Владимир Лавров - В поисках разумности
— Смотри, Александр, — говорил он Веселову, — обычно жрецы — самая консервативная часть общества, малейшее изменение в священных книгах или ритуалах приводит как минимум к расколу, а чаще к религиозной войне… а тут такое ощущение, будто все римские жрецы по команде "все вдруг" развернулись и стали говорить о богах и нравственности нечто прямо противоположное тому, что они говорили за несколько десятков лет до этого. Я перелопатил гору разнообразных документов, но не нашел никаких упоминаний о религиозных распрях! Данных о внешних войнах Рима предостаточно, и это несмотря на то, что он тогда был лишь чуть больше, чем просто укрепленная деревня, а про принципиальное изменение сути общества нигде ни слова!
Александр с Максимом собрали все эти факты и вывалили их Гурову.
— Я считаю, что где-то во втором или третьем веке до нашей эры кто-то убил или перепрограммировал всех римских жрецов, — сказал Прохоров удивлённому учителю. Гуров не поверил:
— Да брось ты, люди сами способны из любой самой чистой религии сделать всё, что угодно, — сказал он, но Максим настаивал, приводил факты, и Сергей Александрович в итоге заинтересовался.
— Люди могут изменить религию, но не так быстро, а потом, при этом остаются следы, переходные учения… а тут такое ощущение, что вся матрица убеждений была заменена за одну ночь, — вещал Прохоров, — оставили имена богов, но приписали им совершенно другие качества! Скорее всего, там просто поубивали всех, кто был против, а следы затёрли! После этого Рим и покатился под откос — погоня за наживой, за рабами, бесчестность как образ жизни, разрушение семей и всё, что за этим следует!
— Ладно, слезь с амвона и не шуми, проверим мы эту версию, — согласился Сергей Александрович, — так, кто у нас там работает в архивах? Александр Веселов и Мартин Габаррот. Так что ждите Мартина — у него есть нужный допуск.
Мартин, оказавшийся весёлым молодым человеком, прибыл через неделю. В компании с Веселовым и Прохоровым они произвели раскопки в университетском архиве — в той его части, которая относилась к истории волшебников времен ранней Римской Республики. Выяснилось, что в 340–280 годах до нашей эры наиболее серьезным магом в этой местности, таким, которого можно было считать волшебником, был некто Люций Секстум Вероний. Он в победных тонах описывал шествие римской республики и ни словом не упоминал о свершившемся духовном падении. Максим с Мартином проследили его ближайших друзей и адресатов. Через две сотни лет их потомки и близкие к ним семьи магов как-то вдруг переселились на север, в Германию, и основали несколько устойчивых магических поселений. В шестом веке, когда "вдруг" исчез первый университет волшебников, они никуда не пропали, наоборот, эта община укрепилась и завела филиалы по всему миру, которые затем выросли в орден "Изумруд".
Все документы об этих общинах и об этом ордене были тщательно спрятаны или уничтожены, но не зря говорится, что архивы — смерть шпиона. Благодаря абсолютной памяти Прохорова им без особых затруднений удалось восстановить историю этих организаций, через письма случайных людей, через семейные истории магов и через бухгалтерские документы немагов. Орден вёл довольно обширную инвестиционную деятельность — настолько обширную, что оставалось только удивляться, как немногочисленные маги и волшебники могли справляться с такими объемами информации.
— Значит, "Изумруд", — подвел итог Гуров, просмотрев документы, добытые архивариусами, — выходит, придётся нам проследить за высшими лицами этого самого "Изумруда".
— А ректор говорил такие красивые вещи про любовь и правду, — удивился Веселов.
— Они читают учебные курсы, которые не изменяются уже триста лет. Даже ты можешь их выучить и читать лекции с тем же успехом. Там же, кстати, и типовые вопросы приведены, с типовыми ответами. Студенты редко спрашивают что-то новое.
Слежку за "Изумрудом" вели старшие члены ордена, студентов к этому тонкому делу не подпустили. Никаких порочащих данных поначалу добыть не удавалось, орден "Изумруд" вёл себя просто идеально. Орден занимался, в основном, инвестиционной деятельностью, и, прямо сказать, к немалой собственной выгоде. Но это была полезная финансовая деятельность. Они вкладывали исключительно в полезные жизнеобеспечивающие структуры разных народов: в продовольствие, в бытовую технику, в транспорт, в связь и тому подобные системы. Мало того, они и немаговских предпринимателей по возможности переключали с организации финансовых пирамид на полезные дела. По виду они были просто паиньками, образцовыми волшебниками.
Но быстрого результата никто и не ждал. Как сказал Гуров, серьёзные люди могли поговорить с руководством "Изумруда" всего лишь два — три раза в жизни, чтобы потом не встречаться никогда. Все приготовились к многолетнему ожиданию. Первая зацепка появилась неожиданно быстро, уже в середине июня, когда удалось перехватить один документ, предназначенный для главы ордена.
В документе, подписанном "лорд Бариус", говорилось о том, что нельзя ни в коем случае допустить дальнейшего роста образованности и умелости народов стран Америки и Европы, в особенности народов СССР. Рекомендовалось приложить все усилия для того, чтобы свести на нет технические виды спорта и хобби, насадить культ богатства и хвастовства готовыми техническими игрушками. В качестве таковых предлагалось использовать автомобили, музыкальные приборы и электрических развлекающих роботов. На развлекающих роботов предлагалось обратить особое внимание. Особенно настоятельно рекомендовалось организовать разработку и производство таких роботов, которые могли бы быть использованы для сексуальных развлечений.
Этот факт говорил о том, что за лакированным фасадом ордена "Изумруд" действительно скрывается злобная и умная организация с далеко идущими планами. Но определить её местонахождение или хотя бы состав пока не представлялось возможным.
С появлением в университете студентов следующего, 1943 года, события начали ускоряться, а через некоторое время понеслись вскачь, но это уже совсем другая история. А пока закончились экзамены и началось дождливое лето 1943 года…
Глоссарий
Ил-2, советский штурмовик.
Батальон аэродромного обслуживания
Летчики многих истребительных полков советских ВВС рисовали на потолках своего жилья карты местности, чтобы даже во время отдыха запоминать характерные ориентиры карты.
Ю-87, пикирующий бомбардировщик, другое название — "лапотник".
Прозвище Ме-109
Был такой приказ, запрещающий на протяжении всего полёта ходить на максимальных режимах.
