Брайан Толуэлл - Неподвластный богам
Так скверно Тезиас не чувствовал себя с момента своего воскрешения. По-видимому, он переоценил свои силы. За какие-то два дня и ночь он успел вызвать из Будущего Джейка Митчелла и доктора Фонтанелли, инсценировать нападение полчищ гипнотических карликов на войско Конана, создать живой мираж на равнине, устроить несколько других удачных фокусов, наконец, сразиться со стигийской волшебницей и ее адскими тварями. И хотя в конечном счете он победил, победа эта далась слишком дорогой ценой – для него и его верных слуг. Все, что он мог сделать для них – проводить монахов в их пещеру. Уходя, он столкнулся с Брахо. Впервые магистр осуждающе смотрел на него и впервые, глядя в самые глаза карлика, сказал:
– Мне очень горько, что твои затеи, хозяин, приводят к гибели моих братьев. С момента твоего воскрешения погибли уже шесть монахов. А ради чего?
Тогда Тезиас исчез, так ничего и не ответив магистру. Но его нескрываемый упрек «А ради чего?» до сих пор звучал в мозгу карлика. Действительно, ради чего?
Однако Великая Душа сейчас не был в состоянии анализировать свои поступки. Он сделает это завтра, А теперь нужно спать – до рассвета остался какой-то час…
И все же Тезиас не мог уснуть, не сделав еще одного дела. Он должен извиниться перед магистром. Брахо обязан знать, как ценит и уважает своих слуг Великая Душа.
– Брахо! – позвал он.
Обычно магистр материализовывался в течение нескольких секунд. Иногда на это уходила минута – если Брахо был занят чем-то очень важным, он сначала заканчивал дело или передавал его другому монаху, а потом лишь спешил к хозяину. Но более минуты ждать магистра никогда не приходилось.
Минута прошла. Брахо не появлялся.
– Брахо! Магистр, я зову тебя! – повторил Тезиас.
Снова ничего. Возможно ли, чтобы магистр обиделся на своего хозяина?! Все может быть, ведь он тоже человек…
– Брахо! Явись немедленно: я приказываю! Я прошу, приди!…
Голос Тезиаса сорвался на крик. Магистр не появлялся. Может быть, он не желает прибегать к обычной телепортации? Или не может?
Тезиас обязан был это выяснить, причем немедленно. Если Брахо упорствует, Великая Душа напомнит, кто здесь хозяин, если магистр в беде, Бог поможет своему верному слуге. Так и должно быть.
Тезиас отдал своему телу мысленный приказ. Оно исчезло из рабочего кабинета, чтобы в следующий миг появиться в Пещере Синих Монахов.
То, что увидел воскресший Бог, заставило его, в немом ужасе схватившись за голову, опуститься на хладный каменный пол. Заклинание Стали он перевел совершенно правильно…
Джейк Митчелл решил перенести часть оружия с «Черного коршуна* к себе в комнату. Во-первых, рассудил он, вертолет был и так прекрасно оснащен, и обыкновенные пистолеты с ружьями не добавляли ему боеспособности. Во-вторых, и эта причина была главной,
Джейк замыслил утаить часть оружия от карлика: мало ли чего… Всегда нужно иметь свои козыри.
Удачно исполнив задуманное, американец возвращался обратно к вертолету. Вступив в зал, он сразу заметил скрюченную фигурку профессора в небольшой нише у отдаленной стены. Одного взгляда хватило опытному «солдату удачи», чтобы понять, чем занят старый приятель. Вертолет был обложен динамитными шашками, снятыми с него же, от них к убежищу дока тянулись черные провода; сам же док колдовал над ящиком, который ничем иным, кроме как пультом взрывного устройства, служить не мог.
– Каналья!!! – вытаращив глаза, взревел Джейк. – Что ж ты делаешь, гад?!
Не отвечая ни слова, док нажал на рычаг. Джейк непроизвольно зажмурил глаза. Однако ужасающего взрыва не последовало.
– Проклятие, – пробормотал Фонтанелли. – Я забыл подключить этот проводок.
Американец выхватил свой браунинг.
– А ну, стой, каналья! Руки за голову, и лицом к стене! Живо, иначе я продырявлю твою ученую башку!
Доктор Фонтанелли не выносил угроз. В сторону Джейка ударил тонкий малиновый луч – это седовласый профессор стрелял в компаньона из лазерного бластера. Стрелок он был неважный – луч только оцарапал стену рядом с американцем.
Реакция бывалого рейнджера была мгновенной. Раздался выстрел, и Фонтанелли беззвучно упал на живот. Джейк подбежал к доку. Тот не шелохнулся. Несколькими выстрелами в упор Митчелл разрушил пульт взрывного устройства. Сердце американца бешено колотилось. Он дернул дока за бороду – изо рта потекла струйка крови.
– О черт! Я же убил дока! Нужно сообщить Тезиасу! И он бросился прочь из пещеры.
Джейк Митчелл мчался по главному коридору. Где же этот проклятый карлик? В кабинете его нет, где же он тогда? Может, лечит своих гомиков? Поворот, еще поворот, скоро Пещера Синих Монахов…
Внезапно Джейк на что-то налетел. Вернее, на кого-то. То был человек, выходящий из-за поворота навстречу ему. Во всяком случае, Джейк ощутил столкновение с человеком, таким же крупным, как и он сам. Американец мгновенно отскочил назад, в руке у него появился пистолет.
Из-за поворота никто не появлялся. Джейк уже собирался отнести приключение на счет расшатанных нервов, когда чей-то невидимый кулак саданул ему в лицо. Митчелл завопил от боли и неожиданности. Но даже тогда инстинкт закаленного бойца не подвел его. Тотчас отпрыгнув еще на два шага назад, он сделал несколько выстрелов в свободное пространство перед собой. Одна пуля вдруг звякнула о что-то в пустоте и, точно воланчик, отбитый ракеткой, едва не поразила самого Джейка. Лишь теперь тому стало по-настоящему страшно. Замысловато выругавшись, он принялся палить из браунинга во все стороны.
– Кто ты, засранец?! Это ты, Тезиас? Если ты, черт бы побрал твои идиотские шуточки, понял?! Я хочу видеть твое лицо, собака! Зачем тебе убивать меня?! – вопил Джейк.
Патроны кончились. Затравленно озираясь, американец попятился еще на шаг, продолжая при этом машинально щелкать спусковым крючком разряженного пистолета.
– Ну убей меня, гад! Чего ж ты ждешь, невидимка?! Голос, сильный и гневный, ответил ему:
– Да, я убью тебя, ублюдок! И ты увидишь лицо мстителя!
Перед Джейком стоял двойник, возникший как будто из воздуха. В руке у того был меч, широкий и длинный.
– Конан?! – прохрипел Митчелл. – Ты на свободе! Опять штучки карлика!
– Твой хозяин ничего не знает о моем побеге, – зловеще усмехнулся киммериец. – Снимай корону, смердящий пес, я не хочу марать аквилонское золото о твою поганую кровь!
– Нет! – дико заорал Джейк. – Ты не убьешь меня, безоружного!
– Убью, – заверил его Конан. – Когда ты, пес, палил в меня из своего железного арбалета, – там, в «гостиной», – ты не думал, что я безоружен против тебя! Снимай мою корону, шакал, не то она слетит вместе с головой, а не отдельно, как должно быть!
