Джон Толкиен - Содружество кольца
— Мое там и зимой радуется, — сказал Арагорн. — Но до Лориэна много миль. Поспешим!
Еще некоторое время Фродо и Сэм пытались идти наравне с остальными, но Арагорн вел их очень быстро, не меняя широкого шага, и они начали отставать. Они ничего не ели с раннего утра. Рана Сэма горела огнем, у него кружилась голова. Несмотря на яркое солнце, его знобило на прохладном ветру после жаркой Морийской тьмы. Он весь дрожал. А Фродо было все труднее передвигать ноги, не хватало воздуха.
Наконец, Леголас оглянулся и, увидев их далеко позади, что-то сказал Арагорну. Все остановились, а Арагорн бегом вернулся к отставшим хоббитам, позвав за собой Боромира.
— Прости, Фродо! — воскликнул он огорченно. — Сегодня так много всего произошло, и надо было все время спешить, я забыл, что ты ранен. Да и про Сэма тоже. Что же вы сами молчали? Надо было хоть чем-то вам сразу помочь, но орки… Потерпите еще самую малость — совсем близко есть место, где можно отдохнуть. Там я постараюсь сделать все, что смогу. Давай, Боромир, возьмем их на руки!
Скоро они подошли к новому ручью, который, журча, впадал в Серебрянку с запада. Уже вместе они водопадиком перекатывались через замшелый камень, и веселая речка пенным потоком текла по оврагу, на крутых склонах которого из зарослей черники и папоротника торчали невысокие кривые елки. Внизу у воды были узкие зеленые поляны. Здесь, возле речки, катившейся по блестящим камешкам, они сделали привал. Было примерно три часа пополудни, солнце клонилось к западу, а они отошли всего несколько миль от Ворот.
Пока Гимли и два младших хоббита собирали сухую траву и еловые ветки, разжигали костер и ходили за водой, Арагорн занялся ранами Фродо и Сэма. Рана Сэма была неглубокой, но еще кровоточила, и Арагорн, осматривая ее, сначала нахмурился, но через минуту с облегчением вздохнул.
— Везучий ты, Сэм! — сказал он. — Первый убитый орк многим обходился гораздо дороже. Орчьи ятаганы очень часто бывают отравлены, а в твою царапину яд, похоже, не попал. Я ее немножко полечу, и она быстро заживет. Когда Гимли вскипятит воду, промой ее вот этим. — Арагорн открыл сумку и достал связку сухих листьев. — Листья высохли и потеряли часть целебных свойств, — сказал он. — Но это ацелас, который я собрал у Заверти. Раскроши один листок, брось в кипящую воду, потом промой рану этим отваром, и я тебя перевяжу. Теперь твоя очередь, Фродо!
— А со мной все в порядке, — сказал хоббит, не разрешая Арагорну расстегивать на нем куртку. — Поем, посплю, и совсем пройдет.
— Ну нет, — сказал Арагорн. — Сам сказал, что попал между молотом и наковальней. Надо посмотреть, чем это все кончилось. Чудо, что ты вообще живой.
Он осторожно снял с Фродо старую куртку и поношенную рубашку… ахнул от изумления и тут же рассмеялся. Серебряная кольчуга заискрилась на свету, как морская рябь под солнцем. Арагорн бережно снял ее с хоббита, поднял повыше, так что камни в ней засверкали, как звезды, а колечки зазвенели, словно дождинки, когда они сыплются в пруд.
— Взгляните, друзья! — воскликнул Следопыт. — В эту славную хоббичью шкурку не стыдно было бы облачить эльфийского принца! Все охотники Средиземья поскакали бы в Хоббитшир, если бы узнали, что у хоббитов есть такие шкурки!
— И стрелы всех охотников мира летали бы зря! — сказал Гимли, пораженный увиденным. — Ее не пробьешь, это же мифриловая кольчужка! Из мифрила! Такой красивой я никогда в жизни не видел и не представлял, что такое можно сделать. Так Гэндальф о ней говорил? Тогда он ее недооценил. Но подарена кому надо, и удивительно вовремя!
— А я-то думал, чем вы с Бильбо занимаетесь, запершись в его каморке, — сказал Мерри. — Молодчина старик, пусть живет долго! Я его теперь еще больше люблю. Надеюсь, что нам представится случай рассказать ему, как она помогла.
На правом боку и на груди у Фродо темнел огромный кровоподтек. Под кольчугой была рубаха из мягкой кожи, в одном месте она прорвалась и мифриловые кольца глубоко вдавились в кожу. На левом бедре осталась ссадина в том месте, которым хоббит ударился о стену. Неприятно, но ничего опасного.
Пока остальные готовили еду, Арагорн сам заварил ацелас и промыл царапины Сэма и синяки Фродо. Острый, но приятный запах разнесся по оврагу, и вдыхая целебный пар, путники почувствовали, как он снимает усталость. У Фродо бок уже почти не болел и стало легче дышать, хотя синяк потом долго еще не проходил и трогать его было больно. Арагорн сделал ему мягкую повязку.
— Кольчуга у тебя удивительно легкая, — сказал он хоббиту, — поэтому надень ее опять, если сможешь натянуть. Я очень рад, что она у тебя есть. Носи ее, не снимая, и спи в ней, пока не придешь в такое место, где будешь в полной безопасности. Но пока ты в походе, такие случаи будут нечасты.
Когда все поели, Отряд снова собрался в путь. Костер загасили и постарались скрыть все следы своей стоянки. Потом вышли из оврага на дорогу. Солнце вскоре закатилось за горы на западе, и подножия гор оказались в глубокой тени. Из долин и ущелий поднимался туман. На востоке неяркий вечерний свет еще ложился на дальнюю равнину и лес. Сэм и Фродо после привала оживились и чувствовали себя достаточно бодро, чтобы идти быстрым шагом, так что друзья прошли за Арагорном еще почти три часа всего с одной короткой остановкой.
Потом совсем стемнело. Наступила ночь. В небе было много звезд, но тонкий месяц в это время года всходил поздно. Фродо шел последним, вместе с Гимли, стараясь ступать как можно неслышнее и ловя каждый звук в ночи. Они шли молча. Первым заговорил Гимли.
— Ни звука вокруг, только ветер шумит, — сказал он. — Гоблинов рядом нет, или у меня уши дубовые. Будем надеяться, что, выгнав нас из Мории, орки успокоились. Может, они только этого и хотели, а до нас — я имею в виду, до Кольца, — им дела нет, они про это ничего не знают? Хотя орки часто преследуют врагов помногу гонов, а мы убили их предводителя…
Фродо не ответил. Он взглянул на Жало, клинок не светился. Но рядом кто-то был. Хоббит слышал — или ему показалось, что слышал, — быстрые легкие шаги. Первый раз, когда стемнело, и вот сейчас опять. Он быстро обернулся и заметил — или ему снова показалось, — два бледных огонька. Они будто метнулись в сторону и пропали.
— Что там? — спросил его Гимли.
— Не знаю, — ответил Фродо. — Мне показалось, что сзади шаги, потом показалось, что огоньки — или глаза. И в Мории мне что-то похожее часто чудилось.
Гимли остановился и нагнул голову.
— Ничего не слышу, — сказал он. — Только травы с камнями разговаривают. Пойдем быстрее! А то наших уже не видно.
