Светлана Дмитриева - Рассадник добра
— Она страшная? — недоверчиво хмыкнула Машка.
— Она прекрасная! — патетически провозгласил эльф. — Мало кто из людей вообще знает о ней, а участвующих в секретных эльфийских церемониях можно пересчитать по пальцам одной ноги. Сегодня ночью наступает Время бессонницы!
— Да что ты говоришь? — Машка зевнула. — Не знаю, как ты, а я вот совершенно этого не чувствую. Мне спать как раз очень хочется.
— Потому что ты плоская человеческая девочка, — обиделся Май. — Пошли, Вий там наверняка уже тропинку на поляне протоптал, нас ожидаючи.
— И почему ты решил посвятить в эту церемонию именно меня, раз она такая таинственная? — проворчала Машка, послушно топая за ним по мокрому темному саду. — Сами бы ее и проводили, этакий междусобойчик... А я бы поспала еще пару часиков.
— Нам третий нужен, — бесхитростно поведал эльф. — Для обряда непременно трое нужны.
— Знаю я ваши обряды... — буркнула Машка. — Соберутся — и давай на троих соображать. А потом голова болит.
— Да, — обескураженно согласился Май, — об этом я как-то не подумал. Ты же человек, а значит, что-то у тебя болеть будет. Не обязательно голова, но все же... Это плохо.
Он остановился и задумался. Пахло давленой земляникой, но слабо-слабо. В глубине сада пробовала голос ночная птица, а справа выступала ярким белым силуэтом из темноты вспенившаяся цветами водянка. Ее ягоды, кислые, терпкие, созреют только к концу сезона и опадут в траву. Никто не станет их собирать, как и многое другое в саду некроманта. Сад в отличие от огорода — место статусное. Каждому уважаемому городскому жителю следует иметь ухоженный сад, а Вилигарк не рвался в разряд исключений. Его и так в городе не любили слишком многие. Что поделать, это вечные изъяны увлечения некромантией.
— Конечно, плохо, — сварливо отозвалась Машка. Ноги ее уже промокли, и она начала серьезно мерзнуть.
— Ладно, пойдем, — решился наконец Май. — Пойдем, не замирай. Вий что-нибудь придумает.
— Вечно за тебя Вий думает, — пробурчала Машка. — Что это хоть за церемония такая загадочная?
— Увидишь.
Эльф таинственно подмигнул ей и ринулся по тропинке. Казалось, он буквально брызжет энтузиазмом. В глубине души Машка была уверена, что, присмотрись она к эльфу чуть-чуть внимательнее, увидит искры, разлетающиеся от него. Но глаза спросонья видели плохо, да и к ночной темноте зрение еще не адаптировалось. Поэтому Машка только вздохнула и постаралась не отставать от приятеля.
— Прибавь шагу, — на бегу посоветовал Май. — Опоздаем.
— У меня ноги болят, — пожаловалась Машка. — И трава мокрая.
— Ну и что? — удивился он. — Знаешь, так ты никогда не станешь всемогущей. Если обращать внимание на всякую ерунду вроде жизненных неудобств и придавать значение любой неприятности или сложности, никогда ничего не добьешься.
— Можно подумать, что ты знаешь секрет всемогущества человеческой расы! — фыркнула Машка.
Эльф юркнул в просвет между деревьями. Машка последовала за ним и немедленно плюхнулась на землю, поскользнувшись на мокрой траве. Ушиблась она небольно, но обидно было ужасно. Во-первых, сразу же промокли штаны, а во-вторых, неприятно чувствовать себя неуклюжей. Она мужественно встала и заставила себя продолжить путь. Розоватый свет огромной луны, ничуть не похожей на московский крохотный фонарик, озарил сад внезапно. Подул ветерок, тучи разбежались стадом испуганных волчьим запахом овец — и стало светло, почти как днем. В этом свете стала видна каждая травинка, каждая ветка. Машка повеселела. Так бывает: стоит лишь сменить освещение, и картинка сразу становится совершенно другой. В ней появляется что-то волшебное, нереальное, сказочное. Направьте на самую обычную девушку розовый прожектор, и, возможно, она покажется вам самой прекрасной леди на свете. Оттого что такой вы не видели ее никогда.
— Знаю. — Эльф выскочил из тени неожиданно. — Только тебе он не подойдет.
— Почему? — обиделась Машка. — Потому что у меня с магией проблемы?
— Дело не в магии. — Май задумчиво посвистел, глядя на луну, и, сформулировав мысль, продолжил: — У нас, эльфов, все проще. Нам могущество дано от рождения. А вам нужно его добиваться. Это очень просто понять, но очень сложно исполнить. Вот все ваши и ищут чего попроще: некромантия, хиромантия, астрология и прочая ерунда. А для того чтобы стать всемогущим, надо только победить все свои слабости. Человек, который сильнее себя, сильнее всех других людей и всех обстоятельств. Но люди, вот как ты, себя жалеют, холят и лелеют. И всячески избегают неприятностей. И стараются поменьше работать, а побольше — отдыхать. И потакают себе во всем. Тем самым они делают себя слабыми и отдаляют миг получения могущества. А то и вовсе делают это невозможным.
Для Мая тема явно была тем коньком, которого он давно уже заездил до полусмерти. Конь еще не издох, но покорился своей печальной участи, а потому эльф мог еще долго не слезать с его истертой седлом спины. Увлекшись объяснением, он чуть не проскочил нужную им секретную поляну. Машка, приоткрыв рот, слушала его философские умопостроения, которые выглядели непривлекательными, но на удивление логичными.
— И давно вы вокруг поляны бродите? — ворчливо спросил Вий, заступая им дорогу. — Я, конечно, понимаю, у вас интересный и познавательный разговор, но луна, смею заметить, скоро кончится.
Узнала его Машка только по голосу. Лицо эльфа было симметрично раскрашено: правая сторона в белый цвет, а левая в черный. Этот странный макияж сильно изменил его внешность.
— Извини, — промямлил Май, заметно смущаясь. — Просто заболтался.
— Ничего, — снисходительно заметил Вий. — Я к этому уже успел привыкнуть, за столько-то лет. Тебя не изменишь, хоть палками бей по глупой твоей пустой голове.
— И вовсе она не пустая! — возмутился Май. — Она легкая, это правда, но это оттого, что все мысли в ней — возвышенные.
— Ага, — поддакнула ему Машка. — Например, о жратве. Очень возвышенно. Ладно, я уже замерзла. Где ваша уникальная и секретная церемония происходить будет?
— Здесь. — Вий махнул рукой в сторону центра поляны.
— Прямо тут, в саду? — удивилась она. — Но тут же холодно, мокро и все такое...
— Холодно и мокро, — наставительно произнес старший из эльфов, — только твоему безмозглому телу, а это не имеет значения. А твоей сути не может быть ни холодно, ни жарко.
— Вообще-то самопожертвованием и аскетизмом я пока заниматься не готова... — протянула Машка.
На лице ее были написаны сомнения в целесообразности проведения церемонии именно сейчас и именно здесь. Если бы решать предоставили ей, она с удовольствием отложила бы получение бесценного опыта хотя бы до утра.
![Светлана Безфамильная - Невеста на три дня[СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)