Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Третий Лабиринт
Галь был важной шишкой у дубонов, у меня к нему свой счёт… И… если бы не Галь, мы бы, может, гуляли не на этой свадьбе, а на несколько месяцев раньше… на другой…" – "Неужели ты веришь в то, что… Я уверена, это злые языки…
Галь, наверно, по наивности сунул парня, который показался ему похожим на дезертира, в камеру, где оказались эти мирмеи, бандиты!.." – "Ага… – иронически протянул Арье. – А до этого сам зверски избил его: зубы выбил, особым приёмом лишил возможности защитить себя…" – "Галь всегда отличался… э-э-э… крутым характером, несдержанностью. Ещё и влияние этого мерзавца, Тумбеля, который их с этими злодеями познакомил, с наркоманами… Но погоди! Откуда это известно? Ведь никто не видел! Всё это было… без свидетелей…" – вдруг воскликнула Рути. – "Ну, начнём с того, что всё это на видео снимали. Бенци недавно рассказал, как им с Моти показывали…" – "Так вот почему?.. – побелела Рути. – Теперь я понимаю! Он вполне мог из-за этих кадров… – в состоянии аффекта! – что-то Мотеле сделать… Может, и не хотел, да только… А кадры могли сфабри…" – "Нет, дорогая сестричка, кадры не сфабрикованы. Бенци говорил: сначала они оба так и думали, что это компьютерная графика, просто провокационные страшилки. Это потом пригляделись – они же оба классные специалисты! Бенци рассказал, как они поняли, что это документальные кадры…" – "Ну, хорошо, ты говоришь с его слов, а кроме его слов – ничего…" – "Не совсем так, Рути. Максим нашёл это в Интернете – задолго до того, как Бенци вышел на волю и рассказал. Правда, тогда мы не знали, что это кто-то отцам показывал…
Теперь мы знаем, кому такое пришло в голову – и зачем! Кое-что можно было понять из намёков в статье Офелии… – Арье побледнел, сглотнув и закусив губу. – В оправдание Гая могу сказать, что он только начал допрашивать, но бить отказался".
– "Ну, вот видишь! Так чего ты хочешь от моего мальчика!" – "Просто хочу с ним поговорить, заодно и понять, чего он хочет. Помнишь же, как мы их на руках носили, танцевали с ними на "Цлилей Рина"!" – "Я хочу всё забыть… Кроме моего Мотеле…" – всхлипнула Рути.
Арье с Рути пришли в маленькую квартирку, где она жила с мамой. Гай высунул нос из спальни – и тут же хотел скрыться обратно. "Нет, нет, дорогуша, ты-то мне и нужен! Иди-ка сюда! Разговор на пару слов…" – "Да чего там…" – пробурчал парень, но вышел, пряча глаза. Арье попросил и сестру, и мать не мешать ему, и те послушно удалились на кухню.
"Я понимаю – ты всё забыл, или не хочешь вспоминать, но всё-таки прошу вспомнить!
– Арье говорил спокойно, но жёстко, прищурившись, глядя на племянника: – Случайно ли это, что в тот вечер, когда вы пришли проведать больного папу, его выкрали и перевели в Шестое отделение? Вернее, скажем так: кто вас надоумил пойти и, так сказать, исполнить свой сыновний долг именно в этот день?" – "Мы… сами… – ломким, слегка позванивающим, голосом пробормотал Гай, и вдруг заговорил, монотонно и не глядя на Арье: – В тот день нас не допустили в Золотой Гальюн… Или нет? Это было… гораздо раньше. Ничего не помню!.. Арье, ну, ты-то хоть не мучай меня! Меня же так били…" – "За что? Тебя-то за что?" – "Я отказался бить… того парня… Я только ему несколько слов сказал, но больше не захотел… Я вспомнил, как мы с братом его избили несколько лет назад, и мне чего-то стало его жаль… А ещё вспомнил сестрёнку… ей-то за что?.. Галь за что-то на него взъелся, или просто решил, что ему всё можно, а я так не мог… после того, что… Ад-Малек и Куку нам сделали: наших девушек у нас забрали, и где они теперь, бедняжки… Я слышал, их уже нет в живых: Ад-Малек их задушил!.." – в голосе Гая зазвенели слёзы. Арье молчал, его лицо ничего не выражало.
