У Чэн-энь - Путешествие на Запад. ТОМ I
Сюань-цзан ухватился за серебристую гриву своего коня. Сунь У-кун остановил облако и медленно пошел дальше пешком, а Чжу Ба-цзе, с ношей на плечах, плелся сзади. Вдруг поднялся сильный ветер.
– Сунь У-кун, начинается буря! – с тревогой промолвил Сюань-цзан.
– Ну и что же, – сказал Сунь У-кун. – Здесь постоянно дуют ветры, так что бояться нечего.
– Нет, это какой-то зловещий ветер, он совсем не похож на обычный, – взволнованно произнес Сюань-цзан.
– Чем же он необычный? – спросил Сунь У-кун.
– Да ты сам посмотри, – отвечал Сюань-цзан.
Как он могуч, как он велик, –
Со свистом мчащийся и ревом, –
Он где-то далеко возник
В бездонном небе бирюзовом…
Он пролетает над хребтом
И мчится вдаль, преград не зная,
И издают деревья стон,
И никнет глухомань лесная,
А он несется вдоль реки
И выворачивает ивы,
С цветов срывают лепестки
Его свирепые порывы.
Улов богатый побросав,
Спешат на берег рыболовы,
Суда спускают паруса,
Пережидая вихрь суровый.
Качается обрыва край,
Деревья он хоронит, рухнув,
К смятенью обезьяньих стай,
Бросающих огрызки фруктов.
Олень во всю несется прыть
С заросшего цветами луга,
И весь поток лесной покрыт
Листвой опавшею бамбука.
Кружится в воздухе земля,
И смерч проносится мгновенный,
Река вздувается бурля,
И море бьет волною пенной.
– Дорогой брат, – взяв Сунь У-куна за руку, сказал Чжу Ба-цзе. – Ветер крепчает. Надо бы укрыться!
– Ну, куда мы годимся! – рассмеялся Сунь У-кун. – Если бы ветер действительно был силен, можно было бы подумать о том, чтобы куда-нибудь укрыться. А вдруг мы встретим здесь какого-нибудь волшебника, тогда как быть?
– Дорогой брат, – промолвил тут Чжу Ба-цзе. – Ты разве не знаешь, что: «Избежать соблазна все равно, что избежать врага; а спрятаться от ветра, все равно, что спрятаться от стрелы». Лучше все же укрыться куда-нибудь: вреда это не принесет.
– Погодите! – сказал Сунь У-кун. – Я сейчас поймаю ветер и узнаю, чем он пахнет.
– Опять ты за свое, дорогой брат, – смеясь сказал Чжу Ба-цзе. – Как это ты будешь ловить ветер и нюхать его? Если даже тебе и удастся поймать, он все равно тут же ускользнет.
– Да ты, дорогой, и не знаешь, что я обладаю способностью ловить ветер, – заметил Сунь У-кун.
О Великий Мудрец! Он схватил ветер за хвост и, понюхав его, сразу же ощутил смрадный дух.
– Да, ветер этот действительно вредный, – сказал он. – Это не ветер, который подымает на ходу тигр, это ветер волшебника. Тут что-то неладно.
Не успел он договорить, как у подножья холма, откуда ни возьмись, появился свирепый пятнистый тигр. Сюань-цзан от испуга кубарем скатился с седла и, отскочив в сторону, сел на землю ни жив ни мертв. Тут Чжу Ба-цзе бросил ношу, схватил свои грабли и, отстранив Сунь У-куна, закричал:
– Ах ты грязная скотина! Куда это тебя несет? – Он размахнулся и ударил тигра граблями по голове. Тигр стал на задние лапы, выпустил когти на передней левой лапе и, со страшным шумом разорвав на себе шкуру, встал у края дороги. О, что это было за страшное чудовище!
На теле голом потоки крови,
Сгибались ноги, – не чуял их…
Торчком поднимались в ярости брови,
Торчали концы усов огневых.
За молнией молнию глаза метали,
Злобно сверкал оскаленный клык,
В полном смятенье враги замирали,
Когда раздавался чудовищный рык.
– Стойте, обождите! – закричал он. – Я охрана Князя Желтого ветра. По его приказу я обхожу дозором гору и хотел выловить нескольких простых смертных, чтобы приготовить из них закуску к выпивке. Вы что за монахи, откуда взялись и как осмелились ранить меня?
– Сейчас я тебе покажу, грязная скотина! – орал Чжу Ба-цзе. – Ты что, не узнаешь нас? Мы не обыкновенные прохожие, мы ученики Сюань-цзана – названого брата Танского императора. По высочайшему велению мы следуем на Запад поклониться Будде и попросить у него священные книги. Не пугай нашего учителя и немедленно убирайся с дороги, тогда я пощажу тебя. Если же ты будешь безобразничать, я пущу в ход свои грабли, и тогда пеняй на себя.
Однако чудовище, не желая ничего слушать, ринулось на Чжу Ба-цзе, стремясь схватить его за голову. Чжу Ба-цзе успел уклониться и яростно завертел своими граблями, а волшебник, у которого не было оружия, повернул обратно и пустился наутек. Чжу Ба-цзе бросился за ним, но волшебник подбежал к подножию холма и скрылся между скал. Очень скоро он выскочил навстречу противнику, яростно размахивая двумя мечами из красной меди. И вот на склоне холма между ними завязался бой. Они то отступали, то наступали. Тогда Сунь У-кун, поддерживая Танского монаха, сказал:
– Вы, учитель, не бойтесь! Посидите здесь, а я пойду помогу Чжу Ба-цзе покончить с этим чудовищем, тогда путь нам будет открыт.
Тут только Сюань-цзан поднялся с земли и, весь дрожа, начал читать сутру Великого Просветления. Однако распространяться об этом мы не будем.
Между тем Сунь У-кун, схватив свой посох, закричал:
– Держи его!
В тот же момент Чжу Ба-цзе напряг все свои силы, и чудовище, потерпев поражение, покинуло поле боя.
– Не выпускай его! – закричал Сунь У-кун. – Его надо догнать!
И оба они спустились с горы, размахивая один – граблями, другой – посохом. Оборотень не растерялся и, применив способ «Цикада сбрасывает с себя оболочку», сделал прыжок и сразу же принял свой прежний образ, то есть превратился в свирепого тигра. Это, конечно, не остановило Сунь У-куна и Чжу Ба-цзе, и они продолжали преследовать тигра, желая вырвать зло с корнем.
Однако, когда они уже совсем было настигли оборотня, тот схватил себя за грудь, сдернул с себя шкуру и, накинув ее на камень, сам превратился в бешеный вихрь и ринулся назад.
Вдруг он заметил Сюань-цзана, который продолжал читать сутру. Оборотень схватил его и унес с собой. О, бедный Сюань-цзан! Его имя Цзян-лю – Принесенный рекой, говорило о том, что на своем веку ему придется претерпеть немало страданий и бедствий, прежде чем он выполнит свою миссию.
Между тем оборотень доставил Сюань-цзана ко входу в пещеру. Здесь он приостановил ветер и сказал привратнику, охранявшему вход:
– Пойди доложи князю, что Тигр-охранник поймал монаха и ждет у входа дальнейших приказаний.
Вскоре привратник вернулся и передал, что властитель пещеры велел привести прибывших к нему. Тигр-охранник, заткнув за пояс оба меча, взял Танского монаха и, подойдя с ним к властителю пещеры, опустился на колени.
