Геннадий Ищенко - Счастливчик Ген (Игра)
– Вопросы у кого-нибудь есть? Только задавайте побыстрее, у нас с вами мало времени.
– Мне не совсем понятно, почему вы так часто воюете, – сказала Алина. – И откуда взялось столько людей? Мы уже двести лет живем без войн, и сейчас воевать не собираемся. Кто в этом виноват, боги?
– Я уже над этим думал. Скорее всего, в этом виновато то, что женщины нашего мира не чувствуют, когда у них возможно зачатие. Люди не могли планировать численность своей семьи, поэтому повсеместно в семье было около десятка детей, а то и больше. Быстрый рост численности населения часто приводил к тому, что людям уже не хватало пахотных земель и других благ, которые они могли создать своим трудом. Есть и другие моменты. У вас здесь закрытая и не очень большая часть мира, причем все народы живут практически одним укладом, и нет разделения на кочевников и землепашцев. Многое зависит еще и от религии. Думаю, что войны – это более естественное состояние отношений между людьми разных стран с разной религией и уровнем развития. Ваши предки две сотни лет назад сошлись в такой войне, что перебили почти все население. Долгое время после этого воевать было просто некому, а у уцелевших возникло острое чувство неприятия войны. Постепенно, пусть и гораздо медленнее, чем это было бы у нас, население росло, а плоды той войны забывались. Ваша агрессивность находит выход в нескончаемой череде пограничных конфликтов с соседями. В случае с некоторыми я их назвал бы вялотекущей войной. Вечно такое положение сохраняться не может. Хоть и медленно, но население растет, его убыль в конфликтах незначительная, а большие эпидемии крайне редки, и последняя была уже давно. Конечно, в большинстве королевств свободных земель еще надолго хватит, но, чтобы их освоить, надо приложить массу труда. Часто людям представляется, что гораздо проще взять и отнять у соседей, чем долгим трудом добывать самому. А боги? Если бы люди сами не хотели воевать, ничего бы они сделать не смогли. Кажется, ударили в било.
– Да, это сигнал на обед, – сказала Лана. – За дождем плохо слышно. Давайте пойдем, поговорить можно и по дороге.
– Форма одежды праздничная? – спросил я. – Костюмы? Видели, сколько собралось народа, чтобы на вас посмотреть, а вы всех разочаровали.
– Наденем мы твои костюмы, – согласилась Алина. – Заболтались так, что времени на шнуровку нет, в брюки влезть проще.
– А мне и в брюки после вашей тренировки влезть трудно, – отозвалась Лана, быстро натягивая на себя одежду. – Все тело болит и просит, чтобы его не трогали.
– Это еще что, – успокоил я ее. – Вот завтра будет болеть по-настоящему. И магией эту боль снимать нельзя, а то вся польза от тренировок пропадет. Я это уже проходил, знаю.
– Ты не муж, а изверг! – она ухватилась за мою руку. – Нет, чтобы посочувствовать несчастной девушке! Давайте быстрее, а то придем последними, опять все будут пялиться!
– Это кто у нас здесь несчастная? Ты? Хочешь, пожалею? – я чмокнул ее в щеку. – И чего бояться, когда на тебя смотрят? У тебя не убудет.
– Кто же так целует? Смотри, как нужно!
– Хватит вам целоваться! – вмешалась Алина. – Нашли время. Сейчас точно опоздаем и придем после короля.
– Вот видишь, Кара, – в шутку пожаловалась Лана. – Уже и к мужу приложиться не дают!
– Весело вы живете, – с легкой завистью отозвалась Кара. – А вот у меня с мужчинами так и не сложилось.
– Иди ко мне третьей женой, – предложил я. – Ну его на фиг этого короля. Ну что он может? То ли дело я!
После такого заявления я получил тычки сразу с двух сторон, и мы на ходу, шутя и переговариваясь, почти бегом направились в трапезную.
На этот раз при виде нас мажордом исправно прокричал все, что полагается. Вот еще дурацкая традиция, от которой я с удовольствием избавился бы. Я даже сказал однажды об этом королю, но Игнар не согласился.
– Прежде, чем что-то отменять, надо подумать, стоит ли? Люди консервативны и не любят менять традиции и свои привычки. Думаешь, мне самому доставляет удовольствие слушать его крики? Вовсе нет. Но это одна из традиций королевской власти, к тому же от него временами бывает и польза: когда появляются новые люди, мне не приходится их представлять самому.
Мы все-таки немного опоздали, король уже сидел на своем месте, хотя еще и не начал трапезу. Я помог девушкам рассесться и уселся сам. Оглядев стол, я поморщился – сегодня у нас был рыбный день. Рыбу я не очень любил и не умел нормально есть, особенно такую, как местная речная, в которой была масса мелких костей. Как только обед закончился, и король под руку с Карой удалился, ко мне подошел граф Рубек.
– Я перед обедом у короля был в магистрате по делам, – сказал он мне. – И там узнал, что орден, который в последнее время наделал столько шума, уничтожая банды преступников, совершил еще одну убедительную победу над черными, разгромив их гнездо на побережье. В магистрате, правда недовольны, что им перешли дорогу, перехватив и славу, и добычу, но поделать ничего не могут. Там же мне сказали, что этот орден ваш, принц. Это правда?
– Да, Сален, я являюсь его главой.
– Я хотел бы, если вы не против, в него вступить. Если честно, никакого смысла в своей теперешней жизни я не вижу, теперь он может появиться. Не отказывайте мне в этом, принц, вы же знаете мое отношение к черным!
– Я и не отказываю. Просто давайте вы как-нибудь нас к себе пригласите на вечер, и мы с вами обо всем поговорим.
– Ваше высочество! – остановила меня Ольма, когда мы распрощались с Рудеком. – Хочу поблагодарить за мастера.
– А я вас, баронесса, хочу поблагодарить за брата. Если бы не он, мы с вами здесь сейчас не разговаривали бы. Кстати, хотел вас обрадовать. Скоро здесь должен появиться молодой Саж. Разрешение на это ему дано, но мальчишка почему-то задерживается, видимо, мешает погода.
– Зря я только обедала! – расхохоталась Ольма. – От вашей новости у меня теперь будет несварение. Одна надежда, что он все-таки немного повзрослел.
У нее был чудесный, волнующий смех. Девушка это прекрасно знала и не слишком себя сдерживала.
– Видимо, прибыл гонец с побережья, если в магистрате знают о результатах нашей операции с черными, – сказал я девушкам по дороге домой. – Если это был наш гонец, то ко мне должен кто-нибудь приехать из особняка.
Я как в воду глядел. У дверей наших комнат в компании гвардейца меня дожидался Лонар.
– Лонар! – радостно завизжала Лана и повисла на шее у своего спасителя, до невозможности смутив гвардейца.
Она вообще относилась к своему спасителю, как к родному человеку, особенно после того, как он из-за ее спасения лишился всей семьи.