"Галь говорил мне, что таким слюнтяям, как я, не место среди дубонов, что ему стыдно, что я его брат, ещё и наша фиолетовая родня… И избил меня… Он мой командир – я не мог защищаться! Потом… наверно, чтобы сломать… меня бросили в тот подвал, где тот парень уже… отдавал концы… Страшно было… и почему-то жалко стало его… и Ширли… За это меня избили… Галь сказал, что надо оттуда срочно смываться, потому как ихние мультишофары начали раскручивать витки, и скоро до нас доберутся… Парня бросили – мол, без нас подохнет… Со мной эти…
Навзи… тоже немного развлеклись, но не так круто, как с фиолетовым – я быстро очухался… Это была идея Тимми: они как бы должны "сбежать", а мы как бы "провалиться" на их поимке, и я как бы пострадавший. Зато потом!.. Это Тимми с Офелией меня выходили и увезли на Юг. Там я и обретался, на рынке работал – грузчиком, уборщиком… Тим мне сразу сказал, что он в нас с братом слишком много вложил за все эти годы, а мы не оправдали… А теперь пришла пора мне самому за себя – и на него не рассчитывать… Галь к этому времени уже отбыл за своими… Ад-Малеком и… Я надеялся, что Куку его там к делу пристроит, и тогда они меня вызовут.
Зря надеялся!.. Сейчас я просто хочу узнать у маманьки, как к дяде в Америку перебраться, может, поможет мне… Мне дали отпуск, Тимми с Офелией слиняли куда-то, меня не трогают…" Арье слушал бессвязный рассказ племянника, который от бессвязности становился ещё страшнее. Он почувствовал, как откуда-то, от живота, поднимается ужас и отвращение – и жалость к этому опустившемуся молодому парню, который натворил таких дел, так запутался. Да есть ли для него выход?..
"Хорошо, кое-что я понял, кое-что мы и раньше знали; твой рассказ всего лишь подтверждение… Но я хочу получить конкретный ответ на конкретный вопрос: знали ли вы с братом, что отца собираются выкрасть из больницы, или оказались там случайно?" – последние слова Арье произнёс резким тоном, приблизив лицо к лицу Гая, почти нависая над ним и сверкая глазами, которые словно превратились в две льдинки; лицо снова покрылось яростным румянцем, в котором растворились веснушки.
Гай попытался отодвинуться, словно став меньше ростом и съёжившись на стуле. Ему померещилось: это Галь разговаривает с ним и вот сейчас начнёт его бить. "Тимми сказал, что Кошель по его просьбе дал нам несколько часов отпуска, чтобы мы навестили больного отца, даже подбросил к больнице, дал, во что переодеться… какое-то непотребное тряпьё… Он говорил – так dad скорее нас простит… Научил, что мы должны отцу сказать, сунул нам несколько сигарет и сказал, когда мы должны их закурить, где и как стоять… А потом… когда мы вернулись, велел переодеться в форму дубонов и послал туда, маму забрать… Но там откуда-то уже набежали антистримеры, и нас… обкрутили… Мерзкий санитар в странной каскетке…" – "Ясно, племянничек! Главное ты сказал: предположения превратились в уверенность. Тумбеля можешь не бояться: он попросту побоится после всего, что стало известно о его делишках, вернуться в Арцену…" – "Я сам не хочу тут оставаться! Я же сказал: я прошу маманьку помочь мне уехать к дяде… Если честно, я боюсь Галя. Я не знаю, что он там… но я с этими делами завязал! Мне хватило видеть, как тот парнишка умирал…" – "А к сестре на шева брахот пойти не хочешь?" – "Так она на самом деле вышла замуж? – впервые с начала разговора в голосе Гая зазвучала живая интонация, свидетельствующая о проблеске интереса. – Ведь её дружок умер!" – Гай удивлённо поднял свои светлые кустистые, как у Арье и Амихая, брови. – "Она вышла замуж за его младшего брата, одного из близнецов… который её давно любил…" – "Это который на мультишофаре… нашего рош-ирия ухайдокал?" – "Сейчас, после всего, что раскрылось, ты мог бы и не повторять этих глупостей! Или до сих пор силонокулл на тебя действует? – презрительно бросил Арье, скривив губы. – Ладно, я поговорю с мамой, она, вроде, ещё общается с этим… э-э-э… Джо Мегедом… братцем нашим… Он ей действительно помог, вот она и благодарна ему… Может, сможем тебе на билет собрать… Хотя Австралия была бы для тебя, в твоей ситуации, предпочтительней…" – "Почему?" – "Потому что она очень далеко, и родня там поприличней! А в Антарктиде у вас родни, к сожалению, нет…" Гиват-Ноам Ширли и Реувен сняли караван на Гиват-Ноам, где уже поселились Ирми с Ренаной и Хели с Максимом.
