Рисс Хесс - Planescape: Torment: "Пытка Вечностью"
Я поспешил согласиться — пока что! Я не против спасти его дочь, если, конечно, он говорил правду, а пока я буду находиться в городе, возможно, найду еще зацепку, ведущую к диве. Я поинтересовался, что происходит в городе.
— Здесь множатся слухи и недомолвки. Никто никому не верит. Ты не оказывай кому бы то ни было услугу, пока не удостоверишься, что они останутся у тебя в долгу. Все ненавидят друг друга и стремятся получить друг над другом же преимущество. Ты... прекрасная возможность для местных опробовать на тебе свои таланты, ведь ты не ведаешь здешней кухни. И, уверяю тебя, ты втянешься в наше болото...
А бед здесь хватает, как всегда. Во- первых, они роют ямы в земле, чтобы расширить тюрьму, и находят этого диву, заключенного в огромный обсидиановый пузырь, прикованный к полу. Они забирают его меч и используют его могущество, чтобы держать преступников в заключении. Они продолжают спорить, что делать с ангелом, рвут друг другу волосы, пытаясь обратить его в денежный доход и отсечь от возможных барышей для «друзей»... тогда- то и пришла чума.
Чума... Обнаруживает самые плохие качества людей. Делает их злыми и нервными, и это все от бессилия что-либо изменить. Стражи закрыли доступ во многие районы города, и напряжение все растет. Теперь они упекут тебя в тюрьму за мельчайшую провинность. Уж не знаю, как ты попал в город, но ты не выберешься из него, если не найдешь портал.
Я побеседовал с Марквезом, здоровяком блондином, бывшим офицером Гармониума. Он объяснил, где можно отыскать работорговцев, бывших некогда членами Гармониума. Причины его помощи мне он определил несколькими фразами.
— Я обнаружил, что Гармониум — фракция, в идеалы которой я некогда верил, — покупает людей, похищает их против воли и ломает им жизни. Фракция тянет жилы из них за то, что они пытаются быть другими, и я не мог больше этого выносить. Работорговцы, которым ты противостоишь — мои старые товарищи. — Он сплюнул на пол. — Негодяи. Лжецы. Никому больше нельзя верить.
Найти работорговцев из Гармониума не составило большого труда; видно, город столь погряз в беззаконии, что они не считали нужным скрываться. Мы легко справились с ними. Дочь владельца гостиницы была свободна, а когда мы вернулись к Вратам Предателя, я получил первую часть словесного ключа от Марквеза. Он рассказал также о женщине по имени Китла, знающей вторую часть.
Я отыскал эту высокую привлекательную леди. Она хотела, чтобы я разрешил вопрос наследия между кузнецом Крамплпанчем и винокуром Кестером. Похоже, в средствах она не стеснялась и была готова принять любое решение проблемы, даже включающее в себя летальный исход. Причин тому я пока не наблюдал и на условия Китлы согласился.
После чего побеседовал с двумя неприятелями. Крамплпанч был туповат и необразован, и с радостью согласился предоставить решение своих вопросов чужаку, то есть мне. Он передал мне скомканный лист пергамента, оставленный ему отцом. Кестер оказался более подозрителен, но и ему я навязал свои услуги в качестве посредника. И у него нашелся документ, написанный отцом. Смысл написанного в завещании был весьма туманен, но исходя из него я сделал вывод о дележе наследства между двумя братьями. Крамплпанч остался доволен, а Кестер — нет, чего и можно было ожидать.
Я вернулся к Китле, и она открыла мне вторую часть ключа, поведав о хранителе третьей части, Набате. Последний оказался настроен весьма дружелюбно и попросил меня заняться группой головорезов, досаждающих Кайсу, хранителю городской свалки, и вымогающих у него деньги. Когда я спросил, почему для него так важно решение этой проблемы, он ответил вопросом на вопрос.
— А это имеет значение? А что, если он на самом деле мой дед? Что, если я хочу отомстить тем, кто поднимает на него руку? Что, если я хочу забирать эти деньги себе? Какая разница, каковы мои мотивы? Ты получишь то, что хочешь — ключ, а я получу хотя бы что- то, нужное мне.
Найти свалку оказалось проще простого. На куче мусора восседал неопрятный старик, казавшийся более здоровым и сильным, нежели большинство жителей этого города. Заметив мое приближение, он поднялся на ноги.
— Пришел повидать Кайса? Слышал рассказы о мудрости его и порядочности? Примеры, с оглядкой на которые стоит жить?
Я спросил, кто он такой.
— Я — Кайс, хранитель городской свалки. Я надзираю за их мусором, и, фигурально выражаясь, видел, как сюда плывут и души. Я — голос, глаголющий им о добре, но, боюсь, они не обращают на меня внимания.
Тогда я задал вопрос о головорезах, ему досаждающих.
— Вернет — их предводитель, сборщик грехов. Он говорит, что если у меня есть монеты, я должен отдать их ему, но богатство мое пребывает исключительно в сердце и душе. Иди, убеди его в этом. Будь так добр. Он пребывает во Внутреннем Курсте, в южных кварталах, у повозок.
Я попытался было вразумить Вернета, но он (как восхитетельно оригинально)отказался слушать. И нам пришлось сражаться с головорезами, которых Вернет отправлял на свалку. Кайса весьма поразил тот факт, что кто- то в Курсте сражается за его жизнь, но помощь принесла мне моральное удовлетворение.
Я вернулся к Набату, чтобы узнать третью часть ключа. Теперь, когда работа была сделана, он признал, что хотел отомстить угрожающей Кайсу банде, и что именно он распустил слухи о том, что тот прячет золото.
После чего я отыскал следующего хранителя ключа, Даллана, высокого человека с густыми черными волосами и пронзительными голубыми глазами. Он попросил меня разрешить... ситуацию, в которой был замешан городской голова, гитиянки по имени Ан'изиус, но он отказался сообщить, какой исход для него предпочтителен.
Ан'изиуса я отыскал у врат, ведущих в Карцери, План- тюрьму. Он потребовал, чтобы я очернил его противницу, женщину по имени Сиаба. Я побеседовал и с ней, надеясь услышать ее версию истории, но она немедленно пообещала мне удвоить сумму, сулимую мне Ан'изиусом, если я соглашусь обратиться против него.
Подобное поведение вызвало у меня лишь отвращение, и я поведал капитану стражи, что Ан'изиус и Сиаба пытаются очернить друг друга. Он с радостью использовал мои свидетельства для ареста обоих, но не ради торжества справедливости, а для продвижения собственных замыслов.
Возвращаясь к Даллану, я хотел было поинтересоваться, какой у него интерес в судьбе Ан'изиуса, но решил, что хочу этого знать. Наверняка преследование личных целей. Я был уже предельно сыт Курстом и хотел покинуть его как можно скорее. Получив четвертую часть ключа, я отправился на поиски последнего хранителя.
