Гай Гэвриел Кей - Тигана
— Выпори меня словесно, — ответил Алессан.
Баэрд покачал головой.
— Как он?
— Неплохо. Под большим напряжением. Дэвин сорвал покушение на его жизнь, там, в горах.
— Что? — Баэрд бросил быстрый взгляд на Дэвина, отметив его разорванные рубаху и лосины, порезы и царапины.
— Ты меня научишь пользоваться луком, — сказал Дэвин. — Целее будет одежда.
Баэрд улыбнулся.
— Научу. Как только представится возможность. — Потом его осенила какая-то мысль. — Покушение? — обратился он к Алессану. — В горах? Не может быть!
Лицо Алессана было мрачным.
— Боюсь, может. У нее был лунный лук с прядью его волос. Очевидно, с гор снято табу, по крайней мере ради убийства.
Лицо Баэрда озабоченно морщилось. Несколько секунд он молча сидел на коне, потом сказал:
— Значит, у него не было выбора. Ему необходимо действовать немедленно. Он ответил «нет»?
— Он ответил «да». У нас есть шесть месяцев, и он пошлет письма. — Алессан заколебался. — Он просил нас зажечь в память о нем костер, если он умрет.
Баэрд внезапно развернул коня. И сидел, неотрывно глядя куда-то на запад. Вечернее солнце заливало янтарным светом вереск и папоротник на холмах.
— Я люблю этого человека, — сказал Баэрд, все еще глядя вдаль.
— Я знаю, — ответил Алессан. Баэрд медленно снова повернулся к нему. Они молча обменялись взглядами.
— Сенцио? — спросил Баэрд.
Алессан кивнул.
— Тебе надо будет объяснить Альенор, как организовать перехват. Эти двое поедут вместе со мной на запад. Ты с Катрианой и герцогом поедешь на север, а потом в Тригию. Пора пожинать то, что мы посеяли, Баэрд. Ты знаешь расклад во времени не хуже меня и поймешь, что делать, пока мы снова не встретимся, и кого нам нужно вызвать с востока. Я не уверен насчет Ровиго — оставляю это на твое усмотрение.
— Мне не нравится, что надо ехать по разным дорогам, — пробормотал Баэрд.
— Мне тоже. Если у тебя есть другой вариант, буду рад его выслушать.
Баэрд покачал головой.
— Что ты будешь делать?
— Поговорю кое с кем по пути. Повидаюсь с матерью. После все будет зависеть от того, что я найду. Моя жатва на западе, до наступления лета.
Баэрд мельком взглянул на Дэвина и Эрлейна.
— Постарайся не дать причинить себе боль, — сказал он.
Алессан пожал плечами.
— Она умирает, Баэрд. А я причинил ей достаточно боли за эти восемнадцать лет.
— Это не так! — неожиданно вспыхнул Баэрд. — Ты только ранишь себя, думая так.
Алессан вздохнул.
— Она умирает в безвестности и одиночестве в святилище Эанны в провинции под названием Нижний Корте. А не во Дворце у Моря в Тигане. Не говори, что ей не больно.
— Но не ты виноват в этом! — запротестовал Баэрд. — Зачем ты это с собой делаешь?
Снова пожатие плеч.
— За эти двенадцать лет, с тех пор, как мы вернулись из Квилеи, я сделал выбор. И готов признать, что другие могут не соглашаться с ним. — Он бросил взгляд на Эрлейна. — Оставь, Баэрд. Обещаю, что не позволю выбить себя из колеи, даже в твое отсутствие. Дэвин поможет, если мне понадобится помощь.
Баэрд скривил рот под прикрытием бороды, у него был такой вид, словно он хочет продолжать этот спор, но когда он заговорил, то совсем другим голосом.
— Значит, ты думаешь, что время пришло? Думаешь, это действительно может произойти теперь?
— Я думаю, что все должно произойти этим летом или никогда. Разве что кто-нибудь и правда убьет Мариуса Квилейского, и мы вернемся к прежнему состоянию, но нам уже не с кем будет работать. И это будет означать, что моя мать и многие другие были правы. В этом случае нам с тобой просто придется плыть в гавань Кьяры, самим взять штурмом дворец и убить Брандина Игратского, а потом смотреть, как Ладонь превращается в аванпост Барбадиорской Империи. И чего тогда будет стоить Тигана? — Он на какое-то время сдержал свои чувства. Потом тихим голосом продолжал. — Мариус — это единственный джокер в колоде, который у нас был, единственное, чего я ждал и что готовил все эти годы. И он только что согласился позволить нам разыграть его карту так, как нам нужно. У нас есть шанс. Нелишне будет помолиться, всем нам… в ближайшем будущем. Мы ждали этого достаточно долго.
Баэрд сидел совершенно неподвижно.
— Достаточно долго, — наконец повторил он, и что-то в его голосе заставило Дэвина похолодеть. — Да осветит Эанна твой путь в дни Поста и дальше. — Он помолчал, бросил взгляд на Эрлейна. — Путь всех троих.
Выражение лица Алессана говорило о многом.
— И ваш путь, всех троих, — единственное, что он сказал, потом повернул коня и тронулся в путь на запад.
Следуя за ним, Дэвин оглянулся один раз и увидел, что Баэрд не двинулся с места. Он сидел верхом и смотрел на них, и солнечный свет падал на его волосы и бороду, снова окрасив их в тот золотистый цвет, который Дэвин помнил с их первой встречи. Он был уже слишком далеко, чтобы разглядеть выражение его лица.
Дэвин прощальным жестом поднял руку, широко расставив пальцы, и с радостным удивлением увидел, как Эрлейн внезапно сделал то же самое.
Баэрд высоко поднял руку, приветствуя их, потом дернул повод коня и повернул его на север.
Алессан скакал ровным галопом к заходящему солнцу и ни разу не оглянулся.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ЦЕНА КРОВИ
13
Где-то перед рассветом — Дианора не знала, который час, — она поднялась с постели и подошла к окнам, выходящим на балкон. Она так и не спала всю ночь. Как не спал и ее брат, вдали от нее, на юге: он сражался вместе с Ходоками, а потом встречал вместе с женщиной начало весны на вершине холма, отвоеванного у Тьмы.
Сама она провела эту ночь в одиночестве, лежа в своей постели, и ее посещали призраки и воспоминания. Теперь она смотрела в холодную тьму, в которой не было ни намека на весну или на обещание будущих всходов. Предутренние звезды все еще сияли, но луна уже давно зашла. С моря дул ветер. Она едва различала флаги, развевающиеся на мачтах кораблей в гавани у мола Прыжка за Кольцом.
Один из этих кораблей только что приплыл из Играта. Он доставил сюда Изолу, певицу. А назад поплывет без нее.
— Сварить кав, госпожа? — тихо спросил Шелто у нее за спиной.
Не оборачиваясь, Дианора кивнула.
— Пожалуйста. А потом приходи посидеть со мной, нам надо поговорить. Если она будет действовать достаточно быстро, думала Дианора, если раскрутит все, не оставив себе времени на колебания и страх, то у нее, возможно, и получится. Иначе она пропала.
Дианора слышала, как Шелто возится на маленькой кухне, устроенной в ее апартаментах. Огонь в очаге поддерживали всю ночь. Может быть, Играт и не соблюдал тех же весенних и осенних обрядов, что и жители Ладони, но Брандин редко препятствовал соблюдению местных обычаев и ритуалов, и Дианора никогда не зажигала огня в дни Поста. Как и большинство женщин сейшана, если на то пошло. Восточное крыло дворца еще две ночи будет погружено в темноту после захода солнца.
