Владислав Гусев - Судьба по контракту
— Тогда поговорим о Кейте.
— Дался тебе этот лейтенант, — Гор поморщился. — Вроде все и так ясно. Убили его люди Подковы. Что еще тебе покоя не дает?
— Понимаешь, хочу понять, какое он имел отношение к штурму восточной башни.
— Ильм, — Гор немного подался вперед, — а что это теперь изменит? Воскресит мертвых солдат? Исправит сломанные механизмы?
— Нет, конечно. Просто перед бродячими магами жизнь порой ставит очень серьезные головоломки. Порой умение правильно их решить помогает спасти жизнь.
— По-моему сейчас твоя жизнь вне опасности, — заметил Гор.
— Скорей всего так…
— Да точно…
— Скорей всего. — Ильм откинулся на спинку кресла, — я рассматриваю эту историю как отличный случай попрактиковаться. И еще. Мне просто интересно узнать правду. Сдается мне, что задача эта со многими переменными.
— Тебе видней. Слушай, а почему ты Лоскута зарезал?
— Это…
— Секрет?
— Нет.
— Это как-то связано со смертью сержанта Санти?
— Да. Лоскут был самым молодым в гарнизоне северной башни, к тому же я полагал, что он причастен к попытке вывести из строя ее подъемные механизмы. Жан мне сообщил, что после смерти Санти он подался в бега. Сам понимаешь, на кого в такой ситуации думать.
— И что тебе поведал Лоскут?
— Что он действительно убил Санти, что он и Кейт…
— Чего ты замолчал? — подбодрил его Гор, — что там у них было?
— Любовь.
— Э… Любовь?
— Да, они…
— Избавь меня от подробностей, — Гор с презрением сплюнул в камин.
— В общем Санти всегда слишком громко выражал свое презрение к лейтенанту, и любящее сердце Лоскута не могло не сжиматься горестно от его слов, а после смерти Кейта и подавно. Могу себе представить, как Санти это горестное событие комментировал. Похоже, тонкая духовная организация Лоскута не выдержала и вот результат. Еще Кейт дал ему камнеломку и поручил разрушить механизмы северной башни.
— Камнеломку? — Гор немного оторопел, — а разве она металл берет?
— Да, если немного изменить векторы силы. Я как раз заступил на пост и Санти мне все рассказал. Он совершенно случайно увидел ее, успел отодрать с шестерни и выбросить в крепостной ров. Она там и взорвалась.
— А как этот молодчик добрался до подъемника? Там же все охраняется.
— Есть обходной путь, через шахту противовеса…
— Не очень понятно.
— Как бы тебе это объяснить, — Ильм прищелкнул пальцами, пытаясь правильно сформулировать свою мысль, — короче, есть там в башне ходы, позволяющие при должном умении незаметно подобраться к подъемнику. Полагаю, что Кейт об этом знал и Лоскуту все по полочкам разложил. Я туда сам лазил, и нашел там следы крови. А Лоскут в этот день руку себе порезал, вроде, когда меч точил. Я образцы крови смог взять, но сравнить их не успел. Попал в тюрьму…
— Вот значит, как, — с непонятной интонацией протянул Гор, — а восточная башня… Что и там, получается, Кейт отметился?
— Я могу пока только предполагать…
— Что предполагать?
— Что, вероятно, да. Он очень настойчиво в тот день рядом с ней крутился, даже возглавить на ночь хотел, но достоверных фактов у меня нет.
— А ты, получается, в тот день его опередил. Лихо.
— Циркуляр из штаба гарнизона, — пожал плечами Ильм, — я всего-лишь пешка в этой истории…
— Я вот что на днях узнал, — Гор отхлебнул вина, — тебе, наверное, это будет интересно.
— Смотря, что.
— Знаешь, кто возглавлял налет на восточную башню? Брат Подковы.
— А у него был брат? — машинально спросил Ильм и сразу вспомнил таверну "Три устрицы", расстроенного мастера Такара и его нехитрый рассказ. А ведь все совпадает…
— Был. Сводный, — Гор немного помедлил, словно что-то припоминая, — он командовал людьми, штурмовавшими башню в ту ночь. Он там погиб. Подкова поклялся отомстить… А что если Кейт к этому тоже причастен? Тогда его смерть вполне объяснима — месть Подковы. Я, правда, не очень понимаю мотивы лейтенанта…
— Я тебе про то с самого начала и сказал. Надо Кейта допросить. Пока труп по зиме целый. Ты знаешь, где его похоронили?
— Слышал.
— Ну?
— Знаешь часовню праведного Зигмунда?
— Ну да, знаю, — в памяти некроманта всплыл небольшой каменный храм посреди леса, — это недалеко от Турова по Западной дороге. Там, что их фамильный склеп?
— Там. Один из нескольких. Кроме того, добавь к этому свирепого брата-исповедника и несколько воинов храмовников. Они не будут в восторге от твоего визита.
— Это второй вопрос.
— Ты, правда, хочешь туда заглянуть?
— Очень. Составишь мне компанию?
— Я-то не против, — Гор явно о чем-то призадумался, — завтра доложу старшине. Если он даст добро, то я с тобой. И не только я. По идее должно быть там золотишко… Послушай, а ты сможешь спросить у Кейта, кто его убил?
— Смогу. Только ответа не получу. Но…
— Отчего так? — перебил его Гор.
— Правило третьего дня. Закон Шильда-Римуса. Покойник через три дня после смерти забывает последние три дня жизни. Пока все попытки ученых мужей разрешить эту проблему оказывались безрезультатны.
— Точно, — Гор с непонятным облегчением откинулся на спинку, — я где-то об этом читал.
— Ты?
— А что? — изумился ночной мастер, — трудно представить меня с книгой, да? Знаешь, иногда прихожу под утро домой, кровь невинных жертв с рук смываю и приобщаюсь к печатному слову.
— Чтобы отвлечься?
— Вроде того… А что эта задача вообще решения не имеет?
— Я как раз хотел об этом сказать, но ты перебил. Мне кажется, я знаю, как ее решить.
— Хм…,- Гор пристально посмотрел на собеседника, — и что?
— Пока не уверен. Слишком все просто получается…
— И?
Ильм неопределенно пожал плечами.
— Единый с этим постулатом… А что от тебя Орден хочет?
— Хотел, — поправил Гора некромант, — ты и это знаешь…
— Ну, извини. Трудная жизнь обязывает. У нас даже люди для этого дела специальные есть. Для сбора слухов.
— А как с достоверностью дело обстоит?
— Нормально обстоит. Если не желаешь нож под ребро, то любую сплетню сто раз перепроверишь, прежде чем до вышестоящих ушей ее донесешь.
— Строго, — покачал головой Ильм, — а что касается братства, то брат-куратор просто решил со мной познакомиться.
— И что он от тебя хотел?
— Он, к моему удивлению просто пожелал со мной познакомиться, — Ильм решил немного подправить историю, — ссылаясь на то, что я один из самых успешных учеников в выпуске, да к тому же решивший послужить на благо города.
