Энгус Уэллс - Гнев Ашара
— Не из моего! — поспешно сказал Вран, вцепившись пальцами в торквес из золота и серебра. — Это были не яты.
— И не гримардцы, — покачал головой Дариен. Имрат произнес:
— С чего бы такое сделал хоть один вистриец?
— Мой брат говорит дело, — ровно проговорил Баландир, отвечая на взгляд Тоза. — С чего бы такое сделал любой белтреванец? Какая ему выгода?
— Награда, — хмыкнул Нилок. Баландир только рукой махнул.
— Люди Кэрока не посмели бы, и не верю, что и твои дротты могли так низко пасть. И на какую награду можно надеяться, не считая кровавого орла?
— Они ушли в крепость, — сказал Нилок совсем тихо, сдерживая гнев. — Но до того оттуда не выходили.
— То есть, — заметил Тоз, — они пришли со стороны Орды. Пошлите свои гехримы расспросить людей и доложите мне о результатах.
Не дожидаясь ответа, он развернулся и зашагал прочь. Борс поспешил за ним к его шебангу.
— Хозяин? — решился спросить воин у самого входа.
Тоз склонил голову набок. Борс мучительно долго прочищал горло, не уверенный, нужно ли говорить. Но он уже зашел слишком далеко, чтобы промолчать.
— Я слушаю, — Тоз отбросил в сторону входной полог и вошел в жаркую духоту шебанга. Борс прошел следом. Пот выступил на его лице и груди от жара тлеющих в горшочках углей.
— Когда ты послал меня в засаду, — начал Борс, — я видел с ними одного, который смахивал на белтреванца. Помнишь? Именно он предостерег их, что я там сижу.
— Я все помню, — сказал Тоз, вытягиваясь на ложе, длинный и угловатый. — Что ты хочешь сообщить о нем?
— А что, если он замешался среди наших? — неуверенно предположил Борс. — Его от прочих вряд ли отличишь, особенно, когда собралась такая толпа. И если Владыки Королевств ему платят, он мог найти других бродяг или разбойников, готовых ввязаться во что угодно. Может статься, в них и есть дело.
— Может статься, — мягко, но зловеще повторил Тоз. — Тогда они поплатятся. Иди сюда, Борс.
Воин нехотя шагнул вперед, чувствуя, какая ярость таится за внешним спокойствием колдуна. Тоз поманил его подойти поближе. Рука чародея метнулась вперед, и длинные пальцы ухватили Борса за щеку и подбородок, притянув его лицо к лицу Тоза.
Долгий и жуткий миг Борс глядел в алое пламя, горевшее в глубине глаз хозяина, его ноги дрожали, ибо воин с ужасом предчувствовал отнимающий душу поцелуй безгубого рта. Но нет. Внезапно у него закружилась голова, в глазах помутнело, как давным-давно, когда Тоз только вышел из лесного пожара. Затем воин опять стал видеть ясно, а когтистые пальцы отпустили его. Борс невольно отступил на шаг, порывисто и с облегчением набрав в легкие воздуху.
— Значит, — Тоз кивнул, голос его звучал тихо, — надо искать еще одного.
— Каким образом, хозяин? — спросил Борс.
— Теперь я его знаю, — Тоз улыбнулся, но до чего же безобразно! — И ты тоже. Когда настанет время, я пошлю тебя за ним. И за ним, и за другим.
— Меня? — Борс встревожился.
— Тебя, — кивнул хозяин, — ибо ты единственный, кому я могу доверять.
— Хозяин, тебе нужно только сказать хеф-Улану, и когда мы захватим крепость, он преподнесет тебе эти две головы, — предложил Борс.
— Яррум стал задирать нос, — пробормотал колдун. — Что бы он ни делал для меня, это уже окупилось тем, что я возвысил. И он не больно-то щедр. Ты, Борс, ведешь себя куда скромнее. Что ты у меня попросил? Женщину, и только. Пустяк. И все же ты ее ценишь, верно?
Борс тупо кивнул.
— Ты не хотел бы надеть торквес хеф-Улана? — спросил вдруг Тоз. — Я мог бы сделать тебя предводителем всего Белтревана, если пожелаешь.
— Нет! — Борс пылко покачал головой. — Я простой воин, Хозяин. И не больше. Мне ничего не нужно, только служить тебе.
— Послужишь, — пообещал маг. — Получше, чем Нилок Яррум, ибо кое-кто должен умереть, а это дело я могу доверить только тебе.
Борс стоял в растерянности, поражаясь, почему один человек так важен для Посланца и почему тот явно хочет скрыть это от хеф-Улана? Не может ли Нилок использовать этого человека как противовес влиянию Тоза? Не на это ли намекал Тоз, говоря о Нилоке?
— Не забивай себе этим голову, — холодный голос внезапно прервал размышления воина. — Найди хеф-Улана и скажи, чтобы собрал свой гехрим. Передай ему, что я хочу поговорить с ним у башен. С ним и всеми Уланами.
Борс наклонил голову и поспешил из душного жилища, вновь благодарный за каждый глоток чистого воздуха. Часть его сознания стонала от близости к Посланцу, избравшего его для такой службы, а другая пыталась подавить страх. Разумеется, его тоже вознаградили: он получил Сулью, ему подносят подарки те, кто желает снискать расположение человека, близкого к кудеснику. Он разбогател, и положение его пусть неопределенно, но почетно. Но вместе с почетом и богатством в его жизнь вошел и постоянный страх перед гневом хозяина. И чувство, что он не принадлежит больше себе, что его кто-то дергает за ниточки, словно куклу. Страх глодал его, но Борс знал, что не посмеет бунтовать. Возможно, когда падет крепость, все переменится. Возможно, тогда к нему вернется независимость.
Теперь же надо послушно выполнять повеление Тоза и держать неположенные мысли при себе.
Он нашел Нилока Яррума валяющимся у его роскошного жилища с рогом темного пива в руке, обозревающего черными глазами черепа на шестах — словно бы хеф-Улан искал ответы в пустых глазницах своих жертв,
Ударив себя кулаком в грудь, Борс произнес:
— Повелитель, Посланец просит тебя созвать твой гехрим и встретиться с ним у башен. Тебя и других Уланов, повелитель,
Яррум долго пялился на него сердитым взглядом, затем крикнул тем из воинов, что оставались при нем, чтобы нашли Дьюана и передали весть вождям. Борс ждал знака удалиться, но Яррум продолжал угрюмо и не мигая смотреть на него.
— Ты его человек, воин. Что он знает?
— Думаю, он знает, кто сжег баллисты, — промямлил Борс, не желая признавать свое участие в этом открытии, ибо не мог забыть угрозы и свое обещание молчать.
— Вот как, — крякнул Нилок. — Интересно, почему он не мог использовать свою мощь, чтобы это предотвратить, а?
Борс кивнул, не желая разговаривать.
— Мы их почти одолели, — продолжал хеф-Улан. — Эти стены не долго бы простояли, но теперь… — Он осушил рог и небрежно бросил в траву. — Есть предел могуществу твоего хозяина, воин?
Борс облизал губы, чувствуя себя между молотом и наковальней.
— Я его не видел, — уклончиво ответил он.
— Его морок разогнали, — проговорил Нилок, задумчиво наморщив лоб. — И он не обратился к чародейству, чтобы обрушить стены. Не хотел или не мог. Как ты думаешь?
— Я лишь воин, хеф-Улан, — пожал плечами Борс, — не знаю.
