Вероника Иванова - На полпути к себе
— В обществе книг? — он недоверчиво качнул головой. — Простите, но Вы не похожи на книжного червя. Скорее на...
— Прошу, не будем упоминать о червяках и иных тварях, ползающих по земле и под ней! — я вскинул руки в притворной мольбе. — Не люблю этих гадов... Лучше поговорим о Вас. Вы интересуетесь магией?
— Это слишком личный вопрос, — карие глаза холодно сверкнули.
— Согласен. Приношу извинения, — коротко киваю. — Сменим тему. Мне показалось... на мгновение... что Вы испытываете некоторые затруднения... В общении со сверстниками.
— Вы наблюдательны! — саркастичная ухмылка.
— Возможно... да нет, наверняка, я вмешиваюсь не в своё дело, но... Вас недолюбливают. За что?
Тонкие черты перекосила болезненная гримаса.
— Вы ещё спрашиваете!... Этого мало? — он сунул мне под нос искалеченную руку.
— Думаю, что мало, — совершенно спокойно ответил я. — Думаю, что Вы сами отталкиваете от себя окружающих, пользуясь своим недугом, как оправданием на все случаи жизни.
Очень правильное замечание. Очень выстраданное. Я сам совершаю такую ошибку. И что характерно, почти всегда.
Бледные щёки стали ещё белее.
— Да по какому праву...
— Я не собираюсь Вас ни в чём укорять, сударь, но замечу: есть много способов выиграть поединок. И первый из них — вообще не вступать в бой. А пользоваться запрещёнными приёмами... не к лицу такому одарённому человеку, как Вы.
— Что... о чём Вы говорите? — ярость уступила место тревожной заинтересованности.
— Вы знаете. Хотели ударить своих обидчиков исподтишка? А зачем? Во-первых, у Вас ничего бы не вышло. Или вышло вовсе не так, как рассчитывали. А во-вторых... Когда перед Вами склоняются, не признавая истинную силу, а лишь под давлением обстоятельств, это не приносит удовлетворения. Никакого.
И это проверял на личном опыте. Неоднократно.
— Вы... Вы же говорили, что не являетесь магом!
— И что?
— Откуда же Вы узнали, что я хочу... хочу...
— Есть великое множество приспособлений для наблюдения за магическими полями, сударь, и далеко не все из них требуют Дара для использования.
— То есть... Вы просто...
— Подсмотрел.
— И определили, что именно я хочу сделать? — он прищурился, но уже без прежней враждебности.
— Скажем так, предположил.
— И что же Вы предположили?
— Что если тотчас же не вмешаюсь в происходящее, кому-то придётся очень и очень несладко... И совсем не обязательно, что Вашим обидчикам.
— Да? Может быть... — юноша вздохнул.
— Возьмите и больше не выпускайте из рук, — я протянул ему книгу.
— Постараюсь... Ещё раз, спасибо.
— Рад, что мои услуги Вам пригодились.
— Вы... хорошо их отпугнули, — он улыбнулся совсем по-мальчишески. Разве что, с ноткой непонятной мне печали.
— Отпугнул? Вообще-то, я пошутил.
— Да, шутка удалась! Пятки сверкали!...
— Но Вы же не испугались?
— А чего мне бояться? — голос снова накрыла тень боли. — Вряд ли могу вызвать у кого-то... романтические чувства. Особенно у человека, который... дружен с эльфом.
— Не торопите события, сударь! Романтика — такая вещь... Иногда её становится слишком много. И, кстати об эльфе: не желаете послушать в его исполнении несколько песен?
— Вы серьёзно? — карие глаза широко распахнулись.
— Весьма! Он сейчас играет перед Его Высочеством, и, думаю, никто не будет против ещё одного слушателя...
— Я... не знаю... — юноша почему-то смутился.
— Идёмте, идёмте! — я, в лучших традициях моей знакомой гномы — то есть бесцеремонно и энергично, подхватил его под локоть и потащил в покои принца.
