Юрий Иванович - Спасение из ада
Ветеран чуть повернулся, подставляя под тугие струи волосатую грудь, на момент прикрывая глаза руками, и почувствовал странное головокружение, в глазах мелькнуло нечто огненное и парализующее, а уже в следующий момент все удовольствие от душа Шарко исчезло. Довольно грубые удары под дых заставили сложиться пополам, в расширенных глазах пронесся клок тумана, и грянула вспышка. И уже в следующее мгновение Павлович сидел совершенно голый на кожаном диване в прихожей апартаментов бункера и чувствовал, как по нему сбегают остатки горячей воды. То есть его сразу из-под душа швырнули, а может, перенесли всего метров на десять в сторону. Дальше опознание и осмысление пошло ускоряющимися темпами: за большим столом, направив на пленника пистолет, восседает незнакомый мужчина. Причем не полностью незнакомый, а создающий впечатление некой отдаленной схожести с кем-то знаменитым или известным. Диван под задницей тоже оказался самым родным и желанным в данной обстановке, потому под одной боковой подушкой лежал небольшой пистолет, а под другой находилась тщательно замаскированная под видом шва кнопка включения тревоги. Как только где-то в помещении с наблюдателями коротко рявкнет сирена, военная охрана сюда ворвется через две минуты и с помощью автоматов раскурочит любого неопознанного гостя.
Оставалось только незаметно дотянуться или до одной, или до второй подушки. А еще вернее, вначале выслушать, чего от него хотят. Потому что в противном случае убили бы сразу.
Словно угадав его мысли, незнакомец стал говорить. Причем сделал это на чистейшем русском языке.
– Ну что, Павлуша, допрыгался? – В тоне сквозила ничем не прикрытая издевка. – Ветеран ты наш драный.
В присутствии духа и некоторой толике наглости сидящему под прицелом пистолета человеку отказать было нельзя. Потому что он совершенно спокойным, выверенным голосом поинтересовался:
– А вы, собственно, по какому вопросу?
– По поводу вопросов говорю сразу: их много, и право их задавать имею только я один. Даже не переспрашиваю, понял ли, потому что жить хочется и тебе.
Павлович вздрогнул всем телом, показывая, что продрог.
– Но мне холодно! Хотелось бы полотенцем или хоть чем-то обернуться. – При этом он несколько несуразно стал двигаться на середине дивана, постепенно смещаясь к боковушке с запрятанным в ней пистолетом. – Понимаю, что тебе плевать на мое здоровье, но насморк при простуде так достает…
– Неужели? – чистосердечно удивился мужчина, двигая бровями и свободной рукой поправляя свой идеальный пробор в прическе. – Значит, тебе и в самом деле пора на пенсию.
Тем временем ладонь ветерана уже оказалась под подушкой, но вместо ожидаемого устройства из легированной стали там оказался непонятно откуда взявшийся кусок поролона. Пока волна потовыделения прокатывалась у Павловича по всему телу, незнакомец покривился и продолжил:
– Да, забыл сразу предупредить: любое поползновение применить оружие или намерение поднять тревогу карается ранением. Как и нежелание правильно отвечать на вопросы.
Ствол пистолета чуть шевельнулся, и голый мужчина испуганно дернулся назад, с криком прикрывая лицо руками:
– Не надо, не надо! Я все понял!
Но при этом он одним скачком переместился к другому краю дивана. Собираясь воспользоваться потайной кнопкой тревожной сигнализации. Казалось бы, ничего не заметивший незнакомец тем временем перешел к вопросам:
– Вот и прекрасно! Итак: где сейчас находится Королюхов? – Заметив секундное колебание, жестко продолжил: – Больше повторять не буду!
– Да я и сам не знаю, куда это Борюсика заволокли, – поспешно, но все-таки с какой-то долей солидности стал отвечать пленник. – По последним данным, его содержат в подвалах городского здания суда. Заслать туда ликвидатора никак не получается.
– Куда делась «третья»?
– Исчезла из взятого внаем дома в самом начале операции с Торговцем.
– Куда делся сам Торговец?
– Выпал из реальности во время его ликвидации при разработке операции «сестра». По данным видеосъемки – выпал со смертельными ранениями.
– Удалось отыскать его труп?
– Нет. Ничего на него похожего не нашли.
– Кто дал команду на уничтожение?
– Мой непосредственный начальник.
– Кто он?
– Понятия не имею. Уже давно я получаю приказы лишь от двоих совершенно неизвестных мне людей из правительства. Наша контора досталась им по наследству.
– Где эти двое сейчас находятся?
– Не имею ни малейшего понятия.
– Почему провалилась операция с сестрой Торговца?
– Кажется, он не поверил.
– Кто затеял всю эту кутерьму с арабскими шейхами?
– Борис Королюхов. Полностью его разработка. Вначале мне это показалось вполне приемлемым. Жаль, сорвалось…
– С какого припека в это дело вмешались арабы?
– Борис отыскал их по старым наработкам.
– Кто приказал начать общую «зачистку» конторы?
– Один из этих незнакомых мне руководителей.
– Ты бы смог его узнать по голосу?
– Скорее всего, да.
– Где сейчас главный аналитик?
– Ликвидировать не удалось. Похищен неизвестными. Дом сейчас уже сожжен.
В этот момент пальцы Павловича нащупали вожделенный рубец на подушке, и он со злорадным предвкушением на него надавил. Как ни странно, на столе вдруг несколько раз моргнул какой-то прибор.
– А я ведь предупреждал, – с полным равнодушием констатировал незнакомец.
И пистолет в его руке вздрогнул. Стрелял он отменно, пуля попала в икру правой ноги, и голый мужчина не сумел сдержать вырвавшееся из груди рычание, переходящее в поток матерных оскорблений.
Незнакомец впервые показал свои эмоции. Хищно оскалился и со злорадным ехидством выдал какой-то несуразный стишок:
– «Почему же не топают ножки по чугунно-бетонной дорожке? Может, ножки те бегать устали? Нет! Просто ножки давно оторвали!» – Затем с садистским хохотком добавил: – Вижу, что рук и ног у тебя еще хватает. Так что можешь пробовать. Но…
Вот тут в Павловича и полетел резиновый жгут, а вслед за ним и дополнение:
– Только один. Так что сразу учитывай, пережать следующую конечность больше нечем.
– Учту! – прохрипел с ненавистью раненый, ловко стягивая поврежденную ногу ниже колена.
– Продолжим. Где Рафик?
– По докладам, уничтожен. Кто-то его сжег в котельной.
– Весьма прискорбно… Где сейчас находится Александра?
Как ни бегло и вразнобой раскладывались темы допроса, опытный ветеран сразу почувствовал некую излишнюю заинтересованность в этом вопросе. И понял, что может выхватить свой единственный шанс на спасение. Тем более что все остальные перед тем прозвучавшие вопросы не давали ему этого шанса. Если незнакомцу известно место содержания Шурки, то ложь при ответе вполне себя оправдает и выяснит глубину этого знания. Поэтому ответ следовало давать самый что ни на есть расплывчатый, но с желанной реакцией:
