Оксана Панкеева - Дороги и сны
— В день посвящения брата Шеллара я общался с братом Джарефом и заметил, что его желание лично увидеть Повелителя носит несколько навязчивый характер, — пояснил Харган. — Это показалось мне странным, и я решил посоветоваться с мастером Ступеней. Он не дал мне прямого ответа, но ясно намекнул, что главой ордена движут корыстные мотивы. Прямо он не сказал ничего, столь же прозрачно намекнув, что банально боится Джарефа, и посоветовал обсудить этот вопрос с братом Шелларом. После посвящения мастер осматривал советника, и у него не возникало сомнений в успешности ритуала. В тот же день или днем позже Шеллар высказал свое мнение о первосвященнике, и с тех пор оно ничуть не изменилось. Я говорил об этом и с Повелителем. Он тоже со мной согласился. Кстати, поинтересуйтесь у брата Джарефа, как он исполняет покаяние, наложенное Повелителем. Что-то мне подсказывает: наш духовный пастырь о нем уже и забыть успел.
Глава департамента удовлетворенно кивнул и захлопнул папку.
— Что будем делать с заговорщиками?
— Способ казни придумайте сами, — устало отозвался Харган. Только что произнесенная речь в его состоянии казалась подвигом, а уж напрягать фантазию было свыше его сил. — Все магические вопросы я разберу… чуть позже. Я пока не готов объяснить, ни зеленые волосы, ни… остальное. У вас все?
Добавлять, что он до сих пор не уверен в собственных воспоминаниях, наместник не стал. Достаточно того, что он тупил, мямлил и свалился без чувств на глазах у подданных. Не хватало еще признаться, что у него реальность перепуталась с бредом и он не может точно вспомнить происшедшее.
Советник и глава департамента синхронно встали, намереваясь откланяться. Харган поколебался несколько мгновений и все-таки не удержался:
— Шеллар, останься. К тебе есть вопросы.
Спаситель и благодетель послушно сложился, возвращаясь на место. Наместник рассеянно попрощался с уходящим хином, пытаясь все-таки сосредоточиться и найти нужные слова для начала предстоящего разговора.
— С чего начать? — вежливо спросил Шеллар, не дожидаясь вопросов. — С описания вчерашнего безобразия или с самочувствия Ольги?
Харган тихо выругался и подпер ладонью гребень, так как держать голову становилось все труднее. Правда, она перестала болеть, и то уже хорошо.
— Сначала расскажи, что там на самом деле было. Я не уверен, что помню… реальные события. В том числе с Ольгой.
— Что вы помните?
— Я рассказал ей про жезл Весенней Зелени. Предупредил, что его нельзя брать голыми руками, и кратко поведал, как его добыл. Помню, что чувствовал себя страшно усталым, но потом заметил, как мне становится лучше, тело наливается энергией, настроение делается неуместно радужным… Еще помню, как подумал, что ночь прекрасна, и мне захотелось полетать. Все. Очнулся в небе с Ольгой в руках. На такую высоту я даже без груза никогда не поднимался. Спустился из последних сил. Чувствовал себя отвратительно, сначала думал, что это от усталости, потом вспомнил, что со мной творилось, и заподозрил магическое воздействие. О яде я тоже подумал, но разобраться не успел — вы ввалились. Честно говоря, я думал, что вся сцена побоища жезлом мне привиделась.
— В таком случае, полагаю, вы сами прекрасно видели все, что происходило. Уверяю вас, позеленевший брат Джареф и шерстолапый брат Энжи вам не привиделись. И все, что случилось с монахом, схватившим жезл, тоже было на самом деле.
— Он действительно… пророс?
— Согласен, отвратительное зрелище.
— Ты мне главное скажи: Ольга и вправду держала жезл Весенней Зелени голыми руками и с ней ничего не случилось?
— Как ни парадоксально, правда. Я видел своими глазами. Проверять сей феномен на себе я не рискнул, проросший монах как-то не располагал к подобным экспериментам… Так что же, выходит, хваленый галлюциноген брата Джарефа не вызвал у вас никаких зрительных искажений реальности? То, что я читал о свойствах этого порошка…
— Это для людей, — неохотно перебил Харган. — На меня эта дрянь могла подействовать как угодно, вряд ли ее специально проверяли на демонах. Подумаешь, вместо галлюцинаций — чрезмерное возбуждение и потеря способности адекватно оценивать реальность. Тоже хорошего мало. Я чуть не убился. Да и отходняк был неслабый.
— Если так… — Шеллар задумчиво потер подбородок, — следовательно, наркотик, коим намеревался угостить вас брат Энжи, тоже мог сработать совершенно неожиданным образом? Знаете, вот теперь мне действительно становится страшно.
— Я посмотрю в справочнике и удовлетворю твое любопытство, — пообещал наместник. — А теперь скажи, как там Ольга.
— Послушно лежит в постели, как и велел врач.
— С ней все-таки что-то случилось? — вскинулся Харган. — Это из-за жезла!..
— Это из-за вас, господин наместник. Я вас предупреждал, что в ее положении при занятиях сексом следует соблюдать осторожность. Вы же, если я не ошибаюсь, овладели своей добычей в полном беспамятстве на высоте нескольких сотен локтей, чуть не уронив при этом. Скорей всего, насильно, но об этом спросите сами.
— Неправда, — обиделся демон. — Ничего такого не было. Вернее, я хотел, но очнулся раньше, чем дошло до главного.
— Извините, — равнодушно пожал плечами советник. — Значит, мне снизу показалось.
— Ты что, все это видел?
— Как вы полагаете, почему я прибежал к вам одновременно с Джарефом? Я ведь за ним не следил, да и не ожидал от него подобных крайностей. Я видел, как вы… с позволения сказать, летите, и направился выяснить, что случилось и не нужна ли вам какая-либо помощь. Что ж, будем надеяться, что ничего непоправимого не произойдет и Ольга благополучно доносит своего ребенка до положенного срока. Стресс все-таки не столь веская причина для беспокойства, как… хм… то, что я подумал. Хотя напугали вы ее изрядно.
— Можно подумать, я специально! И можно подумать, я от всего этого дерьма получил удовольствие!
— Я ни в коей мере вас не обвиняю, — как-то слишком уж вежливо заверил Шеллар. — Более того, я был поражен вашей самоотверженностью.
Харган оторопело понял голову и уставился на советника с искренним недоумением. О чем это он?
Советник уловил его взгляд и с неожиданно потеплевшей улыбкой пояснил:
— Всего луну назад в аналогичной ситуации вы бы без раздумий бросили девушку и не сожалели о своем поступке ни мгновения.
— Шеллар, ты, кажется, хочешь меня разозлить.
— Ни в коем случае. Кстати, почему вы не воспользовались магией? Ситуация была критическая, причем дважды — сначала в воздухе, затем в комнате. Но вы почему-то предпочли…