Когда мы появились на пороге комнаты вдвоём, Борг быстро нагнулся к Дэриену и что-то шепнул на ухо. Его Высочество растерянно приподнял правую бровь, но в этом жесте не было неудовольствия, скорее недоумение:
— Мэвин?
— Да, Ваше Высочество, — еле слышно пробормотал юноша.
— Я не предполагал, что Вы находитесь во дворце, ведь Ваша сестра...
— Селия посчитала, что я буду только мешать в поездке, — усмешка, оттенённая горечью.
— Жаль... Но это её право. В любом случае, я рад Вашему визиту. Вы заглянули сюда по собственному желанию или...
— Ваше Высочество, я взял на себя смелость пригласить молодого человека послушать музыку и пение. Мне показалось, что ему было одиноко и грустно...
— О, лэрр, Вы так внимательны... — Дэриен усмехнулся. — Право, я даже начинаю завидовать Вашему другу.
— Не вижу в своих действиях ничего предосудительного, мой принц! Напротив, удивляюсь, что Вас так поразило моё желание немного развеселить этого молодого человека... Простите, мы не представлены...
— Мэвин Кер-Талион, — юноша вежливо поклонился.
— Лэрр Ивэйн, — пришлось ответить наклоном корпуса, вызвавшим очередное нытьё в груди.
— Прошу Вас, Мэвин, выберите себе место и устраивайтесь со всем возможным удобством, — пригласил принц. — Господин Хиэмайэ играет так чудесно, что невозможно оторваться!
Угу. Невозможно. Если ни о чём не думать, а просто внимать музыке. А вот если у вас в голове целый рой мыслей совершенно не безоблачного характера... Даже самая красивая мелодия способна вызвать скрежет зубов. Ибо — отвлекает.
Итак, этот юноша — брат возлюбленной Дэриена, баронессы Кер-Талион. Занятно... И он же — маг, ухитрившийся подарить принцу неизлечимую слепоту. Какая прелесть! Кажется, я начинаю догадываться о причинах, подвигнувших Мэвина на такой неблаговидный поступок... Конечно, детали могут слегка отличаться от того, что успело пышным цветом расцвести в моём воображении, но они мне и не нужны. Всё просто, как один плюс один. Хотя, пример неудачный... Всё просто, как правда. И как правда, совершенно неочевидно. Для всех, кроме меня, что ли? Неужели никто не догадался?
Он просто приревновал сестру к принцу. Когда Селия влюбилась? За полгода до болезни Дэриена, если я правильно помню рассказ доктора. Всё сходится! Мэвин почувствовал себя брошенным. Наверняка, сестра проводила с ним много времени — и из-за его... м-м-м... уродства, и, возможно, просто из родственной привязанности, а мальчик считал, что так будет вечно. Увы, Селия нашла иной объект приложения своих чувств. Это, разумеется, не значит, что она стала меньше любить своего младшего брата, но он, к сожалению, посчитал именно так. И я его понимаю даже лучше, чем он может догадываться.
Да, понимаю. Я тоже испытал шок, когда узнал, что Магрит вовсе не обязана проводить со мной всё своё время. И очень обиделся, надо сказать. Практически, оскорбился. Но мне вымещать обиду было не на ком, кроме себя самого, так что пришлось смириться. Смириться и осознать: каждый человек имеет право на личное время, личные пристрастия, личные дела. И если он при этом ухитряется удерживать равновесие между «личным» и «не-личным», то ему можно только позавидовать. Самой искренней и чистой завистью, какая только есть на этом свете. Я, например, всё время скатываюсь в одну из крайностей: то не хочу и слышать о чужих проблемах, то... влипаю в них, как муха в мёд. Всеми лапками, крылышками, усиками... Или у мух нет усиков? А у кого есть? У жуков... кажется. Ну куда меня опять понесло?!...
