Роберт Сильверберг - Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа
— Но почему? Разве я так уж плохо обращался с тобой? Мы странствовали вместе целый год. — Ликсаль поднял дрожащую руку, намереваясь ободряюще и по-братски похлопать деодана по плечу, но при виде оскаленных клыков существа живо отдернул ее. — Мы ближе между собой, чем когда-либо оказывались другие представители наших рас, — мы понимаем друг друга, как никто. Безусловно, было бы просто позором взять и отбросить все это!
Деодан издал звук, исполненный саркастического удивления.
— Что это означает? Неужели ты предполагаешь, что, будучи целый год прикованным против своей воли к ходячему ростбифу, ты сам, когда узы вдруг исчезнут, захочешь сохранить свою дружбу с ним? Ты моя добыча, Лакави. Обстоятельства свели нас. Теперь обстоятельства позволяют мне убить тебя!
Хватка на шее усилилась.
— Постой, постой! — вскрикнул Ликсаль. — Разве ты не помнишь, что сам предположил? Если я умру, ты будешь прикован к месту, где останутся мои кости!
— Я размышлял об этом всю долгую ночь, поскольку первым понял, что твой магический браслет больше не препятствует мне. Мое решение элегантно: я съем тебя вместе с костями. Таким образом, я буду прикован только к своему собственному желудку, а это и так уже имеет место. — Деодан довольно улыбнулся. — В конце концов, Лакави, ты же рассуждал тут о близости нашего знакомства — безусловно, большей близости, чем оказаться у меня в брюхе, ты не можешь и желать!
Одного зловонного дыхания существа почти хватало, чтобы лишить Ликсаля немногих еще имевшихся остатков затуманенного сознания. Он закрыл глаза, чтобы не видеть ужасного взгляда деодана, когда тот начнет убивать его.
— Что ж, прекрасно, — произнес он со всем апломбом, на который еще был способен, хотя каждая частичка его тела дрожала, словно в лихорадке. — По крайней мере, я умру, с удовлетворением сознавая, что деодан так и не победил человека в «Королевский компас» и уже не победит никогда.
Он ждал.
Ждал.
Ликсалю невольно вспомнились слова деодана о смерти медленной и более приятной, нежели просто от порванного горла, — приятной, без сомнения, для свирепого существа, а не для него самого. Не потому ли оно теперь колеблется?
Наконец он вновь открыл глаза. В горящем взгляде чудовища к злобе подмешивалось какое-то иное непонятное чувство.
— Ты попал в самую точку, — сказал деодан. — По моим подсчетам, ты выиграл трижды по сто и еще сорок четыре раза из такого же количества возможных. И все же я временами чувствовал, что нахожусь на волосок от того, чтобы закончить игру и победить тебя. Ты и сам должен признать, что мы во все большей степени играем на равных.
— По правде говоря, я должен согласиться с тобой, — признал Ликсаль. — Ты заметно улучшил защиту и двойной маневр в центре.
Деодан встал, продолжая сжимать лапой шею Ликсаля Лакави и вынуждая того тоже подняться.
— Вот мое решение, — объявило ему существо. — Мы продолжим играть. Пока ты сможешь побеждать меня, я позволю тебе жить, ибо я должен знать, что, когда выиграю — а я уверен, что в конце концов выиграю, — это случится лишь благодаря моему собственному возросшему мастерству.
Ликсалю чуть полегчало — его смерть откладывалась, по крайней мере на данный момент, — но осознание этого не пробудило в нем особой надежды, как случилось бы в иных обстоятельствах после подобной отсрочки смертного приговора. Деодан не спал, в то время как Ликсаль испытывал потребность в сне — каждый день и по многу часов. Деодан был силен и проворен, в то время как он, Ликсаль, многократно уступал ему в этом. И ни один человек, сохранивший хоть каплю разума, не попытается прийти к нему на помощь.
И все же могло произойти нечто непредвиденное, что позволило бы ему одолеть чудовище или убежать. Жизнь научила Ликсаля, что обстоятельства просто обязаны меняться, и иногда — к лучшему.
— Ты должен сделать так, чтобы я был сытым и здоровым, — сказал он деодану. — Если я ослабею от голода или болезни, это обесценит твою победу.
— Справедливо. — Теперь существо железной хваткой вцепилось ему в руку, а затем без лишних разговоров двинулось в путь. Оно развило изрядную скорость по лесу, вынуждая Ликсаля поспешать, чтобы конечность его не оказалась выдернутой из ключицы.
— Куда мы идем? — спросил он, задыхаясь. — Чем тебе не понравилось прежнее место? У нас был костер, и мы могли бы на досуге начать партию, после того как ты изловил бы нам чего-нибудь на обед.
— Этим я как раз и занимаюсь, но такой обед, какой я ищу, не так-то просто добыть возле нашего прежнего лагеря.
Спустя некоторое время после этого пугающего заявления, как раз к тому моменту, когда утреннее солнце начало наполнять лес светом, деодан выволок Ликсаля из чащи на открытое, заросшее травой пространство, усеянное кусками обработанного камня — часть из них стояла вертикально, но многие другие были повалены и расколоты, и все без исключения поросли мхом.
— Зачем мы сюда пришли? — спросил Ликсаль. — Это же какое-то древнее кладбище.
— Вот именно, — ответил деодан. — Но не такое уж и древнее — здесь сравнительно недавние захоронения. Ты долго запрещал мне есть то, что мне нравится, питаться мясом, которое я предпочитаю. Теперь меня больше не связывают твои абсурдные и жестокие ограничения. И все же я не хочу, чтобы твое беспокойство за судьбы соплеменников повлияло на исход нашей борьбы, поэтому, вместо того чтобы делать вылазки за живым человеческим мясом, мы расположимся здесь, где всего лишь в нескольких дюймах под землей нас ждут должным образом выдержанные, созревшие консервы. — Существо широко ухмыльнулось. — Признаюсь, я мечтал о подобных деликатесах на всем протяжении нашего досадного и нежелательного партнерства.
— Но как же я? — спросил Ликсаль. — Что буду есть я? Ты станешь охотиться для меня?
— Похоже, ты все еще считаешь себя хозяином положения, Лакави. — Деодан говорил сурово, как разочарованный отец. — Никто из твоих собратьев не поможет тебе, а я в один миг способен вырвать тебе горло своими когтями. Охотиться для тебя? Чушь. — Деодан покачал головой и бросил Ликсаля на колени. — Будешь есть то же, что и я. Научишься бережливости, как деоданы! А теперь доставай доску и готовься защищать честь своей расы, Ликсаль Лакави! А я пока пойду, накопаю поесть.
ПОСЛЕСЛОВИЕЕсли честно, я не могу сказать точно, когда открыл для себя Умирающую Землю. Поскольку это случилось в пору расцвета моей любви к научной фантастике, где-то между одиннадцатью и четырнадцатью годами, подозреваю, что первое, с чем я познакомился, это «Глаза Чужого мира», начало истории про Кугеля Хитроумного. Что я запомнил — так это наслаждение от первой встречи с чудесными плодами воображения Джека Вэнса и ликующую радость, с которой я следовал за искусно выстроенными, многоречивыми диалогами между его восхитительно аморальными героями во множестве разных необычайных ситуаций. Диккенс и Вудхаус подготовили меня к подобному упоению словом, но я никогда не встречал ничего подобного в научной фантастике (да и много лет спустя не нашел ничего столь же изысканного).
![Эрик Френк Рассел - Космический марафон [сборник]](/uploads/posts/books/105339/105339.jpg)