Светлана Зорина - Снежная Дева
— Не сгниёт, — сказал Эдан. — Илана может сделать для неё галат. Ледяной кокон. В древности священных зверей Вуурданы часто хоронили в пещерах за святилищем. Потом эта традиция забылась, но эту вуурду, естественно, решили похоронить по обычаю… Если, конечно, наши враги к завтрашнему дню не превратят пещеры в груду камней, как они это сделали с храмом.
— Какой смысл хоронить вуурду возле святилища, которого уже нет? — удивился Дэнни Браундер.
— Оно есть, пока есть эта скала, — возразила Хенна без обычного для всех её прежних разговоров с Денни раздражения. — Раньше она и была святилищем. Потом несколько пещер обтесали и обустроили так, как они выглядят… то есть выглядели до вчерашнего дня. Скала большая, пещер много…
— Так что место для нового храма найдётся, — закончил за неё брат. — Во всяком случае, я на это надеюсь. Я почти уверен, что пещеры с каменными гробами, где похоронены служители Вуурданы и её священные звери, целы. Ну а поскольку Илана владеет снежной магией, она сделает гроб из магического льда, и бывшее тело богини станет нетленным. Думаю, никто не будет возражать… Илана, тебе ведь это нетрудно?
— О Божественная Айслинд! — закатила глаза Хенна. — Даже Айги не задаёт таких глупых вопросов! Ты же знаешь, на что способна Илана.
— Не уверен, — Эдан улыбался, но чувствовалось, что он говорит серьёзно.
Илана улыбнулась ему в ответ, хотя при слове «Айслинд» её вдруг пронзило холодом. И хотя она сроду не боялась холода, ей стало страшно.
Глава 8. Снежная Дева
Погребальные пещеры действительно уцелели. Раньше туда надо было идти через храм и довольно длинный коридор, теперь, когда храм лежал в руинах, вход в гробницу открылся перед людьми, едва они миновали сделанные Иланой врата. От перехода не отказался никто, даже самые консервативные и упёртые старейшины. В оледеневшем лесу было скользко, к тому же его вид внушал уныние и мысли о гибели мира. Торжественный обряд погребения священного зверя отвлекал от этих мыслей. Он создавал иллюзию жизни, идущей своим чередом. Если совершается обряд, значит, в этой жизни ещё есть какой-то порядок и смысл.
Гигантскую вуурду похоронили в самой дальней и самой просторной пещере, уставленной грубыми каменными саркофагами. Гробы с останками священных волков были короче и шире человеческих. Илана сделала саркофаг из ледяного снаряда — эти глыбы сверкали на солнце среди развалин святилища так ярко, словно и впрямь были осколками звезды. Впрочем, они действительно содержали звёздное вещество. Так называемый солнечный лёд… Магический лёд, который до сих пор хранил свет давно умершего солнца.
Воины быстро соорудили из уцелевших каменных плит некое подобие алтаря. Эдера поставила на него большую серебряную чашу с вином. Потом уколола острием кинжала себе руку и пролила в чашу несколько капель своей крови. То же самое проделала Хенна. По обычаю при погребении священного зверя Вуурданы все взрослые Сельхенвурды отдавали ей немного своей крови, но Эдан был ещё слишком слаб и остался в посёлке. К тому же все считали, что он уже достаточно отдал богине своей крови.
Когда прозрачный саркофаг с телом вуурды воздвигли на плоский камень в центре пещеры, Эдера прочла несколько молитв на древнем языке. После этого гордая, но очень смущённая Кэти встала рядом со жрицей и исполнила гимн богине, которая, скинув в начале нового года обличье зверя, возрождается к жизни в облике девы, чьё тело подобно нетающему снегу, волосы — серебряной метели, а глаза сияют, словно её небесная тёзка Айслинд. Голосок у Кэти был чистый и звонкий. Все, включая Хенну, слушали её с удовольствием, у Иланы же от этой песни похолодело внутри.
— Насколько я знаю, гимн должна исполнять служительница Вуурданы, — промолвил старейшина Роан, когда обряд закончился.
В его словах прозвучало скорей недоумение, чем недовольство, но Кэти покраснела и в поисках поддержки оглянулась на Эдеру. Поддержка однако пришла оттуда, откуда Кэти ждала её меньше всего.
— Почему гимн не может исполнить помощница служительницы? — пожала плечами Хенна. — Кэти очень даже хорошо поёт.
— Это точно, — улыбнулась жрица. — Охота тебе, Роан, слушать мой дребезжащий старческий голос. Думаю, и богине приятней, когда её восхваляют красивым пением.
Луч, проникший сквозь щель в потолке, упал на ледяной саркофаг, заставив его засиять ослепительно-ярким светом. На мгновение Илане почудилось, будто заключённая в магический лёд фигура зверя шевельнулась. Стены пещеры раздвинулись, и перед Иланой появился огромный зал, уставленный прозрачными саркофагами, таинственно мерцающими во тьме. Кто в них, Илана не видела, но почему-то была уверена, что заключённые во льду живы. А если и мертвы, то их можно оживить.
«Эта нечестивка Ралиана пыталась возвращать мёртвое к жизни, — прозвучал у неё в голове исполненный ненависти голос Айслинда. — Она даже научилась ненадолго оживлять мертвецов. Эта тщеславная колдунья мечтала о бессмертии, да только вряд ли она получила то, чего хотела»! Так чего же она хотела? И что сделала?
— Пора возвращаться, — донёсся до неё как будто бы издалека голос Хенны. — Илана, ты откроешь врата?
Видение исчезло, но Илана по-прежнему была в его власти. И она не хотела отсюда уходить. Саркофаг светился всё ярче и ярче. Поддавшись какому-то необъяснимому порыву, Илана шагнула к нему и прижала ладонь к гладкой ледяной поверхности.
— Оживи, — прошептала она.
Лёд вспыхнул таким ярким светом, что все зажмурились, а потом исчез — словно стремительно растаял и тут же испарился. Огромная волчица с сияющей серебристой шерстью стояла посреди пещеры, угрожающе скаля белоснежные зубы. Её глаза горели, словно две жёлтые луны. Это уже была не старая вуурда с седой, местами свалявшейся шерстью. Казалось, теперь богиня-волчица и впрямь явила людям свой звериный облик. И только Илана знала, что сейчас должно произойти. Иллюзия жизни длится недолго. Ещё немного — и вместо дивного зверя все увидят окостеневший труп. Илана прикоснулась к вуурде. Та превратилась сперва в ледяную статую, потом в снежную, а мгновение спустя рассыпалась.
— Теперь богиня действительно покинула звериное тело, — торжественно прозвучал в наступившей тишине голос Эдеры. — Если наш мир не погибнет, мы отстроим её святилище заново. А теперь нам пора возвращаться в селение.
— Я вернусь позже, — сказала Илана.
Никто не спросил, почему, но на лицах друзей она прочла тревогу. Гай был явно расстроен, а Мартин Кейн смотрел на неё так, как будто о чём-то догадывался. Она с детства помнила этот взгляд, который он иногда бросал на неё, подняв голову от альбома с набросками. Он всегда знал о ней то, чего не знали другие. «Лишь художник, занавесью скрытый…»
