Кейт Якоби - Голос демона
Честер ласково взял его за руку и улыбнулся:
— Пожалуйста, пойдемте. Здесь вы у друзей.
— Отец аббат, я… — Эйден сделал глубокий вдох и стиснул окоченевшие руки. — Спасибо. Только умоляю: не называйте меня епископом.
Честер снова улыбнулся:
— Конечно, святой отец. Пойдемте.
Брат Дамиен переложил сверток из одной руки в другую и двинулся дальше по краю сада. Только здесь, между рядами яблонь и груш, и виднелась земля, да и вообще были заметны признаки весны. На склонах над монастырем, в виноградниках, все еще лежал снег. Если тепло не придет скоро, то в этом году на хороший урожай нечего рассчитывать.
Брат Дамиен помахал Хобу, садовнику, и свернул в сторону огорода. Приподняв рясу, он ловко перепрыгнул через низкую каменную стенку и пошел меж свежевскопанных грядок, ожидающих посева. Полагалось бы обойти огород стороной, чтобы добраться до келий, но брат Дамиен предпочитал чувствовать под своими сандалиями мягкую землю, а не камень дорожки.
— Доброе утро, Мартин, — весело окликнул он работника, хотя и знал, что тот его не видит.
— Доброе утро, брат Дамиен. — Мартин копал землю, сняв рубашку, хотя утро было морозным, от усилий он даже вспотел.
Дамиен дошел до квадратного двора, окруженного корпусами келий, отряхнул с сандалий грязь, прежде чем войти, и поднялся по лестнице. Покои аббата были на втором этаже, дверь в них была открыта.
— Вы посылали за мной, отец настоятель?
— Войдите.
Дамиен положил сверток на стол аббата:
— Я нашел те книги, которые вам нужны. Они оказались в дальнем углу кладовой, под старыми амбарными книгами. Понятия не имею, как они туда попали.
— Доброго вам утра, брат, — мягко сказал стоявший спиной к окну аббат и благосклонно улыбнулся.
Дамиен хлопнул себя рукой по губам:
— Простите меня, отец настоятель! Я не хотел быть невежливым.
— Не сомневаюсь. — Честер повернулся к окну. — Я видел, как вы шли через сад. Юный Мартин не обругал вас?
Дамиен чуть не рассмеялся. Мартин не был способен обругать даже улиток, объедавших листья у капусты.
— Нет, отец настоятель.
Аббат помолчал, потом, оглянувшись по сторонам, продолжал:
— Брат Ормонд думает, что Мартин дурачок. А что скажете вы? Похоже, вы единственный из братии, кому удается добиться от Мартина хоть слова.
— Мартин со мной только здоровается.
— Все равно это больше, чем перепадает другим, даже мне. Брат Ормонд опасается, не является ли Мартин шпионом Гильдии.
Дамиен разинул рот:
— В нашей-то глуши? Вы же сами часто говорите, что весь мир о нас забыл. С какой стати Гильдии держать здесь шпиона?
— Я же не говорю, что верю в такое сам, — тихо рассмеялся Честер. Он отошел от окна и наклонился над столом. — Брат Дамиен, я должен просить вас поклясться в том, что вы будете хранить молчание… Ваши таланты таковы, что я хочу поручить вам одно очень деликатное дело.
— Конечно, святой отец. — Дамиен сглотнул. — Что я должен сделать?
— Пойдемте со мной.
Аббат провел Дамиена в самую старую часть монастыря. Пройдя по узкому темному коридору, они поднялись на несколько ступеней и оказались у двери. Честер постучался и вошел в маленькую комнатку, единственное окно которой было завешено плотной занавеской.
На кровати в углу сидел какой-то человек, лица которого в полумраке Дамиен не разглядел.
— Это брат Дамиен, — обратился к человеку аббат. — Он присмотрит за вами. — Потом Честер с улыбкой повернулся к молодому монаху. — Когда наш гость отдохнет, покажите ему наш монастырь, расскажите обо всем, что его заинтересует.
— Хорошо, святой отец.
* * *Только через четыре дня Дамиен смог вывести своего подопечного из кельи. К тому времени снег в основном растаял, земля превратилась в жидкую грязь, так что ходить стало трудно. Странный священник был молчалив и задумчив, но все же задавал вопросы, и не только об устройстве монастыря Святого Германуса, но и о других монахах, работниках-мирянах и тех немногочисленных богомольцах из лежащего в долине города, которые добирались до горной обители.
После первого раза Дамиен стал выводить гостя в сад каждый день. Тот явно наслаждался природой, часто останавливался и смотрел в небо, какова бы ни была погода. Возвращаясь в келью, странный священник всякий раз задерживался в огороде и с интересом следил за работами. Дамиен решил, что тот так же заворожен чудом рождения изобилия из крошечных семян, как и он сам.
Через две недели после своего появления в монастыре незнакомец перелез через каменную стенку и подошел к Мартину, вскапывающему очередную грядку. Работник словно не заметил его, как не замечал остальных.
Потом Мартин отложил лопату, чтобы напиться из фляги, лежащей у конца грядки, но прежде чем он до нее дотянулся, его опередил священник. Вынув пробку, он протянул флягу Мартину. Садовник взял флягу, и тут священник заговорил:
— Мое имя Эйден МакКоули.
Сердце Дамиена затрепетало, как пойманная птичка. Мартин ничего не сказал; он просто напился и снова положил флягу на землю, а потом вернулся к своей работе.
Священник еще какое-то время стоял рядом, спокойно глядя на Мартина, потом снова перелез через стенку и присоединился к Дамиену. Похлопав его по плечу, он повел его в келью.
— Ну вот, теперь вы знаете, кто я такой. Не тревожьтесь: аббат, я уверен, потому и поручил меня вашим заботам, что не сомневался: вам можно доверять.
Дамиен не решился заговорить до тех пор, пока за ними не закрылась дверь кельи. Епископ-беглец уселся за стол и стал составлять список книг, которые ему должен был принести Дамиен.
МакКоули был невысок; тонзуры он не имел, русые с проседью волосы лежали на плечах. Епископ отличался худобой и неудивительно, учитывая, сколько времени он провел в темнице, но лицо у него было приветливым, он часто улыбался. Глубокие серые глаза замечали многое, тонкие руки были обычно сложены на груди.
Он совершенно не походил на епископа, каким его себе представлял Дамиен, да и вообще молодой монах никогда и подумать не мог, что повстречает МакКоули.
Дамиен взял список, но не заглянул в него.
— Простите меня, святой отец, можно задать вопрос?
— Конечно.
— Почему… почему вы открыли свое имя садовнику?
— Почему бы и нет?
— Но ведь это опасно!
— Я хотел увидеть его реакцию.
— Зачем?
МакКоули спрятал руки под нагрудником и совершенно спокойно ответил:
— Я хотел узнать, помнит ли еще меня кто-нибудь помимо церковников. Вы разбудите меня к вечерне, брат Дамиен? Прошло так много времени с тех пор, как я бывал на службе…
