная, как поступить. Открылась дверь, и в конюшню вошел новый король Горного Королевства. Сделав пару шагов, Уил прижался к стене.
— Ты должен бороться, — сказал ему Аремис, понимая, что Уил сейчас испытывает очень сильное влияние черной магии. — Ты к ней постепенно привыкнешь. Со мной было то же самое.
Но Уил проиграл сражение в ту же секунду, не в силах справиться с подступившей рвотой.
— О Шарр, — простонал он. — Что он с ними сделал?
Галапек снова тихо заржал. Этот звук разбивал сердце Уила. Он заставил себя найти самообладание и вытер рот рукавом. Его взгляд упал на лежащую на соломе собаку.
— Обин может его спасти?
Аремис покачал головой. Врать не имело смысла.
Уил опять прислонился к стене, зажмурился и застонал. Аремис отвел глаза, он не мог смотреть на страдания друга. Сколько еще горя должно свалиться на друга, чтобы тот отказался от борьбы, или, точнее сказать, отказался от жизни?
В конюшню вошла большая черная собака, заставив Аремиса отвлечься от мрачных мыслей.
— О господи! — пробормотал он. Ему еще никогда не приходилось видеть таких крупных представителей собачьего племени.
— Познакомься с Нейвом, — уныло сказал Уил.
— Мне известно это имя, — воскликнул Аремис. — Можно его погладить? — спросил он и протянул руку к голове собаки.
— Это ты у него спроси, — ответил Уил, и Аремис уловил в его тоне веселую нотку. Может, Уил все-таки справится?
— Здравствуй, Нейв, — сказал гренадинец и рискнул дотронуться до головы собаки. Нейв заурчал от удовольствия, когда Аремис почесал черную макушку.
— Добро пожаловать в избранные, — сказал Уил. — Нейв далеко не каждому позволяет себя трогать.
Черная собака сначала подозрительно понюхала воздух, а затем направилась прямо к коню. Галапек не занервничал и спокойно стоял на месте. Нейв подошел к животному и тихо заскулил. Он понял, в чем дело. Потом осторожно приблизился к месту, где лежала умирающая серая собака. На этот раз он тихо зарычал и неожиданно стал зализывать ее раны.
— Поговори с Лотрином, — попросил Аремис, пытаясь отвлечь Уила от трогательной сцены. На это было слишком больно смотреть. — Постарайся дышать через рот, так легче.
— Вот так приходилось преодолевать трудности и Финчу, — заметил Уил, вспомнив времена, когда жил простой жизнью легионера.
— Где сейчас мальчик? — поинтересовался Аремис.
Уил помрачнел, его вновь захлестнули эмоции.
— Идет к своей смерти, сражаясь с Рашлином.
Аремис пожалел, что не может откусить себе язык.
— Не понимаю.
— Тебе и не нужно это понимать. Никому из нас не нужно, кроме разве что Нейва. Это не наше сражение.
Наемник не знал, что сказать, поэтому решил оставить эту тему, чтобы перейти к другой, так же больно ранящей сердце Уила.
— Подойди к Лотрину, он может говорить с нами.
Уил приблизился к коню.
— Галапек необыкновенно красив, несмотря на отвратительный запах черной магии.
— Ты прав. Дотронься до него.
Уил последовал его совету, и его глаза расширились от удивления. Собравшись с силами, он прижался головой к морде коня.
— Лотрин, — заплакал он, — это я, Уил.
Великолепный конь потыкался в него носом, словно в благодарность за ласку. Аремис тоже едва не заплакал, так трогательно все было. Но в глубине души Фарроу знал, что худшее для Уила и тех, кто его поддерживает, еще впереди.
Уил, — еле слышно прошептал конь у него в голове. — Я знал, что ты придешь. Не ожидал увидеть тебя в таком образе.
— Мне жаль, но пришлось забрать его жизнь.
Не сожалей. Он пожил вволю. А это — та цена, которую он заплатил за свою жестокость.
— Мы обязательно найдем способ вернуть тебе человеческий облик.
Прошу тебя, верни мне свободу. Привяжите собаку к моей спине и отпустите нас.
— Аремис, — ахнул Уил, — дотронься до него. Послушай, что он хочет.
Гренадинец положил руку на спину Галапека и смог услышать их разговор.
Я должен сохранить свою силу, — говорил Лотрин, — хотя бы то, что от нее осталось. Пожалуйста, положите Герина мне на спину и отпустите нас.
— Зачем? — удивился Уил.
Откровенно говоря, не знаю. Мне кажется, так будет правильно. Не оставляйте нас здесь.
— Ты не знаешь, как избавиться от этого проклятия? — спросил Аремис, чувствуя, как замерло сердце в ожидании ответа.
Нет. Но что-то заставляет меня уйти отсюда.
Уил нахмурился.
— А зачем тебе нужен Герин?
