Кэтрин Куртц - Тень Камбера
В другой руке вождя что-то серебристо блеснуло — и Дугал понял, что это медальоны святого Камбера на цепочках, которые отобрали у пленников. Но вождь тут же забыл о них после увиденного.
— Кто вы? — спросила женщина негромким голосом, очевидно привыкшим к повиновению.
Глава XXIV
От руки его лучи, и здесь тайник его силы.[25]
— Кто вы такие? — повторила женщина. — Вы ведь Дерини, не так ли?
Дугал с Келсоном быстро обменялись мысленным вопросом — так быстро, что за это мгновение нельзя было бы произнести ни слова. Несмотря на физическую слабость, вызванную столь долгим голоданием, Келсон чувствовал, что понемногу поправляется и уже в силах взять переговоры на себя. Но, наверное, пока не стоило признаваться, кто они на самом деле. Судя по тону женщины, принадлежность к Дерини она отнюдь не считала достоинством пленников.
— Мы — не разбойники и не грабители, госпожа, — сказал король, осторожно подбирая слова. Он уселся, и Дугал сделал то же самое.
— Это мы еще посмотрим, — вставил мужчина, — Оставайтесь на месте!
За открытой дверью послышался топот, затем вновь прибывшие остановились, мужчина взял женщину под локоть и быстро отвел в сторону, его подчиненные отодвинулись в другую, и в проеме возникли два лучника, натянувшие тетиву и нацелившие стрелы на пленников. За спинами первых двух лучников пристроились еще двое, готовые быстро сменить первую пару и выстрелить в свою очередь.
Келсон с Дугалом застыли на месте.
— А теперь, — продолжал вождь, — медленно поднимайтесь на ноги, по одному, и дайте моим людям вновь связать вас — в противном случае лучники убьют вас.
— Мы не намерены причинить вам зло, — твердо сказал Келсон.
— И мы не принесем вам зла, если вы сделаете так, как вам велят, — ответил вождь. — Ты первый. Встань и отойди от него.
Келсон встал, но не отошел от Дугала.
— Мы не станем сражаться с вами, но не позволим снова себя связать, — сказал он, не отводя взгляда от вождя. — Если над вами кто-то стоит, я хотел бы поговорить со старшим, или, возможно, со священником. Мы — честные, благочестивые люди.
— Честные, благочестивые люди не оскверняют гробниц, — ответил вождь. — И у нас нет священников, только койсригты — святые братья. Мы похоронили одного из лучших неделю назад. Именно его могилу вы осквернили.
— Сагарт, — тихо произнес Дугал, осторожно поднимаясь на ноги и стараясь держать руки на виду, чтобы не тревожить понапрасну пленителей.
Услышав это имя, вождь резко выдохнул, а лицо женщины окаменело.
— Кто сказал вам об этом? — спросила она.
— Один из его подчиненных, когда Бенед-Сианн заходил в первый раз, — ответил Дугал. — Сианн означает «вождь», не так ли? А знак на шее — торк — подтверждает это положение. Ваш диалект труден для меня, но я немного понимаю его, так как сам долго жил на границе.
Когда мужчина по имени Бенед уставился на него, обдумывая сказанное Дугалом, женщина медленно кивнула.
— Оба молодых человека носят г'дулу, Бенед, — тихо сказала она. — И разве ты не говорил, что у обоих были золотые шпоры? Это значит, они принадлежат к знати. Как тебя зовут, молодой руадх? — обратилась она к Дугалу.
Она обратилась к нему «руадх», так в приграничье обычно называли рыжеволосых. Дугал снова быстро обменялся вопросом с Келсоном на мысленном уровне. Не будет вреда в том, чтобы назвать свое имя этим людям. Скорее всего, оно для них ничего не значит. Но было важно показать себя одним из них. Келсон согласился.
— Я тоже претендую на титул «сианн», госпожа. Я — Мак-Ардри из Транши, — ответил Дугал. — Среди своих людей я тоже ношу торк вождя. Мой брат — еще более великий вождь, чем я. Мы приветствуем Бенед-Сианна из приграничья.
Когда за ее спиной поднялся шепот, женщина кивнула.
— Меак Ард Риг, — повторила она, произнося его имя со странным акцентом. — Сын большого короля… И что же это за большой король?
— Меня не интересует его родословная, Джилиан, — перебил Бенед. — Это не объясняет, что они делали в гробнице Сагарта и дальше. Даже король может быть грабителем. Говори дальше, молодой Мак-Ардри, может, тебе удастся спасти себя и своего друга.
Дугал осторожно кивнул, запоминая имя Джилиан для дальнейших обращений, потому что почувствовал: это настоящее имя, а не сан.
— Клянусь, мы не хотели выказать неуважения, Бенед-Сианн. Мы боролись за свою жизнь.
— Ворвавшись в гробницу наомха Сагарта? — выкрикнул один из стражей.
— Вырвавшись из его гробницы, — ответил Дугал резко. — Именно это я и пытался вам сказать. Мы пытались выйти — а не войти. Мы пришли с другого конца, из пещеры, которая находится за гробницами.
— Из пещеры… — прошептал другой человек.
— Дайте ему сказать, — велела женщина.
— Хорошо, Бан-Аба, — кивнул мужчина, тут же отступив назад.
Дугал уважительно и с благодарностью поклонился ей, приложив правую руку к сердцу, одновременно послав перевод Келсону.
«Бан-Аба — это что-то типа настоятельницы аббатства. Я думаю, она главнее Бенеда».
— Спасибо, Бан-Аба, — сказал он. — Много дней назад, или возможно недель, нас унесло подземной рекой вблизи аббатства святого Беренда, к северо-востоку от Кайрори. Мы чуть не утонули. Мы не знаем, как далеко нас утащило перед тем, как мы оказались на берегу в пещере, которая привела нас к другому концу ваших гробниц. Фактически мы даже не знаем, где сейчас находимся.
Он сделал паузу, но никто не вызвался прояснить этот вопрос.
— В любом случае нам удалось пробить дыру в стене, воздвигнутой вашими людьми, чтобы оградить коридор, который вы превратили в цепь гробниц, а затем мы прошли через… бесконечную череду дверей, — осторожно закончил он, так как внезапно понял: он не смеет сказать им, каким образом открывал двери.
— Это правда, Бан-Аба, — вмешался Келсон, пытаясь скрыть чуть не совершенную Дугалом оговорку. — Мы потревожили гробницы только потому, что искали выход и еду. У нас много дней ничего во рту не было, кроме воды и рыбы, но и это все закончилось к тому времени, как мы попали в первую гробницу. К счастью, вино оставалось еще пригодным для употребления. А затем, когда мы обнаружили хлеб и эль в гробнице Сагарта, мы съели их. Когда мы вышли тут на поверхность, это был наш первый глоток свежего воздуха за… вероятно, несколько недель.
— Но вы освободились от пут, чего не может сделать ни один обычный человек, — сказал Бенед, показывая на них рукой, все еще держа медальоны святого Камбера. Затем резко замолчал, вспомнив про них. — И вас окружал священный огонь, когда мы только что вошли. — Благословенным клянусь, ты создал огонь. И на тебе, парень, был его знак, — продолжал Бенед, переводя изумленный взгляд с Дугала на Келсона и обратно. — Вы… нет, вы не можете быть…
