Инна Сударева - Судья Королевского дома
— Вы всем довольны, сэр? — голос Марты.
Конечно, он всем доволен. Теплая ванна, чистая мягкая домашняя одежда, шикарный обед, песни и танцы красивых девушек, улыбки на лицах, розовый сын, а теперь — темноглазая красавица рядом с ним в саду... После странствий, битв, опасности — это ли не то, к чему он стремился. И Фредерик удовлетворительно кивнул головой.
— Давно ты в няньках у моего шалопая? — спросил он, подняв Гарета над собой на вытянутых руках — малыш звонко захохотал.
— Больше полугода, сэр.
— Я слышал, он зовет тебя мамой.
Марта чуть помедлила с ответом:
— Имя «Марта» ему сложно выговаривать.
— Может быть. — Он прижал сына к себе, и тот затих, уткнувшись личиком в грудь отца... лежать бы так вместе с сыном долго-долго, чувствуя, какой он трогательно теплый, как дышит, как перестукивается сердце с его маленьким сердцем. — Не пора ли тебе спать, непоседа? — улыбнулся, видя, как малыш зевает.
— Да, конечно, уже и звезды появились. — Марта взяла сонного Гарета за руку, поклонилась поднявшемуся Фредерику и пошла с малышом в сторону замка.
Король смотрел ей вслед, и так ему захотелось, чтоб эти пышные волосы были не черными, а огненно рыжими. Чтоб она шла в дом, ведя за руку сына...
Он шел к могиле Коры, срывая по дороге душистые цветы с веток деревьев.
Вот он, этот камень, эта плита, эти строки, которые он сам сочинил. Впервые в жизни он сплел слова в стих. Для кого? Для умершей любимой...
Нет в мире больше зеленых глаз,
Нет в мире больше огня волос.
Дороже света пропал алмаз,
И не помогут потоки слез...
Фредерик усыпал белую плиту цветами, присел рядом, коснулся рукой камня. За день он нагрелся и был приятно-теплым.
— Знала, что найду тебя здесь, — раздался голос дамы Ванды.
Молодой человек чуть пожал плечами, выпрямился.
Она с самого его приезда в замок всем видом давала понять, что жаждет беседовать с ним наедине. Фредерик отметил, что няня сильно постарела за последний год: с трудом ходила, уже опиралась на тросточку и постоянно кряхтела. Но в глазах ее по-прежнему искрила почти безграничная энергия, и голос ничуть не изменился — те же волевые нотки, больше подобающие командиру воинского подразделения, чем почтенной даме. Все-таки она в свое время управляла в отсутствие Фредерика огромным поместьем и довольно успешно.
Он взял старушку под руку и повел к озеру.
— Год траура прошел. Что ты думаешь? — начала Ванда, когда молодой человек бережно усадил ее на скамью у берега.
— Думаю: надо заняться воспитанием сына.
— Это хорошие мысли, — кивнула дама Ванда. — Больно шаловлив, хоть еще совсем дитя.
— Разве я не был таким?
— Был-был. — Она вновь согласилась. — У тебя до сих пор неизвестно что в голове... Взять так и уехать. Одному, надувшись на весь свет. — Она принялась ворчать и выговаривать все то, что накопилось за год.
Фредерик умел слушать не слыша, потому просто скосил глаза на озеро, которое постепенно погружалось в вечернюю мглу. «И от нее я должен получить на орехи», — мелькнула кислая мысль...
— Опять не слушаешь?! — повысила голос дама Ванда.
— Что ты, нянюшка, я тебя всегда слушаю, — улыбнулся Король.
— Ну раз так, то вот тебе мое слово: женись вновь!
Он чуть вздрогнул, улыбка сползла с лица.
— Ну, право, ты мужчина — хоть куда. Молодой, красивый, крепкий. Ишь, какая рука твердая. — Дама Ванда толкнула Фредерика в предплечье, подмигнула. — И, мыслю, не только рука...
— В кои-то веки ты заметила, что я уже мужчина, — хмыкнул Фредерик.
— Не уходи от ответа!
— Не буду.
— Так женишься?
— Зачем?
— Тебе как Королю нужны наследники...
— У меня есть наследник.
— Одного мало. Вдруг с Гаретом...
— С ним ничего не случится! — резко перебил Ванду Фредерик.
— Ты что, Господь Бог, что так уверен?! Тебя год не было — ты не знаешь, как он болел в эту зиму. Мы думали — ничто не поможет. Твой сын чуть не умер! А ты — родной отец — в это время шлялся неизвестно где! А теперь говоришь: ничего не случится! Много ты понимаешь в жизни, я смотрю! — такой гневный поток речей обрушила Ванда на бывшего воспитанника. — Господи, и в чьих руках Королевство?!
— Вот черт! — невольно кинул в сторону Фредерик, чувствуя, что каждое ее слово, как удар молота, прибивает его к земле.
— Ты лицо-то не вороти! Ишь, не нравится ему!
Он молчал, опустив голову. Виноват, сто раз виноват, что еще сказать.
— Да ты обязан жениться! Гарету нужна мать! Тебе — жена, Королевству — Королева и ватага королевичей! Год траура прошел, и нечего дальше закисать. Мы живые и думать должны о живом...
— Может, перенесем разговор на завтра? — заметил Фредерик и развел руками, показывая «смотри — уже стемнело».
— Никаких «перенесем», пока не дашь ответ!
— Как я понимаю, тебя устроит лишь утвердительный?
— Ты всегда был понятливым.
— Та-а-ак, — протянул молодой человек, нахмурившись.
Дама Ванда нахмурилась еще больше и скрестила руки на груди, с вызовом глядя на Фредерика.
— Та-ак, — повторил он, немного сбитый с толку. — Судя по напору, ты даже можешь предложить конкретного человека...
— Что ж, Судья в тебе еще не умер...
— Пожалуйста, не затягивай разговор.
— К чему что-то говорить? Пораскинь еще чуток мозгами...
— Марта.
— Умница. Разве плоха кандидатура? А для Гарета она уже стала матерью.
— Его мать — Кора! То, что она умерла, не значит, что Гарет должен о ней забыть!
— Никто о таком не говорит. Просто сейчас, когда он так мал, ничего не понимает, он видит, кто его любит, кто о нем заботится. Это Марта. Разве не справедливо, что Гарет зовет ее мамой? Разве не справедливо, чтоб все так и продолжалось? А то, что его настоящая мать умерла, когда он родился, он узнает позже, когда войдет в разум...
Фредерик с шумом выдохнул воздух, лихорадочно взъерошил волосы:
— Это невозможно. Даже если бы я и был согласен.
Дама Ванда удивленно посмотрела на него.
— По кодексу Судьи: не должно быть никаких близких отношений со Смотрителями.
— Марта уже не Смотритель...
— Она была им, и все это знают. А кто такой Смотритель? Он умер для всего мира. У него нет прошлого, его настоящее и будущее принадлежит Судье, которому он служит... То, что я посвятил ее в дамы — исключение из правил... И еще — у нее был жених, была помолвка. И что потом? Элиас отказался от нее. Ты понимаешь, что это такое — невеста, от которой отказались? И все равно, какой была причина. Пусть даже это — просто дурь юного гвардейца... И ты теперь предлагаешь мне, Королю, ее в жены?
