Дина Лампитт - Уснуть и только
Переговариваясь с доктором через окошко кареты, на спуске, ведущем к Коггин-Милл, Николас вдруг услышал громкие крики и топот копыт. Он поспешил в ту сторону, откуда доносился шум, увидел группу людей с факелами и узнал в одном из них Джона Джарретта, того самого, что прославился не удачным арестом Фрэнесса Хэммонда.
Но, видимо, Джарретт не пожелал сдаваться, потому что сейчас в середине группы вооруженных людей опять брел Хэммонд, с унылым лицом и связанными за спиной руками.
– Что здесь происходит? – спросил Николас, когда процессия поравнялась с ним.
– А, лейтенант Грей, это вы. – Джарретт немного смутился. – Мы снова поймали этого мерзавца – и на этот раз он попадет к судье, карманы которого еще не успел набить золотом.
– Вы поймали его на воровстве?
– Нет, сэр, извините за грубость, на блуде. Он развлекался под деревом с деревенской девчонкой и как раз вошел во вкус, когда мы подоспели. Мы взяли его прямо со спущенными штанами. – Джарретт довольно ухмыльнулся и, понизив голос, добавил. – Блудливая скотина.
Николас не смог сдержать улыбки.
– Куда вы его ведете?
– На эту ночь запрем в подвале «Звезды». Вести его в «Дуб» слишком рискованно. Завтра прямо с утра он предстанет перед судьей.
– Желаю удачи, – сказал Николас. – Может быть, вам нужна помощь?
– Нет, сэр, спасибо. С таким уловом мы и сами справимся, с вашего позволения. Доброй ночи, сэр.
– Доброй ночи.
Лейтенант поехал своей дорогой, думая о том, что хотел бы жить в иное время и выбрать себе другую, более спокойную профессию, не требующую охоты за себе подобными, – занятие, которое в последнее время все меньше и меньше ему нравилось.
Глава сороковая
Легкий дождь, прошедший над Бивелхэмской до иной, омыл землю и принес с собой мягкий теплый туман. На краю долины туман был более густым, и обитатели укромной фермы чувствовали себя еще в большей безопасности, чем обычно. Несмотря на непогоду, дверь кухни была открыта, и оттуда доносились взрывы хохота и мужские голоса, среди которых преобладал визгливый баритон Фрэнсиса Хэммонда, такой же противный, как он сам.
– Какая ночь! – заливался он. – Сначала этот ублюдок Джарретт, можно сказать, схватил меня за пляшущие ягодицы, а потом запер в подвале «Звезды» Ну, а потом появился ты, Тед.
Эдвард усмехнулся.
– Видел бы ты их рожи, Кит, когда мы ворвались туда. Хозяин гостиницы завопил от страха, а храбрец Джарретт чуть не обмочился.
– Да что ты? – восхитилась Эмили.
– Да, он был весьма близок к этому.
– Это выглядело потрясающе, – продолжал Фрэнсис. – Все трос – в одних рубашках, да так и размахивают пистолетами.
– Значит, Джарретт выпустил тебя? – спросил Кит.
– А что ему оставалось делать, когда к его спине приставили дуло? Ох, ну и чертыхался же он!
– Славно проделано, – похвалил брата контрабандист. – Жаль, что меня там не было. – Он переменил тему. – Говорят, что Чаллис в последние дни что-то совсем затих. Что с ним стряслось?
– Мать говорит, что с тех пор, как он вернулся из Лондона, он сам не свой.
– Я считал, что с ним уже покончено, – признался Кит. – Не представляю, как ему удалось выжить после той трепки, что мы ему задали. Но я обещал, что уберу его со своего пути и, клянусь Всевышним, я это сделаю!
– Одного не могу понять, – пожал плечами Эдвард, – почему его тогда выпустили. Может быть, мисс Тревор плохо его разглядела?
– Или, наоборот, слишком хорошо, – вставил Фрэнсис, выступая в качестве признанного знатока женщин. – Может быть, она увлеклась им?
Чувствуя, что краснеет, Эмили сказала.
– Не думаю, он для нее слишком груб.
– Это не имеет значения, – безапелляционно заявил Фрэнсис. – Может быть, ее как раз прельщает перспектива провести ночь с разбойником с большой дороги.
Видя, что Кит не сводит с нее глаз, Эмили предпочла промолчать, но вместо нее ответил Эдвард.
– Мне кажется, если он захочет, то может показаться достаточно привлекательным.
Фрэнсис подавил смешок, радуясь тому, что Эдвард его выручил.
– Можно мне затаиться здесь на несколько дней, Кит? – спросил он.
– Это будет самое разумное. Лейтенант Грей придет в бешенство, когда узнает, что тебе удалось ускользнуть, а он, боюсь, не из тех, кого можно подкупить. Может быть, на него можно будет воздействовать угрозами.
– Да, так или иначе, с ним нужно что-то делать Он превращается в серьезную помеху.
– И с ним, и с Чаллисом, – вздохнул Кит. – С каждым днем жизнь становится все тяжелее.
– А что говорит Лихой?
– Что, по его мнению, Грей неравнодушен к мисс Тревор.
– Еще один! – вырвалось у Эмили. – И что в ней такого особенного?
– Красивые глаза, – ответил Кит, и был немедленно вознагражден мрачным, полным ревности и досады, взглядом Эмили.
Круто развернувшись, она молча покинула комнату.
Несмотря на дождь, Генриетта в это утро встала очень рано и, облачившись в костюм для верховой езды, в одиночестве выехала из дворца. Она направилась к Бэйндену, гадая, окажется ли там Джейкоб Чаллис после того, как накануне вечером она не явилась к нему на свидание.
Мысли и чувства Генриетты находились в полном беспорядке. Накануне двое мужчин – ни один из которых никогда не сможет получить одобрения ее матери – недвусмысленно дали понять, что сильно увлечены ею. Но больше всего Генриетту смущало то, что она чувствовала симпатию и даже влечение одновременно к ним обоим.
Поднявшись на холм, она увидела, что Чаллис и в самом деле ждет ее. Он встретил ее словами.
– Я предполагал, что вы можете приехать. Я ждал вас вчера весь вечер.
– Прошу прощения, – натянуто извинилась Генриетта, вдруг почему-то занервничав. – Во дворце был званый обед, и я не могла выйти.
– Кокетничали с Томасом – или на сей раз с Найзелом?
– Ни с тем, ни с другим, – отрезала она, добавив. – И вообще, разве это вас касается?
– Еще как касается, – сказал он, привлекая ее к себе, так что она даже сквозь одежду почувствовала тяжесть и теплоту его тела.
– Почему?
– Потому что я люблю вас. Всю ночь я лежал без сна, потому что вы не пришли, потому что я не видел вас, потому что вы не одобряете моих занятий.
Она молчала, и Джейкоб продолжал.
– Вот и теперь я рассердил вас. Иди сюда, моя милая, дай мне вернуть тебе твою прекрасную улыбку.
Он наклонился и поцеловал ее в губы, а потом начал целовать лоб, нос, глаза и то местечко, где обычно играли веселые ямочки.
– Ох, Джейкоб, – вздохнула она, отстраняя его.
